Страна Арманьяк. Корсар. - Страница 55
- Я сделаю все что смогу, друг мой. Завтра же отправлюсь к кардиналу. Что за уродливый человек?
- Очень большой нос... И бородавка здесь... - Пьетро прикоснулся к верхней губе. - Он два раза встречался... - мальчик не закончив, сильно закашлялся.
- Ладно, отдыхай. Ни о чем не беспокойся... - я встал и отправился к дверям за которыми ждал Самуил.
Только взялся за ручку, как перед моими глазами встал покойный секретарь герцогини бургундской - метр Паганини. Длинный громадный нос, скошенный подбородок и... и уродливая бородавка на верхней губе...
- Дьявол и преисподняя!!! - заорал я в ярости. Все стало на свои места. Абсолютно все.
Даже не знаю, как мне удалось сдержать себя, но на это ушли все силы. Шатаясь как сомнамбула, я добрел до своего кабинета, заперся и рухнул в кресло. Расплескав половину, наполнил рюмку арманьяком, залпом выпил, потом еще одну и попытался привести мысли в порядок.
Сразу скажу, я не поверил... Нет, скажу по другому - я никак не мог заставить себя поверить в слова Пьетро. Но оснований не верить ему - тоже не было. Картинка сложилась окончательно. Отравителя лжемонаха нанял португалец Альфонсу в Мехелене. Там же, с Альфонсом встречался секретарь и доверенное лицо Мергерит. Секретарь без приказа госпожи на такое бы никогда не решился. Далее, мои люди берут Корнелиуса, я его сдаю в инквизицию, ее ищейки идут по следу, все выясняют и дабы не скомпрометировать герцогиню, убирают Альфонса и следом за ним секретаря Мегги. В это сомнений нет, Паганини отравили - об этом свидетельствует его скоропостижная смерть. Мои парни все раскопали и сразу же попали под пресс инквизиции. Церковников очень устраивает моя связь с Мегги, мало того, я им полезен сам лично. Поэтому ни при каких обстоятельствах, не должен был узнать истины. Но у них, вышла осечка.
Картина маслом - как говорил один киногерой. Но...
- Не верю, мать твою!.. - в дикой ярости, я запустил серебряной рюмкой в свой портрет. - Не верю - и все!!!
Не может быть! Ладно Матильда, но вместе с ней, собирались отравить моих детей. Не могла Мергерит отдать такой приказ. Не могла! Я же видел, с каким лицом она обнимала Марию и Екатерину. Она тогда уже их приняла за своих детей - на лице все читалось как ясный день. Мать твою, да не может же она быть такой сукой!
А входило - что может.
И что теперь? Продолжать играть влюбленного болвана и сюсюкать, как ни в чем не бывало с де Бургонем? Бросить Луиджи в застенках? Не смогу и не хочу. Но в противном случае, они меня с легкостью сотрут в порошок. Не сразу, так позже. Незаменимых людей не бывает.
- Думай, бастард! Думай! - сказал я своему отражению в зеркале, круто развернулся и зашагал по кабинету.
Не знаю, сколько я просидел в своем кабинете - но вышел из него совершенно спокойным и собранным. Просто все решил для себя.
Не тем живу...
Не для того живу...
Но все еще могу поправить...
И поправлю...
Главное не терять голову...