Страховка от любви - Страница 4

– Я разбирал Анины вещи, но не видел никакого абонемента. Наверное, он был в сумочке, а ее забрала полиция.

– Валера, а почему ты не скажешь, что все украшения остались на ней? – подал голос Крайнов.

– Я просто не успел. Да, действительно в тот день на Ане были два кольца, цепочка с кулончиком и серьги, все это при ней и осталось.

– Это были дорогие украшения. Про обручальное кольцо не скажу, это к Валерию, – Борис Федорович посмотрел на него свысока, – но вот перстень, который был на Ане, обошелся мне в очень даже приличную сумму. Я подарил его дочери на двадцатилетие. Если мою дочь убили воры, которых она там застала, они непременно сняли бы с нее все золото.

– Логично. – Я согласно кивнула. – Тем не менее я хотела бы взглянуть на вещи Анны. Наверняка хоть что-то осталось.

– Валера, что ты сидишь? Проводи Татьяну Александровну в спальню.

– Пойдемте. – Скрипач без особой охоты поднялся с дивана и направился в смежную комнату. Я последовала за ним. Мне пришлось перешагнуть через кота, который лежал в дверном проеме. Просканировав взглядом спальню, я шагнула к туалетному столику. На нем было неестественно пусто. Перехватив мой взгляд, Валерий сказал: – Я выбросил всю косметику. Она ведь теперь не нужна. Кое-какую одежду я отдал на благотворительность. Прочитал в Интернете объявление, что людям, потерявшим все свое имущество при пожаре на Михайловской улице, нужна одежда, обувь, и отнес кое-что в пункт приема.

– Молодец! – произнес Крайнов. – Легко быть благотворителем за чужой счет.

– Борис Федорович, я не так уж мало зарабатываю, – стал оправдываться Валерий. – И потом, что мне было еще делать с Аниными вещами? Не хранить же их вечно?

Пока тесть и зять выясняли отношения, я позволила себе открыть ящик туалетного стола. В нем лежал планшет, и я достала его, спросив:

– Это Анин гаджет или вы пользовались им совместно?

– Анин, – кивнул Валерий. – Для входа нужен пароль, но я его не знаю.

– Обычно пароль делают легким для запоминания или же записывают куда-то, – заметила я.

– Я пытался подобрать пароль. Перебрал клички всех наших питомцев, вбивал день рождения Ани, день нашей свадьбы, название любимого фильма, но ничего не подошло.

– Вы не возражаете. – Я еще не договорила просьбу до конца, но уже поняла по выражению лица вдовца, что он против, тем не менее я закончила свою мысль: – …если я возьму на какое-то время планшет?

– Но зачем он вам? Что вы хотите там найти? Неужели вы думаете, что там есть ответ на вопрос, кто убил мою жену?

– Очень даже может быть. Я думаю, этот гаджет позволит мне очертить круг общения вашей жены. Она ведь наверняка имела страницы в соцсетях…

– Так вы можете посетить их и со своего устройства. Как это ни странно звучит, но я был в друзьях у своей жены, а она – у меня. Аня в основном публиковала фотографии наших питомцев. Иногда она делала репосты красивых картинок. Все как у всех… Что теперь делать с ее аккаунтами? Удалить или временно заблокировать? Я слышал, что некоторые соцсети хотят создать своеобразные кладбища, – трагически произнес Валерий. – Татьяна, я был бы вам даже благодарен, если бы вы смогли разблокировать этот планшет и сообщить мне потом пароль. Я сам не смогу это сделать, а без пароля это совершенно ненужная вещь.

Я снова обратила внимание, что в отсутствие тестя Валерий ведет себя более естественно. Когда же Борис Федорович был рядом, Плотников сразу терялся, у него проявлялся комплекс неполноценности. Это было и не удивительно, Крайнов не упускал случая поддеть своего зятя, но даже когда он не выражал откровенно своего отношения к кому-либо и чему-либо, сила его личности чувствовалась на физическом уровне. И даже если он говорил, не повышая голоса, в нем звучала непререкаемая мощь.

– Вы нашли Анин планшет, – сказал Борис Федорович, заглянув в спальню. Казалось бы, он просто констатировал факт, но я услышала в этой короткой фразе намного больше. На правах отца он разрешал мне взять гаджет своей дочери, чтобы тщательно изучить его содержимое. – А ты, Валера, говорил, что Аниных вещей не осталось. Это ведь ее игрушка? Твоя не может быть в розовом чехле, так ведь?

