Страдание (ЛП) - Страница 139

— Это может дать подсказку, кто поднял его и привести в его дневное логово, или поможет понять нам, почему он стал плотоядным. Большинство зомби становятся плотоядными вследствие желания возмездия; и когда вы удовлетворяете их жажду мести, зачастую они становятся обычными неуклюжими зомби.

— Эти стали такими тоже из жажды мести?

— Большинство агрессивных зомби — жертвы убийств. Они поднимаются из могил лишь с одним желанием — отомстить, и все, что встает между ними и их целью, они убивают. Некоторые из них отправляются есть людей, которые при жизни им ничем не навредили; опять же, никто не знает, почему одни зомби-убийцы просто душат людей или избивают их до смерти, но никогда не пытаются кем-то закусить.

— А все эти зомби — жертвы убийств? — спросил Янси.

Я поразмыслила над этим.

— Все может быть. Большинство из тех, кого мы смогли опознать, проходили по делам о пропавших, так что да, полагаю, они были жертвами. Но странность в том, что все они должны были бы стремиться убить того, кто убил их. Как только они убивают своего убийцу, становятся безобидными.

— Но их убили гниющие вампиры, да? — уточнил Никки.

— Ага, или другие зомби-убийцы.

— Так что будет, если ты поднимаешь зомби, которого убил другой зомби? Они не могут убить своих убийц, потому что те уже мертвы.

— С обычными зомби существует два варианта: или смерть их убийцы спишет все на нет и они будут просто не совсем нормально анимированы, но мирными. Или же они будут движимы местью, которая никогда не будет удовлетворена. Зомби, которые не получают возмездия, потому что их убийца уже мертв, иногда уходят в мокруху, пока их не сожгут.

— То есть, можно сказать, что каждый зомби, которого поднимает этот гниющий вампир, жаждет возмездия, но из-за того, что предмет его мести уже скопытился, он начинает уничтожать все на своем пути? — спросил Янси нахмурившись, как будто не мог все это уложить у себя в голове.

— Думаю, ты в чем то прав, но разница в том, что эти зомби находятся как будто под его контролем, а кровожадные зомби — вообще непредсказуемы.

— А это вообще возможно — поднять зомби в качестве оружия? — спросил Янси.

— Да, — ответили мы с Никки одновременно и переглянулись. В ту ночь, когда встретила Никки, я спасла себя — нас — обратив все кладбище в зомби и направив его на плохих парней. Эти люди под дулом пистолета пытались заставить меня поднять зомби, угрожая расправой над Микой, Натаниэлем и Джейсоном, но они и представить не могли, что с кладбищем за спиной я поверну шансы в свою сторону.

Я оглянулась на других двух мужчин:

— Фольклору известны случаи, когда ведуистские жрецы поднимали зомби и натравливали их на своих врагов.

— Ведуистские, ты имеешь ввиду вуду? — уточнил Барсук.

— Религия та же, обозначения разные. Я обычно говорю ведуизм, потому что это меньше напоминает людям о киношных монстрах. Когда говоришь вуду, у людей в голове возникает вполне однобокий шаблон идей. Это прекрасная религия и большинство верующих — законопослушные граждане.

— Это значит, что зомби видят вампиров как уже умерших? — спросил Янси.

Я пожала плечами.

— Думаю, да, в противном случае они бы последовали за своими убийцами.

— Или, может, они еще не нашли своих убийц, — предположил Никки.

— О чем ты? — не поняла я.

— Если покажем им двух вампиров, что у вас сейчас за решеткой, и у них будет возможность убить их, вернуться ли они тогда к состоянию обычных зомби?

— Не знаю, — ответила я.

— Ты говорила, что если убитый ставший зомби не может найти своего убийцу и отомстить ему, он начинает убивать и пожирать все, что встает у него на пути, правильно?

— Ага.

— Тогда почему бы нам не отдать тех вампиров зомбакам, чтобы их усмирить?

— Можно, но тогда мы отправим двух граждан на растерзание. Обычно, вампиров намного сложнее убить, чем людей, а значит они куда дольше будут оставаться в живых во время всего этого процесса.

— Разумно, — кивнул он.

