Стратегия одиночки. Книга вторая (СИ) - Страница 12

Когда же я вышел к залу босса, то был подготовлен. Вначале в Короля Слизней полетели камни с изображённым на ней кровью слизняков Знаком Дес. Эти своеобразные рунические очень слабые бомбочки не могли повредить такому крупному и крепкому монстру. Но я на это не рассчитывал, мне надо было на короткое время лишить его возможности пользоваться своими чувствами, затуманить его восприятие. И в этом “бомбочки” сработали на все сто. Дезориентированный Король Слизней не смог определить, откуда пройдёт основная атака, и я нанёс мощнейший удар прямо в центр его массивного тела.

Даже столь острый материал, как тёмный обсидиан, едва пробил его шкуру, дотянувшись до внутренней части слизня всего на пять сантиметров. Но мне было достаточно и такой малости.

“Поцелуй Сегуны!” — Мысленно выкрикнул я.

Течения маны и ветра праны вихрем пронеслись по моему телу, сплелись вместе в точно отведённой пропорции и с нужной скоростью вращения, тут же преобразившись в энергию Тени, которая и напитала наконечник.

Дарованное мне алтарём умение “Поцелуй Сегуны” отлично работает против природной регенерации, так как повреждённый этим заклинанием враг начинает стремительно терять ветра Духа. Почти все воины и маги на драгоценных рангах знают, как от подобного защититься. Правда, подобная защита требует от них ресурсов, энергии, и главное, внимания, что делает применение “Поцелуя” выгодным и на среднем Витке Спирали. Но то противники люди, а вот монстры, которые умеют сопротивляться Теневым навыкам, встречаются крайне редко. И Король Слизней не был из их числа.

Нанеся боссу данжа ещё пять ран и столько же раз применив “Поцелуй Сегуны”, я отпрыгнул от него, развернулся и убежал из зала. И вернулся в логово Короля только через час. Разумеется, босс не умер. Он по-прежнему представлял из себя грозного противника. Огромный, словно туша слона. Он мог одновременно выстреливать десяток ложноножек. Его шкура так и осталась толстой и надёжной. Но за это время он лишился своей главной особенности и основной силы — регенерации. Лишился он её потому, что этот его уникальный навык работал на ветрах Духа, а они, благодаря “Поцелую Сегуны”, у него истощились.

Это был долгий выматывающий бой. Но до предела времени нахождения в данже у меня оставался почти двухчасовой запас, и я никуда не спешил, действуя методично и неумолимо. Сперва забросать врага камнями с начертанным на них Дес, тем самым на время дезориентировать его. Тут же сблизиться и нанести несколько мощных атак. Разорвать дистанцию и сбежать из зала. После чего подобрать новую порцию камней и повторить цикл, расширяя уже нанесённые боссу ранее раны. После шестого подобного захода Король Слизней сдох. Расплылся плотной лужей по полу пещеры и перестал подавать признаки жизни.

Сердцем босса оказался желеобразный куб размером с кулак. Жидкость в этом кубе очень ценилась, как основа для алхимических чернил. Пять золотых минимум на рынке Дейтрана. Забрав куб с собой, я сделал из шкуры рядового слизня мешок и собрал в него кристаллы сульфа, сколько смог, после чего спокойно покинул подземелье. Весь поход занял у меня одиннадцать часов.

Долго? Ну и пусть, зато надёжно!

Когда моя ладонь коснулась Выхода, я тут же получил все записи заработанных достижений. И как в случае с Угольным данжем, они были нанесены на моё Ядро Сапфировыми “чернилами”.

Эндер считал, что мне для Повышения до Бронзы надо в одиночку Сбросить двадцать подземелий. Я же, внеся поправки с учётом моих бонусов, насчитал дюжину. Но, что шериф Унудо, что я не учитывали в этих расчётах победы над боссами. А подобное достижение, как убийство босса, по своему “весу” даже немного более весомо, нежели запись за Сброс данжа. Исходя из новых поправок, мне потребуется зачистить менее десятка подземелий, чтобы достигнуть Бронзы. И два из них я уже Сбросил. Впервые за долгое время у меня появилась надежда, что мне реально по плечу закрыть это задание квестеров! С облегчённым выдохом я сделал шаг.

