Страна Арманьяк. Корсар. - Страница 47

С количеством охраны, как гранд-камергер ее высочества, я решил сам, ни с кем не советуясь. Все просто, почетную миссию возьмут на себя мои архаровцы. Более чем хватит, ну а по качеству, они любым гвардейцам фору дадут. С методом перемещения на остров, тоже все ясно. А шебека на что? Но тут есть варианты...

Сложнее пришлось с гадским понятием 'инкогнито'. В Бургундской Фландрии, шпион на шпионе и шпионом погоняет, и что характерно, все они работают на Паука. Опять же, народец здесь особо пакостный, того и гляди, устроят бучу, воспользовавшись каким-нибудь поводом. Поэтому, пришлось подумать над операцией прикрытия. Даже несколькими операциями. Тем более, о предстоящем путешествии, вообще никто не должен знать - даже Машка с Максом, то бишь Мария Бургундская и Максимилиан, пока еще Австрийский. Но тут, Мегги и Анна, проявив присущую женщинам хитрость, мне очень помогли. Но об этом, немного позже...

Вот в таких хлопотах, прошел весь день. Я исчеркал стопку бумаги, послал с десяток писем, полностью исчерпав в качестве гонцов количественный состав своих сопровождающих и в результате, заработал жесточайшую мигрень от усиленных раздумий. И только собрался немного помахать клинками для разминки перед ужином, как люди кардинала сообщили мне, что в Антверпене, в гостинице 'Гусь и Гусыня', остановился некий дворянин Антонио де Формильяно, как две капли похожий на Винченцо Гримальди, ломбардского дворянина, в свое время подвизавшегося в кондотьерах. Моего старого знакомца и почти друга, кстати. На оного, по моей просьбе, инквизицией уже был выписан гончий лист. И вот, сработало...

Пришлось сломя голову, на ночь глядя лететь в Антверпен. В качестве эскорта, кардинал мне выделил десяток латников церковной стражи: мордатых, отлично экипированных здоровяков, почтивших бы своим присутствием любую гвардию. Можно было бы, конечно, особо не суетиться, а доверить дело инквизиторской братии, но тут дело деликатное, поэтому, лучше я сам. К тому же, мне надо в город по своим делам.

К рассвету, мы уже были в Антверпене, едва дождавшись когда откроют городские ворота, рванули прямо к гостинице: захудалому заведению, между первым и вторым кольцом стен. М-да... совсем что ли обнищал братец Винченцо?

Злой как собака от недосыпания, я пнул ногой дверь и ухватил сонного слугу за ворот грязной камизы:

- У вас квартирует некий де Формильяно? Живо говори, смерд, а то голову скручу.

- Угу... - прыщавый юнец с жирной бородавкой на носу от страха только мычал и усиленно кивал головой.

- Где он?

- Наверху он, по коридору прямо... ваша... ваше... - хозяин заведения, сутулый мужик, с изможденным сухим лицом, замялся, боясь накосячить с титулом. - Вот только... только...

- Что?

- Вот только, едва ли он дожил до сегодняшнего утра. Надо бы сходить, проверить... Тут такое дело... Прибыли-то они вдвоем. Ентот и еще один... такой же чернявый на обличье. Вчера вечером, слышно было как они сильно ругались в комнате. А потом, тот, что второй... ушел и не вернулся... Я послал, чтобы узнать, как там первый, а он проткнутый у грудях... но пока живой... Ну... как водится, я известил бальи, и вызвал лекаря. Бальи еще не являлся, а вот лекарь перевязал проткнутого и ушел, потому что тому платить было нечем... Ну а я что? Комната до завтрашнего оплачена, пусть лежит болезный... Ну а коник его, у нас в конюшне...

- В сторону... - я его оттолкнул, взбежал по лестнице и выбил дверь в комнатушку.

В сумраке на полу чернела большая запекшаяся лужа крови, обломки немудрящей мебели и битая посуда. У стены, скрючившись в эмбрион, на топчане лежал мужчина в заляпанной пятнами крови камизе.

- Винченцо... - я присел рядом и осторожно развернул его к себе лицом. Грудь у него, прямо поверх камизы, был замотана грязными бинтами.

- А-а-а... это ты... - ломбардец попытался улыбнуться, закашлялся и опять потерял сознание. С уголка губ, по небритому подбородку потекла алая струйка.

