Страстное желание - Страница 22

— Мальчик. У меня будет мальчик.

— Первый — да. А потом две девочки. Близняшки. С рыжеватыми волосами, как у тебя, и с золотистыми глазами их отца. А у сына будет твой цвет глаз. — Нонна улыбнулась. — Ты мне не веришь.

— Я… Я уже не знаю, чему верить.

— Я не обижаюсь. Ты все равно убедишься, что я была права. — Она нахмурилась. — Ты расстроена. Тебя не радует новость?

— Очень радует, — прошептала Кэт. — Но я не уверена, как отреагирует Гейб.

— Но почему?

— Это значит, что он попал в ловушку.

Нонна внимательно посмотрела на Кэт:

— Вы с Габриелем испытали инферно, так? — Увидев кивок Кэт, она вздохнула с облегчением. — Тогда даже не думай об этом. Инферно — это не ловушка.

— Значит, инферно пройдет?

— Нет. Оно никогда не пройдет. Вы просто никогда не будете себя ощущать загнанными в ловушку. Вы всегда будете любить друг друга. Это чувство — как дети. Когда наступает нужный момент, они приходят. И вы проживете с Габриелем долгие счастливые годы, отведенные вам Богом.

День свадьбы стал для Кэт пределом мечтаний.

В свадебное платье, элегантное и романтичное одновременно, они с Люсией влюбились с первого взгляда. Женщины помогли ей затянуть кружевной корсет, который, судя по возгласам восторга, делал ее миниатюрную талию еще тоньше. Затем помогли надеть длинную юбку, которая окружила ее воланом в форме колокола. Нонна преподнесла ей антикварную тиару из огненных бриллиантов, несомненно, из личной коллекции Данте. К тиаре прикрепили фату из тюля, украшенную кружевом, как на корсете платья, которая окутала ее мягким невесомым облаком.

Затем начался спор по поводу прически, но тут Кэт проявила решительную твердость, настаивая на том, чтобы волосы остались распущенными. И как только она объяснила, что это очень нравится Гейбу, все сразу согласились, поддакивая, что подобный вариант прекрасно соответствует стилистике платья. Было решено приподнять пряди волос по бокам, а оставшиеся волосы завить локонами и спустить их по плечам и спине. Для завершения образа в некоторые пряди была вплетена расшитая серебром лента, напоминающая традиционное украшение омелы и предстоящее Рождество, до которого оставалось всего десять дней.

К моменту отъезда в церковь дождь почти закончился. Женщины оставили Кэт одну в саду церковного дворика, где она пыталась отвлечься от съедающего ее беспокойства, любуясь потрясающим видом моста «Золотые ворота».

Если бы она только не догадалась, что ожерелье поддельное… Ей стоит поговорить с Гейбом перед церемонией. Рассказать об ожерелье и предоставить ему право передумать. Но тут появился Примо во фраке с неизменной сигарой во рту.

— Спасибо, что согласились вести меня к алтарю.

— Буду рад. Ты выглядишь… — В его глазах блеснули слезы. — Как должна выглядеть невеста в день свадьбы. Ты сияешь.

— Спасибо. — Кэт с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.

Примо взял ее за руку:

— Но ты нервничаешь. Это понятно, но не оправданно. Вскоре ты это сама поймешь. Возможно, ты еще этого не осознала, но вы любите друг друга.

— Это не могло случиться так быстро.

— Страх мешает тебе признать правду. А Габриель боится, что ты предашь его так же, как его отец предал его мать, когда выбрал брак по расчету вместо брака по любви. А когда Доминик не вернулся к своему ребенку — плоду истинной любви, — Гейб окончательно утратил способность доверять. Поэтому он все еще пытается отстраниться от нас. Но ты… Я вижу твой страх, но не понимаю, в чем дело.

— Я тоже боюсь доверять. Меня тоже предавали.

— Ты боишься, что Габриель предаст тебя?

— Нет. Он делает все, чтобы защитить меня.

— Ага. А ты не хочешь, чтобы он принял желание защищать за любовь.

— Да. — Примо понял все с полуслова.

— Габриель — один из Данте. Он всегда будет защищать тех, кого любит. Мы все такие. — Примо наклонился и поцеловал Кэт в лоб. — Поверь, он защищает тебя, потому что любит.

