Страна игроков - Страница 85
Люди еще не привыкли к новым российским праздникам, которые к тому же существовали параллельно с прежними, остававшимися с советских времен. Но, с другой стороны, никто не был против дополнительных выходных, и 12 июня в День независимости России - большинство москвичей разъехалось на дачи или просто куда-нибудь за город искупаться и позагорать, так что на улицах столицы было пустынно.
Только вечером на Красной площади собралась толпа молодежи, желающей посмотреть фейерверк, а заодно повеселиться. И каждый раз, когда в небе рассыпался очередной огненный сноп, раздавался восторженный гул голосов, хорошо слышимый даже в квартире Реброва.
Виктор сидел за столом в гостиной, смотрел на салют за распахнутым окном и слушал кассету с записью разговора Большакова и Шелеста. Иногда доносившийся со стороны Кремля шум заглушал отдельные слова, но он знал этот диалог практически наизусть и в очередной раз прослушивал его только для того, чтобы еще раз обдумать дальнейшие действия.
Пока все шло строго по разработанному Ребровым плану. На следующий день после того, как он всучил Большакову диктофон и тот съездил на переговоры к Шелесту, Алексей заявился с утра в Думу воодушевленный. Виктор уже сидел в приемной и делал вид, что ему очень интересно обсуждать с Левоном принципиальные различия между армянскими и русскими женщинами.
- Меня ждешь? - спросил Большаков, который иногда был проницательнее тещи.
- А кого же еще, - признался Виктор.
- Тогда пойдем. У меня есть новости. И, кажется, очень неплохие.
Когда они закрылись в кабинете, Алексей сел в кресло, закинул руки за голову, так что на его довольно внушительном животе рубашка вылезла из штанов, и, покачиваясь, сказал:
- Шелесту наше предложение показалось интересным! - Он употребил именно слово "наше" и тем не менее посчитал необходимым немного поныть: Но, честно говоря, чем дольше я обо всем этом думаю, тем все больше наша затея кажется мне чистой воды авантюрой.
- А как конкретно складывался разговор? - пытаясь скрыть заинтересованность, спросил Виктор.
- Это долго пересказывать, а мне надо на утреннее заседание.
Большаков хлопнул ладонями по столу и вскочил, решительно прогоняя мечтательное настроение. Он взял свой портфель и стал доставать бумаги. "Если он направится к двери и ничего мне не скажет, - подумал Виктор, - то тогда я сам спрошу у него о диктофоне".
- Да, кстати, послушай-ка ты вот это, - словно вспомнив какую-то незначительную деталь, сказал Большаков, извлекая из портфеля вслед за бумагами диктофон. - Я все-таки сделал запись нашего разговора с Шелестом. Оказывается, это было не так уж сложно. Теперь тебе осталось научить меня стрелять из всех видов оружия и отправлять шифровки... И еще, - задержался он у двери. В глазах его появился холодок, а в голосе металлические нотки, - слушать будешь в моем кабинете. Прошу тебя не выносить диктофон даже в приемную. Через два часа приду, и мы обсудим, как действовать дальше...
Было видно, что он с удовольствием обошелся бы без Реброва, но очень боялся сделать какой-то неверный шаг, неправильно оценить ситуацию. А возможно, Алексей считал, что еще не все идеи по организации новой шумной кампании выжал из Виктора.
Ребров предупредил как всегда с опозданием прибежавшую на работу раскрасневшуюся Люсю, что будет выполнять важное поручение Большакова и поэтому никто не должен его тревожить, даже Садиров, и заперся в начальственном кабинете. Из своей сумки он достал магнитофон и начал переписывать пленку, одновременно прослушивая ее.
Еще когда Виктор продумывал свой план, он был уверен, что если запись разговора между Большаковым и Шелестом и попадет ему в руки, то на очень короткий срок и в каком-нибудь неудобном месте. Поэтому он подготовил все необходимое, чтобы скопировать ее, и постоянно таскал с собой магнитофон. И то, что ему пока удавалось точно предугадывать развитие событий, вселяло серьезные надежды на окончательный успех.
