Страдание (ЛП) - Страница 20

Дядя Джейми уже стоял пред нами. У него был значок на лацкане, и сначала я приняла ее за маленькую серебряную конфетку, но потом поняла — это был еще один посох. Пожав плечами, Эл отступил назад, взглядом молча извиняясь перед Микой.

— Итак, возвращение блудного сына, — сказал дядя Джейми.

— Я пришел увидеть своего отца, — ответил Мика. Он отпустил мою руку и шагнул вперед, как будто хотел быть уверенным, что основной удар придется только на него, а может, он подумал, что держаться за руки, все равно, что прятаться? Я спрошу его позже, быть может.

Мы с Натаниэлем, продолжали держаться за руки. От этого мне стало немного лучше, и поскольку я не могла за грубость застрелить тетку и дядю Мики, мне нужно было чем-то занять свои руки.

— Кто эти люди рядом с тобой? — Дяде Джейми удалось проговорить «люди» так, будто он имел в виду «подонки», но был слишком вежлив, чтобы это сказать.

Первыми Мика представил Никки и Дева.

Джейми осмотрел ребят с ног до головы так, будто собирался их купить, не думая о цене.

— Кто они?

— Люди, — сказал Мика прохладным голосом.

— Они — неестественные? — спросил он.

«Неестественные?»

— Вау, — тихо выдохнула я. Я даже подумать не могла, что у его семьи будут проблемы из-за того, что Мика — оборотень. А я-то волновалась только по поводу нашей личной жизни. Глупая я.

— Да, такие же, как и я, — сказал Мика.

Со стороны полицейских образовалось какое-то движение или даже вздохи. Все в форме и двое в гражданском отреагировали словно трава на лугу, затрепетавшая под внезапным порывом ветра. Я не была уверена, спровоцировала ли их все более недружелюбная обстановка или им не понравилось, что по крайней мере трое из нас — «неестественные». Мы находились в одном из немногих штатов, в которых если кто-то убьет Мику, Никки или Дева, им всего лишь надо будет сказать, что они опасались за свою жизнь, а когда тест крови мертвых тел покажет положительный результат на ликантропию, дело будет рассматриваться как самозащита и никакого суда не будет. Если у вас появится свидетель, который скажет, что стрельба была необоснованной, то вы могли бы попасть под обвинение, а если этот свидетель вдруг окажется мертв, то это будет абсолютно чистое убийство. Я и не думала, что это может значить для моих мужчин. Мой желудок сжался и напряглись плечи, когда поняла, куда привезла своих мужчин. Я так привыкла к местной полиции, с которой часто работала и которые считали моих бойфрендов людьми, что и подумать не могла, что не все полицейские окажутся столь же понимающими. Вот это на самом деле было глупо и беспечно.

Я окинула взглядом полицейских в холле. Двое из них в такой же форме, как Эл, но остальные были из разных подразделений, и еще двое в гражданском. Все они были вооружены, и на их лицах читалось коповское выражение, когда они смотрели на Мику, Никки и Дева, оценивая степень угрозы. Было ли время в моей карьере, когда я делала также? Когда слышишь, что рядом оборотень, ты просто автоматически считаешь его опасным, правильно? Ну, да. Полицейским же в холле только что сказали, что Мика и двое больших, физически развитых, вооруженных мужика быстрее, сильнее и их сложнее убить, чем любого из них. Я пыталась посмотреть на ситуацию с их точки зрения, но не смогла. А мужчины, на которых были направлены такие оценивающие коповские взгляды, значили для меня слишком много, чтобы с этим мириться. Я знала, что если что-то пойдет не так, то, скорее всего, их сначала застрелят, а потом начнут задавать вопросы. Было время в моей жизни, когда я поступила бы также.

— Все сделайте глубокий вдох, — сказала я спокойным, ровным голосом. — Я маршал Анита Блейк, а мужчины, которых вы сейчас оцениваете — со мной.

— Мы знаем кто ты, — сказал взрослый мужчина в униформе патрульного, и голос его не звучал восторженно.

— В качестве кого с тобой остальные звери? — спросил Джейми, хотя копы наверняка собирались спросить тоже самое, не считая части про зверей.

