Страсти Челси Кейн - Страница 20

Карл повернулся, чтобы уйти, но, сделав несколько шагов, остановился на ступенях в фойе.

Положив руку на колонну, он пристально посмотрел на Челси и сказал:

– Может, человеческое счастье для тебя – иллюзия?

– Зачем ты так?

– Ты заставляешь меня так говорить. Ты провела половину своей жизни с человеком и допускаешь, что так будет и дальше, но жизнь не всегда складывается как нам хочется и часто бывает несправедливой. Может быть, семейное счастье, поцелуи, подарки ко дню рождения затем и существуют, чтобы мы не чувствовали себя одиноко, если, конечно, что-нибудь другое не заполнит нашу жизнь.

– О Карл! – Челси готова была разрыдаться, не находя нужных слов.

Карл был дорогим и близким ей человеком, но насколько дорогим и близким? Челси подумала о любовном треугольнике, в который неожиданно попали она, Карл и Норвич Нотч. Иногда ее сердце принадлежало только Карлу, а временами, когда Карл казался ей жестоким и ревнивым, она отвергала его. Меньше всего на свете Челси хотела причинить ему боль. Он был ее самым лучшим другом во всем мире.

Она подошла к нему, встала за его спиной и тихо сказала:

– Я должна довести дело до конца, иначе не смогу двигаться дальше.

– В каком направлении? Кем ты станешь после всех своих дел в этом городе?

– Я стану собой, – она почесала его спину так, как он любил, – и буду знать себя лучше.

– А что мне прикажешь делать все это время?

– Потерпи.

У Карла вырвался легкий стон. Она повернула его к себе, положила руки ему на плечи и поцеловала в губы.

– Я люблю тебя, Карл.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

– Я люблю тебя, – повторила она. – Все, что происходит в Норвич Нотче, не должно тревожить тебя.

Глаза Карла все так же выражали сомнение. Тогда она обняла его за шею и поцеловала еще раз. Наконец она почувствовала, что Карл отвечает ей.

Потом он вздохнул:

– Ты не должна бросать меня одного.

– Меня не было всего один день.

– С шести утра и до десяти вечера. Слишком долго. Мне хорошо, когда ты рядом.

После убедительного совета Оливера убираться ко всем чертям ей было особенно приятно слышать слова Карла. Кто, кроме него, мог с такой нежностью прикасаться к ней?

Челси поцеловала его еще раз. Он погладил ее волосы и поцеловал в ответ. Она видела, как внутри него разгорается огонь, его руки ласкали все ее тело. Она, не сопротивляясь, отдалась горячим, дурманящим волнам. Ему было знакомо ее тело, а ей – прикосновения его рук. Все правильно, сказала она себе, это давно должно было случиться.

Он увлек ее в спальню и раздел. Близость между двумя любящими друг друга людьми – что могло быть естественнее? Только им пришлось, может быть, слишком долго ждать ее.

Она повторяла себе снова и снова, пока он целовал и ласкал ее: "Это правильно, это хорошо, это нормально", целуя и лаская его в ответ. Когда он вошел в нее, она подумала о том, как долго они знают друг друга, как переплелись их жизни, как их родители мечтали, чтобы они были вместе. Карл был энергичен. Она гладила его тело, его руки, его напряженную спину. Когда он обессилел, она улыбнулась ему в плечо.

Челси не испытала полного удовлетворения, но когда Карл предложил ей продолжить, она покачала головой и сказала:

– В следующий раз.

У Челси был очень эмоционально насыщенный день. Она чувствовала себя усталой, но сон еще долго не приходил к ней.

Все следующие дни Челси часто задумывалась над тем, что произошло между ней и Карлом. Ее не мучила совесть, Челси не считала, что они совершили нечто аморальное. Все было прекрасно.

Как раз в этом и заключалась проблема. Секс, который казался «прекрасным», не был захватывающим. Такая любовь не заставляла краснеть, и от воспоминания о ней не замирало сердце. О таких объятиях не хотелось шептаться с утра за завтраком, и, конечно же, они не могли бы укрепить их пошатнувшиеся в последнее время взаимоотношения. Ей не хотелось бы испытать подобное еще раз.

