Странный свидетель - Страница 4
С выпачканными в земле руками и коленями Джексон с трудом поднялся, но слова проклятий застряли у него в глотке. Он понял, почему Тельма выхватила у него оружие и подставила ему ногу. Понял он и почему рычал Эванс. Чтобы спасти его, она уложила его на землю и прикрыла своим телом.
Она лежала на грязном газоне рядом с тропинкой. На ее белой блузке расплывалось красное пятно. Харт нагнулся и взял ее на руки.
— Я… у меня это было серьезно, Харт, — с трудом прошептала она. — И я не хотела этого… того, что сейчас случилось. Я не знала, что они следили за мной…
Харт осторожно прижал ее к себе.
— Я верю тебе, Тельма.
Вой полицейской сирены приближался.
— Тебе нельзя больше говорить, пока не приедет скорая помощь.
Она покачала головой.
— Нет… я должна тебе кое-что сказать. Я рассчитываю на тебя. Ты должен поза…
— Что я должен?
— Ты должен позаботиться об Ольге, — Тельма передернулась от боли. — Она находится в отеле Логан-сквер в номере 410.
Первая патрульная машина, скрипя тормозами, остановилась рядом с ним.
— Что случилось? — крикнул один из копов.
— В мою жену только что стреляли.
Глава 3
Уже несколько часов Джексону казалось, что все происходит в страшном сне и он никак не может проснуться. Свет, который был направлен прямо ему в глаза, уже не казался освещением. Словно бурав, он проникал ему в мозг — все глубже и глубже. Если бы он только знал, жива ли Тельма. Несколько часов назад врачи заявили ему: всего двадцать процентов надежды на то, что ее доставят живой до операционной.
— Сигарету, Харт?
— Да, спасибо.
Он почувствовал, как ему сунули сигарету в распухшие губы, услышал, как чиркнула спичка, и сделал глубокую затяжку. Но дым не дошел до легких — он получил удар в лицо, который чуть не свалил его со стула.
— Вместо того чтобы курить, — недовольно проронил лейтенант Мак-Крини из отдела по расследованию убийств, — ты бы лучше сказал нам, почему стрелял Тельму.
— Я в нее не стрелял.
— Так мы тебе и поверили.
— Но это правда. В нее стрелял Монах. Собственно, он стрелял в меня, а попал в нее.
— Монах? Ты имеешь в виду Джека Уотса?
— Да.
— Уотс был в машине один?
— Нет. За рулем находился Флип Эванс.
— Вы уже допросили Эванса, Джек? — крикнул лейтенант в темноту, окружавшую Джексона со всех сторон.
— Да, — раздался голос из темноты. — Только что вернулся. Эванс клянется, что никуда не выходил из своей квартиры. И что Уотс был с ним всю вторую половину дня. Его слова подтверждают оба лифтера и привратник.
Но лейтенант Мак-Крини был опытным сыщиком.
— Их показания ничего не значат. Это его люди.
— Все это так… но, тем не менее, так они сказали.
Мак-Крини снова повернулся к Джексону.
— Почему вы не скажете нам правды, Харт? Ведь тогда на суде вам будет легче, черт вас побери!
— На суде?
— Да. На процессе, который вам предстоит… Дело об убийстве…
— Я никого не убивал.
— Если девушка умрет, вам будет предъявлено обвинение в убийстве.
Для Джексона эти слова прозвучали сладкой музыкой: значит, врач ошибся и Тельма жива.
— Вы можете сказать, как давно вы знаете Тельму?
— Я ее вообще не знал. Она начала выступать в клубе Флипа после моего ареста.
— Значит, на остановке перед тюрьмой вы увидели ее в первый раз?
— Да.
— И она последовала за вами сюда, в Чикаго, и в одном из баров на Кларк-стрит предложила вам жениться на ней?
— Да, все так и было.
— Вы полагаете, что присяжные проглотят эту пилюлю?
— Но это правда…
Джексон скорее услышал удар, чем почувствовал. Его и без того тяжелая голова стала нечувствительной к боли.
— Вы лжете, — деловито проговорил Мак-Крини. — Скорее напрашивается такой вариант, что вы уже длительное время тайно посылали ей письма из тюрьмы с просьбой выйти за вас замуж. Не был ли этот вариант задуман как месть Флипу Эвансу?
