Страсть Черного Палача - Страница 5

Хотя я прекрасно знала, насколько ему было некомфортно.

– Да, я изменила цвет с красного на белый, – кивнула в ответ. – Теперь маска твоей души такая же, как у меня.

– Спасибо, дорогая, – кивнул он. – У меня даже головная боль прошла.

– Знаешь, я только никак не могу понять, – начала я задумчиво, – а в монастырских записях этого не было. Почему твоя маска краснеет? Неужели так у всех людей?

Я вздрогнула, вспоминая тошноту, которая всегда подкатывала к горлу во время работы с Бэйлом.

– У всех, – кивнул он. – Или почти у всех. Дорога, я вращаюсь в таких кругах, где ненависть – частый спутник. Душа не может не реагировать.

Я кивнула.

– Наверное, так и есть. Вот если бы я могла тренироваться еще на ком-то…

Бэйлор оборвал меня на полуслове.

– Не стоит об этом даже думать! Если, конечно, не хочешь попасть к тем, за кем собралась ухаживать.

Я опять поспешно кивнула, понимая, что он прав.

Мужчина улыбнулся, и тут же поцеловал мои ладони. Сперва правую, затем левую. А я не успела его остановить.

Стремительно покраснела, натянуто улыбнувшись.

И внезапно он замер, чтобы затем медленно сдвинуть губы выше, касаясь запястий, локтевого сгиба…

– Бэйл, перестань, – тихо бросила я, стараясь осторожно высвободиться.

Но… не вышло.

Мужчина обхватил меня одной рукой за талию, резко прижимая к себе и выдыхая в ухо:

– Ты сводишь меня с ума, Лилиан…

Впервые со времени нашего знакомства я услышала его голос таким внезапно охрипшим.

И меня это напугало.

– Отпусти, Бэйл… – сдавленно проговорила, чувствуя, как влажные, прохладные губы касаются шеи.

Как скольжение морской тины.

В этот момент, как никогда ярко, в голове вспыхнуло воспоминание-контраст.

Совсем другие губы… И жар, огонь по венам. Кровь, как лава вулкана…

– Бэйл!!! – воскликнула я громче, отталкивая мужчину от себя.

В светлых глазах мелькнуло непонимание. Словно мужчина вообще, забыл, где он и с кем. А затем зеленоватые радужки сверкнули сталью, пугая незнакомым блеском. Но всего на миг.

– Прости, дорогая. Я не хотел тебя напугать, – склонил голову он, скрывая все мысли, что еще могли проскочить во взгляде. – Просто рядом с тобой я теряю голову. Ведь я влюблен…

Он снова посмотрел на меня, на этот раз улыбаясь знакомой и теплой улыбкой.

Я не смогла не улыбнуться в ответ. Хотя губы отчаянно сопротивлялись.

– Вот, это мой подарок тебе, – быстро добавил он, доставая из кармана маленькую коробочку. – Надень его, прошу тебя. И не снимай. Тогда я буду знать, что моя дружба хотя бы дорога тебе.

– Но это ведь не будет значить, что я согласна на брак? – зачем-то переспросила я, заставив мужчину болезненно скривиться.

– Конечно, нет. Это просто знак дружбы.

В коробочке оказался небольшой браслет сапфирового золота. Бело-голубые переливы света на звеньях манили и приковывали взгляд своей необычностью. Подобное украшение не встретишь в простой ювелирной лавке.

– Но, Бэйл… – ошарашенно проговорила я, придумывая, как бы отказаться.

Однако, мужчина уже достал подарок и обхватил им мое запястье.

– К тому же завтра у меня в особняке будет званый ужин. Тебе будет, что надеть.

Он улыбнулся с такой надеждой, что я не могла отказать и кивнула.

– Я в числе приглашенных? – улыбнулась в ответ, опуская руку с подарком.

– Конечно, – кивнул мужчина.

– А кто будет среди гостей?

– Это сюрприз, – хитро подмигнул он. – Мне хотелось бы купить тебе еще и платье, да ведь ты откажешься…

– Вы удивительно догадливы, ашаи Зантарен, – ухмыльнулась я.

– Тогда мне остается предложить вам лишь коротенькую вечернюю прогулку, прежде, чем откланяться, в ожидании новой встречи.

Мужчина галантно поклонился, демонстрируя блестящее знание дворцового этикета.