Судя по грязной обтрепанной одежде да и по окружающей обстановке, Винченцо Гримальди давно уже бедствовал. Я невольно поморщился - ломбардец оставался в моей памяти жизнерадостным богатым кутилой, никогда не считавшим монеты. Ну как тут не вспомнить притчу про предателей? М-да..

- Не жилец, - тихо сказал десятник церковных стражников и перекрестился.

- Света и воздуха...

- Как прикажете ваше сиятельство... - десятник сорвал тряпку с наглухо заколоченного окна и одним ударом кулака в латной перчатке вышиб ставню наружу.

- Допросить хозяина, и выяснить точное обличье второго. Исполнять...

Стражники топая сабатонами дружно вывалились в коридор, а я дал легкую пощечину Гримальди.

- Винченцо, мать твою...

- Жан...

- Кто это тебя?

- Джакомо... У него... него...

- Что у него? Говори, я знаю, что ты был в отряде, который прятал сокровища Карла... Говори...

- Карта у него... - прошептал ломбардец.

- Где зарыли сокровища? Кто этот Джакомо?

- В... в Лотарингии... в старой... в старой... - Винченцо замолчал, блаженно улыбнулся и сильно дернувшись, умер.

- Черт!.. - я в сердцах пнул табурет. - Вот же сука...

Вот так лопнула еще одна ниточка ведущая к сокровищам последнего владетельного герцога Бургундии. Вот же... Ищи теперь этого Джакомо, мать его... И да... надо бы поберечься. Все обладатели этой тайны спешным порядком отправляются на тот свет. Не иначе проклятие какое...

Покрошив в ярости остатки мебели, я дал хозяину экю, чтобы он достойно похоронил несчастного кондотьера, а сам отправился в городскому бальи для ускорения розыска клятого Джакомо. Судя по описанию, парень тоже был дворянин, но осознание этого никак не помогло. Стражники на воротах засвидетельствовали, что никого похожего, с утра через городские ворота не проезжало. С вечера тоже. Пришлось переться к Исааку. Впрочем, к нему мне было нужно и по другим делам.

У него я не задержался, позавтракал, отдал распоряжения и уже в полдень опять несся в архиепископство. Волка ноги кормят. Так это про меня.

Последующая неделя прошла в хлопотах... и любви... Мы с Маргарет никак не могли насытиться друг другом. Смерть Мадлен и Земфиры, как-то неожиданно улетела куда-то на второй план, за что, порой, я нешуточно корил себя.

Дела на фронтах, шли не шатко не валко. Мелкие стычки и никаких кардинальных изменений. Что, на самом деле, было нам очень на руку. Швейцарцы и валлийцы прибудут не раньше чем через пару месяцев, а пока можно и потоптаться на месте...

Вторая неделя в архиепископстве ничем не отличалась от предыдущей, но на ее исходе пришло письмо из Англии. Кинг Эдуард IV не возражал прибытию своей дражайшей сестры с частным визитом. Впрочем, предлог был подобран очень тщательно - ну как братец может противиться намерению сестрицы поклониться каким-то фамильным святыням.

Вот тут все и закрутилось. В тот же день, герцогиня отправилась в свою резиденцию в Генте. Все как положено, пышная процессия, эскорт из полусотни жандармов и такого же количества конных лучников, разве что, в возке сидела не Мергерит, а ее фрейлина Диана. На утро, точно такая же процессия отправилась в охотничий замок вдовой супруги Карла Великого. И в этом случае, ее заменила очередная дама из свиты.

Ну а сегодня...

- Жан, вы выглядите встревоженным...

- Я спокоен, как холодная сталь... - я мельком глянул в зеркало и подивился женскому чутью.

Да, я встревожен. И не просто встревожен... Черт побери, я вне себя! Где эти оболтусы? Мы через два часа отбываем, а Луиджи и Пьетро еще не вернулись из Мехелена. Выдеру стервецов...

- Я знаю, Жан... - герцогиня улыбнулась. - Вы беспокоитесь обо мне. Не стоит. Все пройдет хорошо. Мы с Анной, уверены в этом...

Анна де Стутевилл кивнула, подтверждая слова подруги.

- Я не могу, не беспокоиться ваше высочество... - я машинально вскинул запястье, чтобы посмотреть на часы и тут же, внутренне сконфузившись опустил руку. Надо же, а думал что уже изжил привычку. М-да... действительно нервничаю...