– Планшет Анин, – подтвердил вдовец, – я уже разрешил Татьяне взять его.

– Разрешил он! – съязвил Крайнов. – Ты должен был сам предложить Татьяне Александровне взять его для изучения. Или ты там уже все подчистил?

– Я не знаю паролей.

Пока тесть и зять вели очередной раунд словесной битвы, я продолжила изучать спальню и наткнулась на плюшевую собачку. Это была не просто мягкая игрушка, а сумочка с кармашком. Я взяла ее в руки, помяла и нащупала бумажку. Мне не составило особого труда незаметно вынуть записку и положить ее в свой карман. Мужчины на меня в тот момент не смотрели. Больше ничего интересного в спальне не нашлось, и я направилась в гостиную. Крайнов и Плотников последовали за мной.

– Я хотела бы съездить в Поликарповку, – сказала я, обернувшись на мужчин. – Кто-нибудь из вас может составить мне компанию?

– У меня сегодня вечером концерт, а завтра весь день репетиции, – сказал скрипач, что следовало принимать за отрицательный ответ.

– Татьяна Александровна, у меня тоже сегодня есть кое-какие дела, а вот завтра, в первой половине дня, я непременно съезжу с вами в Поликарповку. Если мы наметим выезд на десять утра, это будет не рано для вас?

– В самый раз.

– К девяти я собираюсь заскочить в управление железной дороги. Освобожусь примерно через час. Сможете меня там захватить?

– Конечно.

– Валера, оставь меня с Татьяной Александровной наедине, – попросил Крайнов.

Плотников молча вышел на кухню. Кот, помахивая хвостом, отправился за ним. Оставшись вдвоем, мы решили финансовый вопрос, после чего Борис Федорович проводил меня до двери. В арочном проеме появился Валерий. В его взгляде так и читалось: «Все равно ничего у тебя не получится».

– До свидания, – попрощалась я, вышла из квартиры и нажала на кнопку лифта, кожей чувствуя, что мужчины молча смотрят на закрывшуюся за мной дверь.

Приехал лифт, я вошла в него и услышала, что на площадке открылась дверь.

– Подождите меня, пожалуйста, – попросила женщина, и я придержала лифт на этаже. Войдя в кабинку, соседка Плотниковых несколько секунд изучала меня, а затем спросила: – Вы что же, к Валерию приходили?

– К нему, – подтвердила я.

– Значит, я не ошиблась. – Дама многозначительно ухмыльнулась. – Быстро, однако…

– В смысле?

– Да смысл тут простой. Выходит, вы новая муза нашего скрипача?

– Я не муза, а частный детектив. Занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Анны Борисовны.

– А, вон в чем дело. – Женщина разочарованно вздохнула и вышла из лифта.

– Скажите, вы общались с Плотниковыми? – спросила я ее уже на улице.

– Не скажу, что часто. Мы просто соседи.

– Это уже много. Как, по-вашему, у Валерия и Анны был крепкий брак?

– Ой, даже не знаю, что вам сказать! Скандалов-то я за стенкой точно никогда не слышала, но крепким браком, по-моему, там и не пахло. Вот какая семья без детей? И вообще, мне кажется, Плотниковы жили каждый сам по себе. Я уж давно их вместе не видела. Уж год – точно. Бывало, она выйдет из дома, сядет в свою машину и укатит куда-то, а он выходит следом и направляется к троллейбусной остановке.

– Вероятно, им было не по пути.

– Вот и я про то же, – многозначительно вздохнула моя собеседница.

– Скажите, может, вы видели Анну с другим мужчиной или, наоборот, Валерия – с другой женщиной?

– Вот чего не было, того не было. Врать не буду. Хотя я не удивилась бы, если бы такое произошло. Я же не случайно приняла вас за новую музу нашего скрипача.

Я задала соседке Плотниковых еще несколько вопросов, но ничего полезного для моего расследования больше вытянуть из нее не удалось. Несмотря на то что женщина была расположена к диалогу, тратить время на общение с ней не имело смысла. Самое главное она уже сказала – со стороны создавалось впечатление, что каждый из супругов жил своей жизнью. Так что было совсем не удивительно, что Аня не сказала Валерию, что едет на дачу, а он догадался, что она поехала туда, только после того, как она две ночи не ночевала дома.