— Это был бы самый скверный способ умереть, Никки.

— Ага, — ответил он таким тоном, что ему, в общем-то, было на это плевать.

— Если мы так или иначе собираемся уничтожить этих вампиров и это спасет десятки жизней… — Янси позволил каждому самому закончить его мысль.

Барсук посмотрел на него:

— И ты сможешь на это пойти? Отправить кого-то к тем тварям, что мы сегодня видели?

Он пожал плечами:

— Это простое предположение; мы же устраиваем мозговой штурм и собираем информацию, разве нет?

— Они гниющие вампиры, — сказал Никки. — Если не сможешь научить их как выглядеть человеком, женщина, кажется, не прочь умереть.

— У них должны быть две формы; и одна из них полностью человеческая, такая, какими они выглядели при жизни.

К нам подошли Дев и Лисандро.

— Чего это у вас такие серьезные мины, ребята? — спросил Дев с улыбкой.

— Решаем, отдать ли двух вампиров, что у нас под стражей, на откуп зомби, чтобы те прекратили убивать людей, — ответила я.

У Дева распахнулись глаза и он чуть сбледнул с лица.

— И кто выступил с подобной идеей? — спросил Лисандро.

— Я, — ответил Никки.

— Ты больной ублюдок, — сказал Лисандро.

— Да, да, я такой, — ответил Никки, совершенно не обращая внимания на комментарий.

Лисандро рассмеялся, как будто не мог до конца в это поверить.

— Ты же не собираешься на самом деле так поступить? — спросил Дев.

— Они граждане и у них есть права, так что — нет, — ответила я.

— Нет, если Анита думает, что эти вампиры совершали преступления, находясь под контролем их Мастера, — ответил Никки.

— И они все равно граждане с точки зрения закона, — сказала я.

— Но они, в любом случае, будут ликвидированы, так какая разница, заколешь их днем, или скормишь людям, которых они убили.

— Ну, надо же какая ирония, — протянул Янси.

— Они либо люди, со всеми своими правами и обязанностями, либо нет, — сказал Дев. — Нельзя их легализовать и бороться за закон, дающий им второй шанс на жизнь, а потом повернуться к ним спиной, после чего они потеряют этот второй шанс.

— Все зависит от меня, я поняла.

— Да, потому что это твой ордер и ты эксперт по вампирам. Если решишь, что они убили людей не находясь под чьим-либо влиянием, тогда они мертвецы, — сказал Дев. Он не выглядел счастливым, но он был прав.

— А маршал, которому принадлежит ордер, имеет полное право решать как будет осуществлена казнь, — заметил Никки.

— Это правда? — спросил Янси.

— Ага, — кивнула я.

— Так ты можешь делать с ними все что угодно, пока они, в конце концов, не умрут?

Я снова кивнула. Олаф, он же маршал Отто Джеффрис, славился пытками вампиров, перед тем как их казнить. Конечно, пытки были его хобби, но жетон и ордер давали ему легальное оправдание его страсти. Поневоле задумаешься о своей работе, когда серийный убийца находит такое хорошее прикрытие.

— Кажется, ты вспомнила о чем-то плохом, — заметил он.

Я покачала головой:

— Я пытаюсь оставаться человеком, когда убиваю, так что давайте оставим эту идею, пока совсем не впадем в отчаяние.

— Настолько в отчаяние мы не впадем, — сказал Дев, очень серьезно глядя на меня.

— Если как некромант он силен настолько, насколько я думаю, то ему под силу поднять десятки зомби.

— А что насчет зомби в морге? — спросил Никки.

— А что с ними? — не поняла я.

— Они все стали жертвами убийств?

— Не знаю.

— А что, если они не жертвы убийств? — спросил Янси.

— Это будет значить, что каждый зомби, которого поднимет этот парень, превратится в убийцу.

— Он приказывает им убивать, — сказал Никки.

— Вполне возможно, — кивнула я.

— Да уж, становится все лучше и лучше, — протянул Янси.

— А разве для того, чтобы поднять зомби из могилы, не надо проводить ритуал? — спросил Барсук.

— Надо.

— А этому некроманту нужен ритуал, и если нужен, может мы это использовать, чтобы его найти?