Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий - Страница 50

Брат Иоганна Штрауса Йозеф умер рано, в 43 года. До 79 лет прожил другой брат, Эдуард, «красавец Эди», как его называли. Он был классным дирижером. Но как человек совершил ужасный поступок: в 1907 году сжег семейный архив, в котором были тексты с подписями Иоганна и Йозефа Штрауса.

Иоганн Штраус-сын был бездетным. У Йозефа была только одна дочь Каролина – род она продолжила под фамилией своего мужа – Айгнер. Поэтому только потомки третьего брата – Эдуарда – носят родовое имя Штраус. Двое из них унаследовали профессию музыканта. Это Иоганн III, сын Эдуарда, и Эдуард II, внук Эдуарда Штрауса.

Эдуард II как бы повторил «семейную историю». Его

отец (сын музыканта Эдуарда) Йозеф хотя и был музыкально одаренным человеком, но пошел совсем по другой линии и стал юристом. Своему сыну Эдуарду желал того же – «солидной профессии». Но тот, вопреки желаниям отца, окончил консерваторию по классу фортепиано, скрипки и даже рога. И соответственно стал профессиональным музыкантом. В 1960 году Эдуард Штраус II приезжал в Россию и дирижировал Московским симфоническим оркестром в Зале имени Чайковского. В его программе были увертюра к «Цыганскому барону», вальсы и польки Штрауса-сына.

Эдуард II умер внезапно от разрыва сердца. Сердце, наполненное музыкой, часто не выдерживает…

Музыку Иоганна Штрауса-сына чтили Шуман и Берлиоз, Лист и Вагнер, Бюлов и Брамс. Если говорить о России, то и здесь у Штрауса было много горячих поклонников. Его вальсы вызывали восхищение у Чайковского и Рубинштейна, Рахманинова и Глазунова. Очень любил слушать произведения Штрауса Лев Толстой. От вальса «Весенние голоса» Лев Николаевич «вскрикивал от восторга, ахал, слезы были у него на глазах» (воспоминания Гольденвейзера).

Миллионы кинозрителей посмотрели замечательный американский фильм «Большой вальс» с участием Фер- нанда Граве и Милицы Корьюс. Эта лента – уважительная дань памяти «королю вальса».

Вспомним и то, как в осажденном Ленинграде звучали жизнерадостные мелодии Штрауса, помогая людям сохранить стойкость и выжить в нечеловеческих условиях. Словом, Иоганн Штраус-сын – не только австрийский композитор, но и, можно сказать, наш, русский, по крайней мере весьма приближен к русскому менталитету.

Ну а «прописан» он навечно в своей родной Вене. Одна из знаменитых скульптур в городе – своеобразный культовый знак – памятник Иоганну Штраусу- сыну работы скульптора Эдмунда Хеллмера. Памятник

был открыт в городском парке в 1921 году. Штраус с вдохновенным лицом играет на скрипке. Его фигуру на постаменте обрамляет арка. По всей площади арки изображены обнаженные женщины. Они слушают маэстро, нежно обнимая друг друга. Целуются, символизируя тем, что вальсы Штрауса – это сама радость жизни. Но венцы ворчат. Нет, не по поводу вальсов, конечно, а из-за идеи покрыть фигуру Штрауса золотом (раньше он был, как и все памятники, зеленым, в патине). Золото раздражает. Но в конечном счете любой культ – это золото. А Штраус давно уже стал культом, объектом восхищения и поклонения.

В новогоднюю ночь жители и гости Вены приходят на площадь Штефансплатц, к собору Св. Стефана. После мощных ударов колокола «Пуммерина» звучит неофициальный гимн Австрии – «На прекрасном голубом Дунае».

Звучит Штраус. Летят снежинки. Их кружево легко пробивают пробки от шампанского. Небо расцвечивают огненные цветы фейерверка. Бесподобное зрелище. Несравненное состояние души…

Смею утверждать, что у каждого русского есть свой Париж. В мечтах или реальный. Воссозданный по прочитанным книгам, альбомам, кинофильмам. А для избранных – увиденный воочию и исхоженный вдоль и поперек.

