Страстное желание - Страница 17

Кэт искренне надеялась, что правда о романе с Бенсоном — точнее, его отсутствии — изменит отношения в лучшую сторону. Но случилось прямо противоположное. Гейб перестал быть игривым мужчиной, который ловко затащил ее в постель. И перестал быть страстным любовником. Более того, казалось, его главная цель также отошла на задний план. Перед ней сидел мужчина, которого она не знала, полностью погруженный в свой собственный мир. И она не знала, как приоткрыть в него дверь, как снова достучаться до Гейба, который сделал ее первый сексуальный опыт столь потрясающим.

Откуда появилась глубокая грусть и боль на его лице? Неужели его так расстроило то, что она оказалась девственницей? Что-то не сходится. Конечно, это может быть связано с его ответственностью, стремлением защищать женщин. Но это никак не оправдывает спешки с браком.

Она заерзала на сиденье. Отлично. Если он не готов заговорить первым, она проявит инициативу.

— Гейб, может, ты пересмотришь решение о скоропалительном браке? Нам никто не поверит. А я не хочу, чтобы Ба подумала, что все подстроено из-за ожерелья.

— Этого не случится. И Матильда, и Данте уже во все поверили. И вскоре все остальные поверят тоже.

— Я не понимаю. Почему? Почему все должны принять нашу сказку? Что изменилось?

Он так долго молчал, что Кэт утратила надежду получить ответ.

— Изменилось то, кто я такой. Когда пресса узнает, то я… — Он запнулся, судорожно сглотнув. — Как только они узнают, что я — Данте и что меня настигло инферно, у них не останется другого выбора. Особенно когда семья моего отца поддержит мой брак.

— Ты об этом расскажешь? Я думала, ты не собираешься никому говорить об этой связи. Я считала, ты презираешь Данте.

— Так оно и есть. — Гейб поднял на нее взгляд, полный горечи. — Но это объяснит наш скоропалительный брак.

Ей не нравился его план. То, как плохо он влияет на его душевное состояние.

— Я все еще не понимаю. Как заявление о твоем родстве с Данте объяснит нашу спешку? Почему инферно имеет такое значение? И важнее всего, зачем нам так торопиться с браком, если можно подождать пару месяцев?

— Тебя не было в стране пять лет. За это время сказка про инферно стала известна широкой публике. Один из сыновей моего отца — Марко — принял участие в ток-шоу, во время которого доказал, что его жена способна отличить его с завязанными глазами от брата-близнеца благодаря инферно. Если я заявлю публично, что являюсь Данте и что нас настигло инферно с первой же встречи, никто не усомнится в истинности нашей свадьбы, особенно если нас поддержат Данте.

— Поддержат Данте?

— Да. Поэтому мы поженимся в Сан-Франциско, чтобы Данте приняли непосредственное участие в этом мероприятии.

По какой-то причине то, что произошло вчера между ними в спальне, заставило Гейба принять непредвиденное решение, вовлечь в их игру Данте. И Кэт должна понять, почему он так спешит. Неужели им движет чувство вины, ради которого он готов пожертвовать собой?

— Гейб, — прошептала она. — Но ты не хотел знать Данте.

— Это единственный выход.

— Нет. Не единственный. Мы можем подождать, как планировали. Может, Матильда передумает. Гейб, прошу тебя, не делай этого. Только если ты не используешь свадьбу как предлог для воссоединения с семьей отца.

— Что сделано — сделано, — отрезал он. — В этом нет ничего особенного. Я просто договорился о том, что Данте поддержат наш брак. Примо займется организацией свадьбы для нас.

Кэт не верила его притворно равнодушному голосу.

— Твой дед придет на свадьбу?

Он глухо рассмеялся:

— Не только он. Вся семья. Ты познакомишься со всеми Данте, всеми теми, кто отрицал факт моего существования. Ты увидишь, кто я. Откуда я. От чего отказался. И прежде всего, почему я благодарен судьбе за то, что не стал одним из них.

— А Люсия? Она будет на свадьбе? С ней я хочу познакомиться больше всех.

Его притворное равнодушие исчезло, и Гейб тепло улыбнулся:

— Да. Ты познакомишься с ней. Но должен тебя предупредить: она работает на Примо, но никто не знает, кто она. И я ее поддерживаю. Я не хочу, чтобы ей снова сделали больно. Она достаточно натерпелась за свою жизнь.

