Страсть и тьма - Страница 7

Раздув угольки своего гнева, Анна успокоилась и покрепче вцепилась в мускулистое тело вампира, который нес ее с такой раздражающей легкостью. Анна предупреждала Цезаря, что она уже не та слабая и невинная девушка, которую он знал в прошлом. Пришла пора доказать, что ее слова не были простым сотрясением воздуха.

— Стой! — приказала она. И стала вызывать перед собой образ Цезаря, погруженного в патоку — густую и вязкую. — Я велела тебе остановиться.

Цезарь замедлил шаг, и его глаза расширились, когда он почувствовал, что воздух вокруг него вдруг сгустился, сковывая движения и вынуждая его остановиться.

— Дьявол и преисподняя… — пробормотал он, глядя на Анну с восхищением. Ха! Это будет для него уроком — уроком для самодовольного болвана! — Я остановился, querida. Теперь ты можешь снять свои путы.

— Обещаешь больше не таскать меня… как тряпичную куклу?

— Я… — Цезарь поморщился от боли. — Анна, немедленно освободи меня. Иначе переломаешь мне ребра.

Самодовольный восторг Анны — от победы над вампиром! — моментально улетучился, когда она увидела его полные страдания глаза. Ох, черт возьми… Ей так хотелось продемонстрировать свои возможности, что она даже не задумалась о последствиях.

— Я не была уверена, что у меня получится, — призналась она. — Даже не знаю, как я это делаю…

Она ждала от графа вспышки гнева, злобы, ощерившихся клыков, словом, чего угодно, — но он лишь заглянул ей в глаза и тихо сказал:

— Расслабься.

— Расслабиться. Но как?

— Мысленно расслабься. — Склонив голову, он прошептал ей прямо в ухо: — Просто расслабься, и все. Позволь всему этому уйти. Да-да, вот так…

Ей казалось, что его тихий голос разливается по ее телу, отгоняя все страхи и принося покой. И через несколько секунд у Анны возникло ощущение, что она плывет. Она попыталась представить сжавшие Цезаря путы. Сначала ничего не происходило, а затем у нее в голове вдруг возник четкий образ стальных прутьев и граф вновь застонал от боли. Вот дерьмо! Анну охватила паника, и она попыталась мысленно раскидать эти прутья.

Тут Цезарь опустил ее на ноги и с облегчением вздохнул; он явно был рад, что освободился от ее контроля.

Оправив юбку, Анна взглянула на него и спросила:

— Тебе было очень больно?

— Переживу.

— Я же говорила, чтобы ты отпустил меня.

— Да, говорила. — Цезарь снова поморщился. — Стикс предупреждал меня, что такая женщина, как ты, может быть очень опасна. В следующий раз я отнесусь к его словам более внимательно. Что ты сделала?

Анна в растерянности пожала плечами:

— Но я действительно не знаю. Я просто… — Она покачала головой. — Господи, наверное, это прозвучит ужасно глупо. В общем, когда мне удается сконцентрироваться, я могу контролировать окружающий меня мир.

Цезарь казался скорее заинтригованным, чем шокированным.

— Весь мир?

Анна пожала плечами:

— Ну… точно не знаю, но воздух — да, контролирую. Я могу сделать его более холодным или более теплым.

— Или же превратить в стальные тиски, которые ломают ребра несчастному вампиру.

— Как выяснилось — да.

Граф криво усмехнулся:

— А что еще ты можешь делать?

— Несколько месяцев назад у меня в квартире засорились трубы, и вода начала заливать фундамент. Я очень расстроилась, увидев аварию, но неожиданно вода начата втягиваться обратно в трубы, а фундамент сделался абсолютно сухим.

Он коснулся ее щеки со странным почтением, почти с трепетом.

— Ты элементаль.

— Я?

— Да, Анна, ты.

Во рту у нее пересохло.

— Черт возьми, что это означает?

Он провел своими изящными пальцами по ее щеке, вызвав у нее бурю эмоций, которые были совсем не ко времени.

— Боюсь, Анна, я не тот, у кого можно получить объяснения. Я только кое-что слышал о созданиях, подобных тебе.

