Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий - Страница 32

1927 год, 20 января, четверг. Запись в дневнике композитора: «Приехали в Метрополь… Первым долгом надо было достать мне в номер инструмент; к моему первому московскому выступлению я хотел быть в форме. В России на инструменты голод: новых не выделывают или выделывают очень мало, а на выписку из-за границы не дают лицензию…»

Через два дня Прокофьев был в гостях у наркома Луначарского, сел за «рояль среднего качества» и сыграл «марш из Апельсинов».

В «Метрополе» Прокофьев жил с 19 января по 24 марта 1927 года. Тут у него не раз бывали в гостях его друзья-композиторы Николай Мясковский и Борис Асафьев. Как сложилась дальнейшая судьба Прокофьева – это особая тема, уже никак не связанная с гостиницей. Отметим лишь одно: Прокофьева не арестовывали, не ссылали, ему просто приклеили ярлык главного «формалиста» в музыке и перекрыли кислород. В последние годы это был сломленный человек.

Если вспоминать иностранных гостей «Метрополя», то здесь жили весьма именитые особы. Например, Бернард Шоу, Поль Робсон, Пабло Неруда… В список звезд, проживавших в «Метрополе», входят Монсеррат Кабалье, Иегуди Менухин, Пьер Ришар, Жерар Депардье, Майкл Джексон…

Ходил по «Метрополю» и знаменитый киноактер Омар Шариф, да не сам по себе, а в образе доктора Живаго. Режиссер одноименной картины Дэвид Лин одну из сцен своего фильма снимал в ресторане при гостинице.

Надо отметить, что киношники обожают снимать интерьеры «Метрополя». Приглянулись роскошные кабинеты и залы и политикам. О выступлении Ленина мы уже упоминали. Тут велись переговоры с Сухэ-Ба- тором, руководителем монгольской революции. С Мао- Цзэдуном проводил свои задушевно-политические беседы Сталин. А о чем думал в своем номере «Метро- поля» Ли Харви Освальд, когда вернулся из Минска и собирался отправиться в Америку? Может быть, вынашивал в своей голове какую-то маленькую частицу тайны будущего убийства Кеннеди?

А какие тайны хранит нынешний люксовый номер 44? В нем жил первый министр иностранных дел коммунистической России (тогда нарком) Георгий Чичерин. Аристократ по происхождению, он мало походил на «пламенных революционеров», вульгарных и грубых. И все же оказался в этой стае, ибо не захотел, как он признавался, «жить так просто, без смысла». Революция показалась ему таким смыслом: добиться справед-

ливости и счастья для всех людей. Кроме революции, Чичерин любил музыку. «Революция – настоящее, а Моцарт – предвкушение будущего», – писал он. Свой литературный этюд о Моцарте Чичерин назвал так: «Выписки плюс лирика».

От времен Чичерина в номере сохранился диван со львами из красного дерева на валике, просторный письменный стол с зеленым сукном и множеством ящичков. Что лежало в них? Какие дипломатические ноты? Или ноты с пьесами Моцарта?.. В углу кабинета стоит рояль «Рониш». Я не удержался, открыл крышку и тронул клавишу. Раздался одинокий и какой-то грустный звук. Звук далеких воспоминаний…

Отдельная глава истории «Метрополя» – это ресторан. Их, правда, несколько: собственно «Метрополь» (224 посадочных места, если говорить общепитовским языком), «Европейский» (136) и «Боярский», стилизованный под боярские своды, где незаметно снуют официанты, одетые в красные русские рубахи, – «рашен клюква». Есть еще одиннадцать кабинетов. Долго ломали голову, как их назвать, и решили увековечить память русских писателей – у кабинетов появились золоченые таблички: Толстой, Гоголь, Чехов, Достоевский, Бунин… Хотите выпить у Бунина? Или покутить у Достоевского? Милости просим!..

«Звенят, гудят джаз-банды…» Это строчка из песенки Александра Вертинского, он был завсегдатай ресторана (в гостинице он и жил со своей красавицей женой и двумя очаровательными дочками – Марианной и Анастасией… «О, как это было давно…»).

Помните песню Вертинского «Над розовым морем»? А помните, какие строки следуют дальше?