Все то же желание защитить. Оно сквозило в каждом слове, сказанном им о матери и о сестре. А иногда оно появлялось и по отношению к ней.

— Она хотела познакомиться с дедом?

— Да.

За одним-единственным словом она прочитала невыносимую боль. Боль от предательства. И желание игнорировать ее. Заноза в душе, не дающая покоя ни на минуту.

— Похоже, у нее другое отношение к Данте, — заметила она.

— Забудь об этом, Кэт.

Она слегка нажала и поняла, что заноза проникла гораздо глубже, чем показалось ей на первый взгляд.

— Наверное, тебя это обидело. Тебе показалось, что тебя предали.

— Что именно в моей просьбе показалось тебе непонятным?

Но она не могла просто забыть. Она хотела достать занозу.

— Гейб, Люсия не хотела обидеть тебя. Она не пыталась сказать, что ей недостаточно иметь тебя. Это нормально, что ее интересует семья отца.

Видимо, она слишком сильно дернула занозу, потому что Гейб зарычал, как раненый зверь.

— Может, это остановит тебя.

Сжав Кэт в объятиях, он грубо и страстно поцеловал ее, словно вымещая на ее губах накопившиеся в душе отчаяние и боль. Если он думал, что смутит ее, то ошибся. Она ответила ему таким же страстным поцелуем. Она хотела его не меньше, чем перед тем, как они впервые занялись любовью. Возможно, даже больше, поскольку теперь знала, какое наслаждение ждет ее.

Она оторвалась от его губ, нежно целуя подбородок.

— Гейб, пожалуйста.

Он застонал:

— Пожалуйста, остановись? Не думаю, что справлюсь с этой просьбой.

— Я не хочу, чтобы ты останавливался. Я хочу заняться с тобой любовью.

— Любовью, — повторил он. Он закрыл глаза и наклонился к ней, не прикасаясь к губам. — Не говори это слово. Не хочу обижать тебя, но не стоит делать из наших отношений то, чем они не являются. Это не любовь. Это секс.

— Или инферно?

— Какая разница, как мы назовем это? Я просто уверен, что это ненадолго. И ты должна это понимать.

— А как это связано с нашим скоропалительным браком?

Он внимательно посмотрел на нее, и впервые за все время ей показалось, что и у Гейба есть свои слабые места.

— Я не остановился, когда ты меня попросила об этом.

Кэт удивленно нахмурилась:

— Я не понимаю.

— Я о презервативе, — напомнил он. — Он соскользнул, милая. Ты сказала, что не уверена, правильно ли надела его. Я решил, что ты просто дразнишь меня. Но ты не дразнила.

Удивление сменилось шоком понимания.

— Ты думаешь… — У Кэт перехватило дыхание. — Ты думаешь, я беременна?

Выскользнув из рук Гейба, Кэт прошептала:

— Нет. Это невозможно. Не с первого раза.

Не сказав ни слова, Гейб изогнул бровь, указывая на абсурдность ее реакции.

— Ладно, согласна. — Ее руки распустили волосы из пучка, завершая работу, начатую Гейбом. — Возможность существует. Но очень маленькая.

— Если ты так считаешь… Но я не хочу рисковать. Нам придется пожениться в любом случае, чтобы я мог получить «Страстное желание». Мы просто немного поторопимся. Теперь будем шаг за шагом продвигаться вперед.

Она кивнула, слегка успокоенная уверенностью, звучащей в его голосе.

— И первый шаг — свадьба.

Гейб рассмеялся, хотя его смех и не показался Кэт особенно радостным.

— Ошибочка. Первый шаг — встреча с Данте и подготовка к свадебной церемонии.

— А это плохо? — спросила Кэт неуверенно.

Он задумался:

— Это сложно.

Кэт сразу поняла, чего боялся Гейб, когда в аэропорту их встретил лимузин, из которого вышел Примо собственной персоной. Патриарх семейства курил ароматную сигару, выпуская сизые колечки дыма и заставляя каждый нерв в теле Кэт дрожать. Познакомившись с Матильдой, он повернулся к Кэт. Удивление от его схожести с Гейбом растворилось в восторженном приветствии будущей невестки на европейский манер: крепкое объятие и поцелуи в щеки. Благодаря годам, проведенным в Италии, Кэт приобрела привычку дружелюбного настроя к подобным проявлениям эмоций.