И через пару минут мы уже брели по улице в сторону ближайшей булочной. Бэйл ужасно хотел купить мне лимонный пирог на прощание, а заодно рассказать про завтрашний вечер.

Я слушала вполуха, размышляя о том, что всего через сутки он наверняка захочет услышать ответ от меня. Выйду ли я за него замуж. А что мне сказать?

Бэйл забежал в магазин, а я отстранено меряла шагами мостовую, пока внезапно сердце в груди не сошло с ума.

Пара оглушительных ударов сквозь грудную клетку. Пересохшее горло. Замершее дыхание на приоткрытых губах.

В нескольких шагах я увидела его. Того самого мужчину, который принимал меня на работу. Который перепутал меня с…

Тяжело сглотнула, не зная, куда деть руки.

Он стоял неподалеку и вертел крохотное письмо. Кисти затянуты в тонкие черные перчатки. Волосы слегка растрепаны. В ухе блестит серьга-кольцо.

Мир словно замедлился. Один за другим незнакомец стянул черную ткань с пальцев.

Как в прошлый раз…

И развернул письмо, бегло пробегаясь по нему глазами. Чтобы уже через мгновение поднять взгляд и посмотреть на меня.

Озера ночного мрака с алыми всполохами на дне…

А потом внезапно его полные губы шевельнулись, чтобы на краю сознания я услышала полный ужаса крик:

– Осторожно!!!

Медленно, повернула голову, завороженная, дезориентированная.

И увидела тройку коней, мчащихся прямо на меня.

Пена у рта, взмыленные бока. Всего пара метров до смерти…

Я не знаю, что произошло потом. Просто внезапно будто налетел порыв штормового ветра, сбрасывая меня в сторону, толкая прочь с дороги. Воздух вышибло из легких, голова закружилась. Но это была сущая мелочь по сравнению с тем, что я оказалась жива.

Тройка коней промчалась мимо. Кучер на козлах издали что-то кричал. Кажется извинения, или вроде того. Похоже, он потерял управление лошадьми.

Но мне было абсолютно все равно. В груди о ребра бился стальной молот, выплескивая огонь, впрыскивая в виски чистый яд опьянения.

Голова закружилась.

А все потому что вот уже несколько томительных секунд в своих руках меня держал он.

Черные радужки засасывали в свою глубину. Взгляд мужчины прожигал насквозь. Настолько близко, что становилось горячо.

В нем сквозили беспокойство, тревога, почти страх. Если эти глаза вообще могли вместить в себя такое чувство.

Но более всего удивило меня, что в антрацитовых зрачках совсем не было насмешливости. Ни капли иронии или сарказма, ни крупицы намека на то, что произошло всего какие-то сутки назад. Словно бы этот мужчина вовсе не видел меня обнаженной, прикованной к стене. Не целовал мою грудь, не касался раздвинутых бедер, которые под его руками становились горячими, как расплавленный свинец…

Щеки мгновенно вспыхнули.

– С вами все в порядке, асаи? – шевелились мужские губы, и я, наконец, услышала вопрос, который явно был задан не в первый раз.

Губы…

Тонкий, сладковатый вкус персика и тростникового сахара вспыхнул на языке так явно, словно мужчина только что целовал меня.

Я невольно облизнулась, не сводя глаз с его рта.

Светлая дева, это было какое-то наваждение!

– Да, да, конечно, – сбивчиво ответила я, удивляясь, насколько заплетается язык.

Встряхнула головой, пытаясь отогнать налет наваждения.

– Вы очень бледны, асаи, – тревожно произнес он, уверенно приподнимая мой подбородок и заставляя снова взглянуть в глаза.

Опять эти глаза…

– Нет, правда, – промямлила я, еще сильнее краснея, чувствуя его горячее прикосновение на своем лице.

Еще стоило бы добавить, что “я – вовсе не асаи”, но язык отказывался повиноваться. Хотелось перестать дышать.

Почему он все еще был так близко? Почему держал меня так, словно мы давно знакомы? И почему в его взгляде сквозило столько странных смешанных эмоций, заставляющих путаться, проваливаясь в черную бездну?

– Молодой девушке не стоит гулять одной, – вдруг произнес он гораздо тише. И на крохотную секунду, на самое короткое мгновение рубиновая тьма его глаз упала к моим губам.