Стоя в чужой могиле - Страница 14

Соумс на секунду задумался, затем уперся ладонями в столешницу и начал вставать.

– А пока вас нет, – добавил Ребус, – нельзя ли нам переговорить со Стефаном?..

Когда Соумс закрыл дверь, Кларк придвинулась к обогревателю и стала греть руки.

– Ты можешь себе такое представить? Работать двадцать четыре часа в сутки в любую погоду?

Ребус обошел бытовку, просмотрел правила безопасности, прикнопленные к пробковому щиту, и письма с бланками, пачкой лежавшие рядом со словарем. Тут же было зарядное устройство, хотя телефона он не увидел. На календаре – фотография светловолосой модели на ярко-красном мотоцикле.

– Наконец-то пошла работа, – проговорил он. – Это уже кое-что, при наших-то успехах.

– И что ты думаешь?

– Она никак не могла пройти здесь незамеченной.

– Может, она сделала крюк по полю.

– С какой стати?

– А чтобы работяги не приставали. – Она посмотрела на него. – Такие вещи все еще случаются.

– Тебе виднее.

– Да, лучше. – Она оглядела бытовку. – И чем, по-твоему, они здесь занимаются в пересменок?

– Я думаю, выпивают, играют в карты и смотрят порнуху.

– Тебе виднее, – проговорила Кларк в тот момент, когда металлическая дверь распахнулась.

На пороге возник человек лет сорока с небольшим, с сединой в волосах и недельной щетиной. Он встретился взглядом с Ребусом.

– Привет, Стефан, – сказал ему Ребус. – Я надеюсь, ты держишься от греха подальше?

Стефан Скилядзь прожил в Шотландии бо́льшую часть жизни и три года из этой части провел в тюрьме за нападение, совершенное после суточного пьянства в квартире дружка в Толлкроссе. Ребус в то время работал инспектором и давал показания в суде. Скилядзь не признал себя виновным, несмотря на кровь на одежде и отпечатки пальцев на кухонном ноже.

Они втроем сели вокруг стола, и Кларк выслушала эту историю от Ребуса. Когда он замолчал, Скилядзь нарушил молчание вопросом:

– Ну и какого лешего вам надо?

Кларк ответила, толкнув к нему через стол фотографию Аннет Маккай:

– Она пропала. В последний раз ее видели в Питлохри – хотела поймать машину, чтобы ехать на север.

– Ну и что? – Скилядзь взял фотографию, и на его лице не отразилось никаких эмоций.

– Ваши ребята наверняка гоняют в Питлохри, – ответил Ребус. – Кто-то же должен привозить водку и сигареты.

– Иногда гоняют.

– Может, они пожалели ее?

– И высадили здесь? Уж лучше ей было дождаться кого-нибудь, кто повез бы ее дальше. – Скилядзь оторвал взгляд от фотографии и вопросительно посмотрел на Ребуса.

– Пожалуй, – согласился тот.

– Не могли бы вы взять фотографию и показать ребятам? – предложила Кларк.

– Конечно. – Он посмотрел на фото еще раз. – Хорошенькая. У меня дочь почти такая же.

– И что, тебя это спасло?

Скилядзь уставился на Ребуса.

– Я бросил пить. Взялся за ум. – Он постучал почерневшим пальцем по виску. – И больше ни к кому не лезу.

Ребус на мгновение задумался.

– У кого-нибудь еще из ребят ходки были?

– То есть нелады с законом? Зачем мне вам говорить?

– Затем, чтобы мы не вернулись сюда с иммиграционной и, может быть, налоговой службой. А проверяя каждого, мы уж позаботимся, чтобы и твое имя прозвучало в донесениях…

Скилядзь сверлил взглядом Ребуса.

– Вы и тогда были сволочью. Правда, не такой толстой и старой.

– Трудно не согласиться.

– Так что скажете? – спросила Кларк. Скилядзь повернулся к ней.

– У одного-двух, – сказал он наконец.

– Что у одного-двух?

– Были неприятности.

Она встала, нашла блокнот линованной бумаги и положила перед ним так, чтобы не закрыть фотографию.

– Напишите фамилии.

– Да что за глупость-то?

Она настойчиво протягивала авторучку, пока не заставила его взять. Когда минуту спустя он вернул ей блокнот, на листе были три фамилии.