Она осторожно сделала шаг назад. Граф Цезарь, возможно, надменный и самоуверенный тип, который доставляет одни лишь хлопоты, но его прикосновения по-прежнему заставляли ее терять голову.

— Я не какое-то «создание»! — Она бросила на него выразительный взгляд. — По крайней мере не была таковой до встречи с вами, граф Цезарь.

— Анна, одно я знаю точно — элементалем не становятся, а рождаются. Я не имею никакого отношения к твоим способностям.

Она скептически усмехнулась, а граф, нахмурившись, проворчал.

— Мы не можем торчать здесь, посреди улицы.

Не зная, что сказать, Анна промолчала. Конечно, глупо было мчаться в Чикаго и пытаться противостоять Цезарю. И теперь она не собиралась усугублять ситуацию, подчинившись вампиру. Но даже ее странные способности не могли гарантировать ей безопасность.

— С чего ты взял, что кто-то пытается меня убить? — спросила она.

— А по какой еще причине нужно было устраивать пожар прямо у тебя под дверью?

— Он мог возникнуть случайно.

Цезарь посмотрел на нее так, как смотрят на туго соображающего ребенка. Может, она и в самом деле не понимала всей серьезности ситуации?

— Ты сама-то в это веришь?

— Не знаю. — Анна помассировала виски. Ох, когда же она в последний раз спала? Даже не удается вспомнить.

— Никогда не искушай судьбу, querida, — предостерег Цезарь. — Я давно уже усвоил этот урок. И дорого за него заплатил.

Анна фыркнула и недоверчиво взглянула на графа. Его смуглые черты оставались такими же изящными и точеными, а густые волосы были абсолютно черными, и их глянцевую черноту не портил ни один седой волосок.

— По твоему виду не скажешь, что ты страдал все эти годы.

Его глаза сверкнули огнем. Анна отступила еще на шаг.

— Ты даже представить себе не можешь, милая, как для меня сейчас важно узнать, кто пытается тебя убить и почему. У тебя есть враги?

Анна облизнула пересохшие губы. Все, что ей было известно о вампирах, могло уместиться в наперсток, но все же она знала, что провоцировать их не следовало. Тем более — находясь наедине с одним из них.

— Я юрист и веду ежедневную борьбу с самыми мощными корпорациями, — сказала она. — Так что моих врагов можно перечислять до бесконечности.

— Таких, которые желают твоей смерти?

— Нет, конечно, нет. Это просто смешно…

— Ты живешь уже более двух веков, — заметил граф. — И за это время некоторых людей ты вполне могла очень сильно разозлить.

Анна поморщилась при мысли об этих бесконечных годах, которые она прожила фактически в одиночестве, не гнушаясь никакой работой, чтобы выжить, и постоянно переезжая из города в город, чтобы не привлекать к себе внимания.

— За исключением последних нескольких лет я жила очень тихо. Нелегко объяснять, почему я не старею, когда все вокруг меня становятся старше.

Глаза вампира потеплели.

— Я в некоторой степени знаком с такой проблемой.

Что верно, то верно. Уж ему-то эта проблема должна быть знакома. Но сколько же лет может быть Цезарю? Несколько сотен? Несколько тысяч?

Она отбросила эту мысль — от таких мыслей начинала кружиться голова. Даже после стольких лет бессмертие все еще казалось ей странным абсурдным сном.

— Но теперь я решила, что устала прятаться, — продолжала Анна. — Если мне суждено жить вечно, я должна хотя бы попытаться сделать что-либо, что хоть немного изменит этот мир к лучшему.

Его темные глаза вспыхнули озорным весельем.

— Поэтому ты и стала сражаться с корпорациями?

— А что делаешь ты, Цезарь?

Он окинул взглядом ее изящную фигуру.

— Защищаю красивых женщин от неприятностей, которые могут обрушиться на них ночью.

Анна подавила стон, почувствовав пламя его пристального взгляда. Неужели Цезарь, как и двести лет назад, способен был соблазнить ее этим своим взглядом?

— Я уже говорила, что не нуждаюсь в твоей защите.

— Что ж, очень плохо. Потому что защищать тебя — это моя нынешняя работа.

— Работа? — Она нахмурилась от этого странного выбора слов. — Черт побери, что это должно означать?

Граф легонько щелкнул ее по кончику носа.