Челси не знала, как ей поступить. "Выходи замуж за Карла", – шептал слабый внутренний голос. Этого хотели и Кевин, и Том, и Сесил Харпер, и сам Карл.

Но хотела ли этого она? Между ними не было настоящей любви. Семья, ребенок и заботливый Карл в роли мужа – все это казалось заманчивым, но перспектива провести с ним всю оставшуюся жизнь ужасала Челси. Карл нравился ей, но только и всего.

Пока Челси разбиралась в своих переживаниях, Боб Махони и Иеремия Уипп оформили ее партнерство с Оливером Пламом. Партнерство требовало времени и денег, и ей нужны были твердые гарантии. В противном случае она просто не подписала бы договор. Когда все уже было почти улажено, позвонил Кевин и пригласил ее на ужин. Челси с радостью согласилась, ей была дорога малейшая возможность восстановить их прежние взаимоотношения.

Он поцеловал ее и спросил, как идут дела. Челси воспрянула духом: все было так, как в прежние времена, когда Эбби была еще жива. Затем Кевин сказал, что продал дом, и радость ее померкла.

– Какой мне был смысл оставаться в нем одному? – пояснил он. – Зачем мне занимать столько места?

Челси не могла поверить, что теперь их дом принадлежал другим людям. Она любила дом своего детства, как любила его Эбби.

– Но это же наш родной, тихий и уютный дом!

– Это был наш дом, когда ты и мама жили в нем, а теперь это просто место, которое требует больших расходов, – сказал Кевин, причем его логика ужасно напоминала логику Карла. – Да и я почти не жил там последнее время.

Челси знала об этом. Кевин постоянно находился в разъездах, а с тех пор, как они в доме жили все вместе, прошли годы. Но все же это был их родной дом, дом ее детства. Она не могла даже вообразить кого-нибудь чужого в его стенах.

– Его купил помощник сенатора, переезжающий сюда из Чикаго. У него шестеро детей и достаточно денег для того, чтобы дом не остался без присмотра.

Слова Кевина не принесли ей облегчения. Чувство потери было горьким. Он мог бы предупредить ее заранее, мог поделиться своими планами. Ведь он – ее отец, и это – их дом.

– Все вышло очень удачно. Могло бы пройти еще несколько лет, пока нам не предложили бы такую сумму. Между прочим, все деньги – твои.

Челси отшатнулась:

– Мне они не нужны.

– Не отказывай мне, – настаивал Кевин. – Дом принадлежал твоей матери.

– И она оставила его тебе, – сказала Челси. – Все вырученные деньги принадлежат тебе. Я не хочу их.

– Почему ты злишься?

– Я не злюсь. Мне грустно. Я любила наш дом.

– Не настолько, чтобы остаться в нем.

– Я уже не маленькая девочка. Я не могу жить с родителями.

– Все верно. И теперь, когда одного из них уже нет, кто, по-твоему, должен занимать все эти пятнадцать комнат? Ты ведь даже не спрашивала о нем в последнее время.

Челси аккуратно разглаживала салфетку на своих коленях, избегая взгляда отца. Она не могла объяснить себе, почему так расстроилась: ведь это действительно был обыкновенный дом и она не так уж часто приезжала туда за последние годы.

– Я решил уйти из больницы в конце года, – сказал Кевин.

Во второй раз с начала ужина Челси почувствовала себя ошеломленной.

Кевин грустно улыбнулся:

– Ты и не предполагала, что когда-нибудь я стану старым? Мне шестьдесят восемь, Челси. В моих руках нет прежней твердости. Мои ассистенты часто выполняют за меня почти всю работу. Я хочу быть честным перед собой и принял решение уйти. В больнице есть люди, достойные занять мое место.

Челси молчала, пытаясь осознать его слова.

– Я не могу себе представить тебя без твоей работы, как и приходящим ночевать в другой дом.

Кевин потряс лед в бокале и одним глотком выпил остаток скотча.

– Времена меняются. Жизнь не стоит на месте. Мне повезло во многом. У меня хорошее здоровье. Мне предложили прочесть цикл лекций, я побываю в замечательных местах, встречу интересных людей, отдохну, наконец. Может быть, мне тогда будет не так больно вспоминать об Эбби.