– Дневная смена? – спросила она.

– Только первый из дневной.

– Томас Робертсон, – прочла она вслух. – Не очень польская фамилия.

– Он шотландец.

Дверь снова открылась. На пороге стоял Билл Соумс. Он смотрел на Кларк, которая оторвала верхний лист из блокнота, сложила пополам и сунула в карман.

– Ничего, – сказал он, поворачиваясь, чтобы закрыть дверь. – Никто ее не видел. – Потом он положив руку Скилядзю на плечо. – Все в порядке, Стефан?

– Теперь уйти можно? – спросил Скилядзь у Ребуса.

– Спрашивай у нее, не у меня. – Ребус указал на Кларк.

Она кивнула Скилядзю, и тот встал, собираясь уходить.

– Что тут происходит? – спросил Соумс.

Ребус дождался, когда Скилядзь выйдет.

– Мистер Скилядзь помогал нам в расследовании, – заявил он Соумсу. – Нам придется приехать снова.

Он встал и протянул Соумсу руку. У Соумса был такой вид, будто он хотел о чем-то спросить, но Ребус уже открывал дверь. Кларк пожала Соумсу руку и задала собственный последний вопрос:

– Как далеко до первого разворота?

– Чуть больше полумили, если не побоитесь разворачиваться в опасном месте.

– Нисколько не побоюсь. – Кларк улыбнулась ему и пошла следом за Ребусом.

Уже в машине она спросила, что он об этом думает.

– Мы не можем ворваться к ним и начать допрашивать, – ответил Ребус. – Нужно известить тейсайдского констебля.

– Согласна.

– Так что позвони утром в Тейсайд, а потом возвращайся сюда, и все будет по закону.

– Ты не хочешь участвовать?

Ребус покачал головой:

– Я всего лишь надомник.

– Ну, пока на хлеб себе зарабатываешь.

– Скажи об этом Разрыву Связи[27].

Кларк улыбнулась:

– А что насчет Стефана Скилядзя?

– Надо бы покопаться в его прошлом, хотя не думаю, что будет толк.

Она согласно кивнула и завела машину.

– Может, придется поставить тебе пинту, когда вернемся в Эдинбург.

– С чего ты взяла, что у меня нет других планов?

– Ты не из тех, у кого бывают планы, – ответила она, включая поворотник и, как обычно, не сомневаясь, что в потоке грузовиков появится окно.

В итоге Ребус позволил ей поставить ему две порции. Потом проводил ее до машины и отказался от предложения подвезти его к дому.

– Это тебе совсем не по пути, – объяснил он.

– Значит, ты либо возьмешь такси, либо продолжишь пить.

– Играешь сыскными мускулами?

– День прошел неплохо. Но если ты повадишься на Гейфилд-сквер со вчерашним выхлопом…

– Уразумел. – Он шутливо отсалютовал ей и постоял, дожидаясь, когда «ауди» скроется из вида.

На город опустилась тишина, и лишь такси шныряли по улицам в поисках почти мифических пассажиров. Ребус поднял руку и стал ждать. Через двадцать минут он расплатился с шофером, добавив фунт чаевых. Он вышел из машины напротив бара, называвшегося «Гимлет». Тот находился рядом с загруженной развязкой близ Калдерроуд – одной из главных дорог, ведущих в город с запада. Жилые здания здесь чередовались с коммерческими; автосалоны, небольшие промышленные сооружения, а между ними – однотипные двухэтажные домики с обычным набором спутниковых тарелок, развернутых в небеса.

«Гимлет» построили в 1960-х. Это была невысокая обособленная коробка с рекламным щитом, сообщавшим о вечерах с викторинами и караоке, а также дешевых завтраках в течение всего дня. Ребус не был здесь несколько лет. Он не знал, осталось ли это заведение местом сбора магазинных воров и домушников.

– Есть лишь один способ выяснить, – сказал он себе.

Из динамиков лилась музыка, а в телевизоре сногсшибательная блондинка читала спортивные новости. Ребус направился к стойке под мрачными взглядами полудюжины клиентов. Он посмотрел, какие сорта пива здесь есть; потом проверил, что стоит в холодильнике-витрине со стеклянной дверью.

– Бутылочку ИПА[28], – выбрал он.