С давних времен русского интеллигента тянет в Париж, как простолюдина – на водку, чтобы немного ошалеть, да простят меня патриоты за сравнение.

писал молодой парижанин Илья Эренбург. Очарование французской столицы таково, что в недавние советские времена только и говорили: «Рига – это маленький Париж», «Тбилиси – это маленький Париж»… как будто Советский Союз состоял из маленьких парижей. Но всем почему-то хотелось именно в большой, настоящий Париж, который, увы, был для простого человека недостижим: «железный занавес» скрывал и Елисей- ские поля, и Эйфелеву башню.

Признаюсь откровенно, что в те годы я в отчаянии написал «в стол» (излюбленное хобби советских времен) исследование-эссе «Моя мечта: Франция!» в сто машинописных страниц. Без всякого гонорара, просто так, по велению сердца. Более того, облек все это в форму поездки некой группы журналистов из отраслевых журналов: «Архив патологии», «Лен и конопля», «Физика горения и взрыва», «Вопросы ревматизма», «Огнеупоры» и других изданий – тогда в СССР их издавалось множество, и все они даже тихо процветали, как это ни покажется сегодня странно.

Да, раньше была такая практика: сколачивали группы из проверенных товарищей, тщательно их инструктировали, подсаживали к ним стукачей и – вперед, но только тихо-тихо, попарно, а еще лучше всего – четверками и – «Не поддаваться ни на какие провокации!»

Ах, Боже ты мой, куда все это ушло!.. Ну ладно, обрываю затянувшийся зачин и приступаю к делу, к Парижу то есть. Сегодня все просто: есть деньги – есть Париж. Нет денег – токуешь в Марьиной роще или на Соколе, к примеру. Лично я деньги собрал (прощай, ремонт в начале мая, а в сентябре и покупка стиральной машины!) и отправился в очередной вояж.

Ныне о загранице пишут много и скучно. Скучно в том смысле, что очень сухо и информационно: где что купить и где что посмотреть. Единственная лирическая фраза, которая вырывается из груди журналисток (пишут в основном почему-то женщины), это: «Увидеть Париж и умереть». Однако никто в Париже не умер, и все пишущие дамочки благополучно получили гонорар за свои тур-опусы. И еще. Часто можно услышать фразу, что-де Париж – город маленький и его легко можно обойти пешком за один день. Очередная чушь. Конечно, Париж – не Москва, он значительно меньше, но по насыщенности историческими реликвиями намного превосходит Белокаменную. В Париже каждая улица, каждый дом, каждый камень дышат историей – с жизнью и похождениями королей, генералов, поэтов, художников и актрис. Все ли знают, например, что любимому нами д’Артаньяну король предложил быть директором Бастилии, а славный мушкетер отказался, произнеся крылатую фразу: «Пусть лучше я умру последним солдатом короля, чем стану первым его тюремщиком!»

Парижские улицы полны очарования, по ним можно ходить без конца. И это не только популярные бульвары и улицы типа Османа, Сен-Дени, Фобур-

Сен-Оноре, Фобур-Монмартр, Бомарше, Сен-Жермен… Это и совсем маленькие улочки, своеобразные каменные ущелья, такие как улицы Ахилла, Вавилона, Ада, Красивых листьев, Маленького монаха, Кота, который удит рыбу… А еще – Арфы, Шахматной доски, Лисы, Бабочки.

«Прогулки по улицам Парижа, в смысле разнообразия, не уступают прогулке по любой выставке», – отмечал когда-то давно Михаил Салтыков-Щедрин.

Привлекательны дома со старинным декором и лепниной, с узорчатым узким балкончиком вдоль всего здания, цветами в окнах – все создает особую атмосферу города. И, конечно, множество разноцветных кафе с вынесенными на улицу столиками. Многочасовое сидение в кафе – непременный парижский ритуал, о чем надо говорить особо. Кофе, чай, пиво, вино и бесконечные разговоры про жизнь, про деньги, про любовь…