Солнце словно в обнимку с Дайрин клонилось к закату, но на каменистой площадке перед данжем всё ещё было светло. Едва моя ступня коснулась камня площадки, как почти сотня пар глаз сошлись на мне. Поднимаю руку с зажатым в ладони Сердцем Короля Слизней, и взгляды местных меняются, в них читается очень многое, но только не облегчение от того, что я выжил. В этот раз на мою победу не ставил никто, ни один человек в деревне не рискнул своими деньгами в столь, как им казалось, безнадёжной ставке. Даже староста.

Во взглядах местных плещется странное сочетание первобытной злости и одновременно истинного восхищения. Но злости в этом странном коктейле было всё же больше, раза так в два больше. Но, несмотря на всю переполняющую местных ярость, никто из них не потянулся к оружию и не выкрикнул ни одной угрозы или оскорбления. Причина подобного поведения нашлась быстро.

На самом краю площадки стояли пятеро матросов “Перебежчика”, каждый из них был Бронзой, и вместе с ними стоял боцман корабля, воин Булата. Когда я посылал младшего Суна с просьбой прислать наблюдателей, то не рассчитывал на столь “солидную” делегацию. Но в данной ситуации оно даже к лучшему. Покидая подземелье, я надеялся, что заберу свой выигрыш и после того, как проведу ночь с молоденькой вдовой Тули, под утро вернусь на “Перебежчик”. Но, судя по настроениям, витающим в воздухе, от подобного пусть и очень приятного времяпрепровождения мне лучше будет отказаться.

Один из матросов принял у меня из рук шкуру слизня и, с моего разрешения, переложил кристаллы сульфа себе в рюкзак. Пока он этим занимался, ко мне подошёл старший Сун и выдал большой кошель полный монет.

На остров Квад я сошёл с тридцатью тремя серебряными, одним из которых я расплатился за услуги проводника. Прохождение Угольного данжа на ставках утроило эту сумму, и у меня стало девяносто шесть серебряных монет, плюс к ним прибавилось еще три десятка за проданный кузнецу металлолом, добытый мной с гоблинов. А вот сейчас и это число возросло ещё трёхкратно! С учётом курса серебра к золоту на Айне, как пятьдесят к одному, у меня сейчас было семь полновесных золотых и двадцать восемь серебряных. Бедные местные, для них, живущих в основном с рыбной ловли, потерять столько — настоящее разорение. Впрочем, они сами виноваты. Азартные игры — это порок, и они сегодня в полной мере осознали этот факт!

Попробовал вручить десять серебряных кузнецу за услуги посредника, но тот не взял денег. Заметив на шее одного из матросов тонкую цепочку, тут же купил её за пять монет и перед тем, как уйти с площадки, подарил эту цепочку Тули. В отличие от кузнеца, вдовушка не отказалась от подарка, приняв его с благодарностью и проводив меня страстным поцелуем.

От площадки перед Вратами Слизневого подземелья до самого берега я шёл в плотном кольце охраны. Матросы и боцман явно были серьёзно настроены доставить меня на борт “Перебежчика” в целости и сохранности. С чем этот отряд и справился вполне благополучно.

Как только я поднялся по трапу, меня встретил уже знакомый юнга и пригласил проследовать за ним. Маэстро Лариндель был из тех, кто даже в ограниченном корабельном пространстве ни в чём себе не отказывал. Помимо личных покоев, в которых мы с ним беседовали в первый раз, у него был и рабочий кабинет! В который меня отвёл юнга.

Огромное по меркам каракки помещение, не менее трёх десятков квадратных метров. В его центре массивный стол, словно расположенный здесь для деловых совещаний. На сплошной стене от пола до потолка великолепная, очень подробная карта всего архипелага Бастарга и юго-восточной береговой линии материка.

Едва я переступил порог, как эльф тут же поднялся с кресла и направился в мою сторону. И каждый свой шаг он сопровождал хлопками в ладоши и выкриками:

— Браво! Я восхищён! Бесподобно!

Подойдя ко мне, он остановился осмотрел меня с ног до головы, цокнул языком и сморщил носик.

— Рэйвен, я приглашаю вас на ужин. Но через полчаса! А сейчас не могли бы вы отправиться на нижнюю палубу, вам там приготовят бочку для мытья. И после того, как вы приведёте себя в порядок и переоденетесь, ужин как раз будет готов.