— Чепуха…
— И вы утверждаете, что она сама принесла брачную лицензию, как только вы вышли из тюрьмы?
— Да, так все и было.
— Почему Тельма Уинстон решила выйти за вас замуж?
— Этого она мне не сказала… Хотя что-то сказала, — вспомнил Джексон. — Я ее тоже об этом спрашивал, и она ответила в том роде, что ей известно о моей порядочности. Она добавила, что именно таким представляла себе человека, которого когда-нибудь полюбит. Человека, который борется за то, что считает правильным, и заботится о своих ближних.
В комнате раздался издевательский смех.
— Вот так начинается большая любовь!
— История, подсказанная жизнью, — сухо заметил Мак-Крини и попытался начать с другого конца. — Между нами, Харт, сколько ты пообещал человеку, который пристрелил ее по твоему поручению? Скажи не для записи.
— Ничего.
— Вы хотите сказать, что это была просто дружеская услуга? Значит, это был кто-то из тюремных приятелей?
Джексон закрыл глаза от яркого света, но стоявший сзади полицейский грубо схватил его за волосы, так что он был вынужден снова открыть глаза. — Лейтенант спросил тебя кое о чем.
— Я уже сказал, что в нее стреляли.
— Вы думаете, что я поверю такой глупости? — нахмурился Мак-Крини и помахал перед носом Джексона какой-то бумажкой. — Знаете, что это такое?
— Нет.
— Страховой полис, Харт. Жизнь Тельмы была застрахована на десять тысяч долларов. И в вашу пользу. Мы нашли его в сумочке Тельмы.
Джексон попытался сосредоточиться. Тельма действительно упоминала о деньгах, сказала, что позднее он получит больше, а именно — десять тысяч. Она, судя по всему, знала, что на ее жизнь будут покушаться, и боялась этого. Но она хотела выйти за него замуж… да, из-за Ольги… Джексон остановился на этом имени. Вероятно, это был ключ ко всему происходящему. Полиция ничего не могла ему сделать. Они даже не нашли при нем оружия и блуждали в потемках, пытаясь хоть что-нибудь выяснить.
— Вы знали об этом полисе?
— Нет.
Мак-Крини попытался взять себя в руки.
— Ведите себя разумнее, Харт. Неужели вы думаете, что нам доставляет удовольствие избивать вас? Но наша профессия заставляет нас выяснить правду любой ценой. Так что соберитесь с духом…
— Что вы имеете в виду?
— Сознайтесь, что вы наняли человека, который должен был прикончить Тельму. Тогда мы угостим вас сандвичами и кофе, уверяю вас, Джексон.
Он почувствовал, как ему в губы снова сунули сигарету. На этот раз дым попал в легкие.
— Ну, договорились? — произнес Мак-Крини таким голосом, точно разговаривал с больным. — Сейчас мы пригласим стенографиста, и вы расскажете ему всю историю.
Джексон качнул головой.
— Не пойдет!
— Что не пойдет? — удивился лейтенант.
— Чтобы я сознался в том, чего не делал. Какой мне смысл убивать ее? Я же познакомился с ней только сегодня.
Вновь сильный удар по лицу. Сигарета вылетела изо рта. Допрос продолжался.
— Значит, вы вернулись в Чикаго?
— Да, чтобы убить Флипа.
— Это вы признаете?
— Да.
— Почему?
У Джексона раскалывалась голова, и он счел более разумным сказать правду.
— Потому что Флип Эванс, находясь в пьяном виде, убил Элея Адель, а потом попытался свалить вину на моего брата Джерри.
— Свалить вину на вашего младшего брата Джерри? Почему-то я считал, что это именно вы получили двадцать лет за это убийство?
— Так оно и вышло. Когда я понял, что для Джерри дело принимает опасный оборот, я спрятал его в надежном месте и взял вину на себя.
— С какой целью?
Этот вопрос Джексон и сам не раз задавал себе и всякий раз думал, что поступил так потому, что Джеррн был еще незрелым юнцом, а порядочный человек всегда должен заботиться о своих близких.
— С какой целью? — повторил Мак-Крини. — И почему вы говорите об этом только сейчас?
Вспухшие губы Джексона скривились в горькой усмешке.
— Потому что теперь это не имеет значения. Джерри мертв.