— Во-первых, никогда больше не называй их зверями, — сказал Мика.

— Именно ими они и являются, — сказал он, и поднял руку, указывая на Мику. — Так же, как и ты. — Его серебряный посох подмигнул на свету.

— О, боже, вы же носите пастушьи посохи. Пожалуйста, скажите мне, что вы двое не стали Пастухами паствы? — издал Мика с отвращением.

Я подумала «Чокнутые в эфире», но вслух этого не сказала. Они его родственники и я постараюсь не сделать все еще хуже, но «Пастухами» называлась новая группа фанатиков, которые ходили по жертвам сверхъестественных атак и пытались «спасти» их. Они говорили новообращенным ликантропам, что те теперь бездушные звери, а новоиспеченным вампирам, что они трупы, с вселившимися в них демонами, и таким образом они становятся слугами дьявола.

— Мы здесь в качестве защитников для пострадавших от зверья и демонщины, — сказал Джейми, что было большущим «ДА».

— Шериф Каллахан не был укушен оборотнем или вампиром, — сказал Эл, — поэтому вы не должны быть здесь.

— Мы семья Раша. И имеем полное право здесь находиться, — отрезал Джейми.

— Тогда и будьте здесь, как семья, а не как Пастыри, — сказал Эл.

— Мы здесь чтобы защитить Раша, на случай возвращения того монстра, который на него напал, — вклинилась тетя Берти.

— Оставьте это для полиции, — сказал Эл.

— Не тогда, когда полиция заодно с приспешниками дьявола и бездушным зверьем. Вы не можете использовать черта, чтобы защититься от дьявола.

Я шагнула к Мике.

— Кого вы назвали приспешником дьявола? — Вместе со мной двинулся и Натаниэль, потому что так и не отпустил мою руку. На самом деле, сейчас он держался за нее с двойной хваткой, как будто думал, что я собираюсь сделать что-то непоправимое.

— Не расстраивайся, Анита, он просто только что назвал своего племянника бездушным зверем, — сказал Мика и теперь в его голосе сквозил гнев. Первые струйки энергии поползли по моей коже, вздымая волоски на руке, рядом с которой он стоял. Он мог контролировать себя лучше, чем любые из оборотней, которых я знала, а иногда мог подавить другого оборотня своей силой, чтобы показать тому, где его место, как я поступила с Нильдой в самолете, но сейчас мне казалось, что его всплеск энергии вышел не специально. Его тетя с дядей не могли чувствовать прилив силы, а если бы могли, то только убедились бы в своих страхах.

— Спокойно, — тихо сказала я.

— Дай мне минуту, — прошептал он.

Ему требовалась минута, чтобы восстановить свой железный контроль. И я сделала единственное, до чего могла додуматься: распалила их «огонь»:

— Как вы смеете называть своего собственного племянника бездушным зверем, вы, узкомыслящие, жалкие подобия Христиан?

— Как смеешь ты ставить под сомнение мою веру в Христа, ты, дьяволопоклонническая, пороч…

— Хватит, Джейми, — отрезал Эл, попытавшись встать между нами.

— Я христианка, — сказала я, — и мой крест ослепительно сияет. А вы когда в последний раз ставили свою веру против чего-то, что могло разорвать ваше лицо?

Натаниэль почти до боли сжал мою руку. Я не собиралась подходить ближе к дяде Джейми, но религиозные фанатики вроде него выводили меня из себя. Именно те, кто считал себя правым, на деле оказывался вовсе не христианином.

Энергия Мики почти вернулась к норме. Тот факт, что ему потребовалось столько усилий, чтобы успокоиться, говорил о том, как зол и расстроен он был. И не только чокнутые дядя с тетей вывели его из себя. Его отец был в палате, а они задерживали его со всем этим фанатизмом, скрытым под маской религии.

— Она невеста Мики, — сказала Джулиет, — и уже одно это должно заставить тебя разговаривать с ней, как цивилизованный человек.

Тетя Берти протолкнулась между мужем и Джулиет.

— Так ты его невеста, или это Беатрис нашла причудливый способ сказать, что вы вместе сожительствуете?

Ох, отлично, они возненавидят и сексуальную сторону, тоже.

— Вместе сожительствуем? — переспросила я.