Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий - Страница 79

Или другие картинки вспоминаются:

Никто теперь так не напишет, как Георгий Иванов. Закончился Серебряный век. И что?!

Горько? Но Георгий Иванов находит единственное утешение в этом стихотворении, написанном в 1920 году:

От Сергея Есенина до Юнны Мориц

Блок, Брюсов, Бальмонт, Георгий Иванов – певцы города, типичные урбанисты с городскими наваждениями, страхами и комплексами, ну и, конечно, с изощренной эстетической памятью. Совсем иной закваски Сергей Есенин, поэт крестьянский, сельский. В его поэтическом мире Луна так же естественна, как лошадь и плуг. И он, наверное, страшно бы удивился, доживи до наших дней и узнав от адептов общества «Память», что Луна – знак покровительства над иудеями. К счастью, Есенин этого не знал, и Луна для него – всего лишь явление природы, а не какой- то мессианский знак. Жизнь Сергей Есенина – самый обычный, извечный круг бытия.

Только вот в этом круге непременно за радостью следует грусть:

С годами меняется у поэта отношение к Луне, он сетует, что ночное светило стало менее благосклонно к нему:

В юности, как известно, все иначе – хмельнее, веселее, отчаянней:

Но ушла юность, отшумела. И что же? Что же видим кругом? Природа как будто стареет вместе с нами: «Неуютная жидкая лунность». Естественно, все это очень печалит.

И т. д. Есенинскую луниаду можно разворачивать и дальше. Честно говоря, нет ни времени, ни сил пролистать книги других крестьянских поэтов – Клюева, Клычкова, Орешина – и вспомнить, как они строили свои отношения с Луной. Вот лишь отрывочек из Сергея Клычкова:

Раз Гумилев, значит, и Ахматова. В декабре 1944 года Анна Андреевна написала такие строки:

«Эти стихи ташкентские, хотя и написаны в Ленинграде», – сделала приписку Ахматова.

Вспомним и Игоря Северянина. Он тоже поклонник и любитель Луны. У него Луна вовлечена в игру слов, в фейерверк сравнений. И еще Северянин обожал новообразования, прихотливо отпочковывая от Луны новые существительные и глаголы: «лунеет», «лунь лимонных рощ» и т. д.

Поздний, зрелый Игорь Северянин, поэт эмигрантской поры, строг. Луна для него уже не поэтическая игрушка, а космический спутник печального и страдающего поэта:

Из современных поэтов – и то кратко – коснемся лишь двух, двух женщин, верных образу Луны, – Беллы Ахмадулиной и Юнны Мориц.

У Ахмадулиной образы «ночью лунной» и «лунный свет» органично вплетены в поэтическую ткань. Для нее Луна – обязательная данность.

Как видим, Луна для поэтессы – живое, осязаемое существо, и не важно, своя или местная. Или скажем по-другому: Луна – это параллель второго существования Ахмадулиной, бытие в какой-то иной сфере.

То есть Луна-однолюбка. Тоже интересный вариант!.. От Ахмадулиной перейдем к Юнне Мориц. В ее поэзии Луна тоже частая гостья, правда, без всякой страстной влюбленности и без претензии, что никогда не полюбит другого, как у Беллы. Ночное светило у Юнны скорее выполняет роль яркого пятна во вселенском пейзаже.