Вот уж действительно те ушедшие времена – это жизнь на другой планете. Сколько политических интриг, финансовых комбинаций, любовных историй было в той далекой жизни, в том старом «Метрополе» (сегодня совсем другие интриги, другие комбинации и другая совсем любовь)…

Историки утверждают, что именно в «Метрополе» Сергей Есенин признался в любви американской «босоножке» Айседоре Дункан. Признался в любви, чтобы потом возненавидеть? «Встречаются, чтоб разлучаться, влюбляются, чтоб разлюбить…» – это не Есенин, это Игорь Северянин.

Позднее, несколько десятилетий спустя, в зале «Метрополя» состоялась встреча (так и хочется написать: ис- торико-семейная) Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича. Вот что пишет по этому поводу сама Вишневская в своей книге «История жизни»:

«Иногда известных артистов приглашали на приемы иностранных делегаций в качестве гостей, и на одном таком приеме в ресторане «Метрополь» в апреле 1955 года была и я – естественно, без мужа. Мы сидели за столиком своей компанией. Вдруг подходит какой-то молодой мужчина, здоровается со всеми. Меня спрашивают: «Вы не знакомы?» – «Нет». – «Так познакомьтесь – это виолончелист Мстислав Ростропович, а это – новая звезда Большого театра Галина Вишневская». Он сел за наш стол, я с кем-то болтала, на него не обращая никакого внимания… Он рассказывал какие-то смешные истории, потом смотрю – яблоко от него ко мне через весь стол катится (как Парис в «Прекрасной Елене» – «Отдал яблоко он ей…»). Я собралась уходить домой, молодой человек вскакивает: “Послушайте, можно мне вас проводить?”»

Так началась история взаимоотношений двух звезд мирового искусства. Добавим к этому, что Мстислав Ростропович, будучи еще студентом, выступал в «Метрополе» с концертами. Тут самое время привести отрывок из воспоминаний Юрия Нагибина:

«Старые москвичи очень любили ресторан «Метрополь». Не могу понять, почему казался таким уютным огромный с высоченным потолком зал. Посредине весе-

ло журчал фонтан, водяные струи осыпались в бассейн, где плавали рыбы: караси, карпы, сазаны, судачки. Вы могли выбрать рыбу и заказать ее в сметане, фри или запеченную в картофеле… На большой эстраде играл отличный джаз с сильными солистами и очень достойным репертуаром. Танцевали вокруг бассейна, освещение менялось: рубиновое, синее, серебристое, оранжевое, соответственно окрашивалась вода в садке и струи фонтана. Это было красиво. Сюда частенько захаживали писатели, режиссеры, артисты – московская интеллигенция…» (Ю. Нагибин. «Всполош- ный звон»).

Кто только не ел и не пил (а то и просто гулял) в ресторане! Рассказывают, что один из сталинских министров так разгулялся, что свалился в бассейн, после чего лишился своего высокого поста. Ну как не напиться, когда так привлекает широченный ассортимент напитков. Тут вам и ароматное розовое «анжуйское», и нежнейшее «божоле», романтическое «бургундское» (хочется мгновенно стать мушкетером), и кристальное шампанское «Луи Родерер», которое так любил Александр II. А ассортимент блюд! Как вам понравится такой набор: суп из зеленой спаржи с орехами макада- миа, маринованный барашек с соусом розмари, французские сыры, медовое парфе с малиновым шербетом? По-моему, недурственно! А знаменитая гурьевская каша, приготовленная по особому рецепту? Тоже пальчики оближешь! Не хуже знаменитых ананасов в шампанском!..

Особенно широко шла гулянка в послевоенные годы. «А помнишь, при Сталине? Сразу после войны?» На эту тему выступил журнал «Огонек» с публикацией «Царевы кабаки» Павла Кнышевского. Народ влачил полуголодное существование, а 208-я спецбаза центральной конторы снабжения ВАО «Интурист» ломилась от всевозможных яств. База снабжала продуктами трех грандов «Интуриста» – «Метрополь», «Националь» и «Савой». Этот спецфонд (остряки называли его именем Анастаса Микояна) и давал возможность покутить во всю ивановскую. Гуляли министры и артисты, дипломаты и директора. Среди звездной клиентуры был и «за