Кэт очень хотелось в это поверить.

Зазвонили колокола, извещая о начале церемонии. Примо опустил вуаль на лицо Кэт и предложил ей руку. Они направились в сторону коридора, уже украшенного к Рождеству. Кто-то протянул ей букет, изумительно гармонирующий с окружающими декорациями и перевязанный такой же лентой, которая была вплетена в ее волосы. Наверное, это была Люсия. Звуки колокола растаяли в прохладном воздухе, и им на смену пришла мелодия струнного квартета.

На мгновение Кэт охватила паника. Что она здесь делает? Она сошла с ума? Она знакома с этим мужчиной всего пару недель. Все неправильно. Это оскорбляет священный процесс бракосочетания.

Она найдет другой способ помириться с бабушкой. Тем более что они уже почти помирились. Что касается «Страстного желания», она настоит на том, чтобы бабушка отдала его Гейбу, особенно если окажется, что многие камни в нем поддельные. А как же беременность? Как она с этим справится? Кэт закрыла глаза, пытаясь совладать с дыханием. Какого черта она выбрала такой тугой корсет?

Примо повлек ее вперед, и они оказались на бесконечно длинном белом ковре, усыпанном лепестками роз.

Гейб стоял в самом конце, в полуоборот от них. И вдруг, словно почувствовав ее отчаяние, он повернулся, и их взгляды встретились. Кэт так и не смогла понять, что случилось в следующий миг. Внутри ее зародилось совсем новое чувство, перевернувшее всю ее жизнь с ног на голову. И она впервые по-настоящему увидела Гейба.

В его глазах она прочитала то же. Словно взошло солнце, яркое золотистое солнце, наполнившее теплом и светом каждую клеточку ее тела. Она увидела в них бездонное желание. Не тот голод, который они испытали в первую ночь любви, но нечто гораздо более значимое, отчего ее ладонь снова зачесалась.

Он медленно поднес руку к лацкану фрака, сжал ее в кулак, оставив лишь указательный палец, согнутый в крючок. И в ушах Кэт словно прозвучали его слова. «Я здесь для тебя. Я смогу защитить тебя». И этот незаметный для окружающих жест соединил их. Напряжение, страхи и сомнения растворились, и Кэт пошла к Гейбу. Ее сердце наполнилось надеждой и чем-то еще. Чем-то, чему она пока не могла дать названия.

И когда он взял ее за руку, и их указательные пальцы соединились, зародившееся чувство расцвело. Оно появилось из ниоткуда, но Кэт узнала его. Страх исчез, и она открылась навстречу неизвестному будущему, наполненному могущественным и глубоким, всеобъемлющим и древним как мир чувством.

Любовью.

Кэт осознала, что любит Гейба Моретти и готова сказать с абсолютной уверенностью, что будет любить его до конца жизни.

Бесконечная фотосессия с многочисленными родственниками грозила закончиться обмороком Кэт. Наконец Гейб вышел вперед и заявил, что им с женой необходимо немного побыть наедине. Он отвел Кэт к элегантному дивану и, наклонившись над ней, слегка помассировал ей плечи.

— Я сейчас потеряю сознание, — пробурчала она.

— Ты держишься прекрасно. Я давно бы свалился в таких туфлях.

Она рассмеялась, немного вытаскивая ноги из блестящих туфель на четырехдюймовых каблуках.

— Ты бы не смог их надеть. Ни один мужчина не способен на подобное.

— Наверное, бегать в них невозможно. Когда ты зашла в церковь и поняла, во что ввязалась, я думал, ты их испытаешь.

— Ты заметил?

— Одного взгляда на тебя было достаточно, чтобы я пожалел о том, что в дверях не выставлена охрана. Но если бы ты попыталась, я бы в один прыжок настиг тебя.

Не в силах сопротивляться нахлынувшим чувствам, Кэт протянула к Гейбу руку. И как только их ладони соприкоснулись, вспыхнуло пламя. Гейб наклонился и поцеловал ее. Глаза Кэт закрылись, и она погрузилась в его объятия, забыв о рассудке и логике.

Ослепительно блеснула вспышка, и Гейб напрягся. Он поднял голову и бросил сердитый взгляд на фотографа, который поспешил ретироваться.

— Я бы побил его, но похоже, последняя фотография мне очень понравится. Я ее распечатаю.