2
Вероятно, Большаков включил диктофон на запись еще в машине, когда подъехал к банку "Московский кредит". Во всяком случае вначале слышались какие-то непонятные звуки, топот ног, хлопанье дверей, обрывки фраз, вопросы охраны. Потом кто-то сказал: "Владимир Петрович вас ждет".
Сначала Большаков и Шелест минут пять обменивались приветствиями и шутками, болтали о всяких пустяках и вообще вели себя как старые, добрые друзья, обращаясь друг к другу на "ты". И только потом они перешли к делу.
По тому, как четко излагал детали Большаков, чувствовалось, что он сам уже проникся идеей Виктора и прилично поломал над ней голову, хотя времени у него было в обрез. Алексей даже добавил кое-что от себя. Скажем, говоря о финансовой стороне дела, он заметил, что даже минимальная поддержка региональных предприятий из средств фонда наверняка подтолкнет многих открыть счета в банке Шелеста. Таким образом, в результате всей этой кампании у "Московского кредита" может резко вырасти число клиентов. Но главное, налаживание тесных связей с промышленными генералами и региональной властью открывает колоссальные политические перспективы.
- Твои бывшие коллеги из правительства, - говорил он, - будут думать, что, затевая всю эту кампанию с общероссийским движением и с фондом, мы всего лишь хотим слегка заработать. Такое желание для них вполне понятно. Кстати, они тоже не останутся внакладе. Но во всем этом проекте есть еще один, более глубокий пласт, который будет работать на наше будущее, расширять наши связи по всей стране.
После того как Большаков закончил, на какое-то время наступила тишина. Потом послышалось что-то вроде глубокого вдоха, и Шелест своим мягким голосом, со свойственной ему иронией, произнес:
- Проще говоря, ты предлагаешь мне под видом помощи структурной перестройке предприятий выбить у правительства деньги, чтобы потом начать на них собственную игру? Естественно, подкормив из этих же средств людей и в правительстве, и в регионах, и в парламенте...
Очевидно, в его интонациях Большакову что-то не понравилось, потому что он сухо уточнил:
- Ты видишь какие-то изъяны в этой схеме или тебя мучает моральный аспект?
- Нет-нет, - тут же откликнулся Шелест, - идея настолько простая и настолько наглая, что она вполне может сработать. И она действительно актуальна: демократы и в самом деле явно задержались в своем развитии. Это пора исправлять, если нам не безразлично будущее демократии в России. Ирония и пафос так перемешивались в его интонациях, что порой трудно было понять: шутит он или говорит серьезно. - Кстати, подобные проекты меня всегда вдохновляют. Это как покер, где, блефуя, ты можешь за две двойки взять миллион! - В конце рабочего дня Шелест позволил себе расслабиться.
- Тогда что тебя смущает?
- То, что придется обманывать хозяина.
- Кого? - не понял Большаков.
- Премьера, - пояснил Шелест. - Мы его так называли с коллегами в правительстве. Я ему многим обязан. Если бы в свое время он меня не прикрыл, то я имел бы сейчас немало проблем. Хотя в том случае хозяин преследовал и личные интересы: ему просто не хотелось лишнего шума, который бы бросил тень на все правительство. Как бы там ни было, - резко закруглил он экскурс в прошлое, видимо решив, что и так сказал слишком много, - мне очень рискованно делать подобные вещи за спиной премьера: узнает прихлопнет одной левой... Но... с хозяином, - засмеялся Шелест, - вообще ничего не получится. Он по натуре - медведь и попытается все подмять под себя. Тогда мы у него будем пешками. Поэтому... - он опять хмыкнул, придется его все-таки обманывать.
- А это удастся?
- Посмотрим... У меня прямо сейчас родился один любопытный вариант. Я попытаюсь использовать свои связи в президентской администрации и частично подключить ее к созданию фонда. Тогда перед премьером можно будет представить дело так, что в окружении президента уже думают о будущих выборах и потихоньку начинают налаживать контакты с промышленными генералами, с губернаторами, а чтобы это не очень бросалось в глаза, как раз и нужен относительно независимый фонд... Хотя, конечно, чтобы нас не обвинили в разбазаривании государственных средств, придется к отбору инвестиционных проектов привлечь, скажем, Министерство экономики, организовать для прикрытия какие-то конкурсы. Ну и прочую ерунду... Но это уже не составит труда...