Стон (СИ) - Страница 85

Теперь ему стало легче. И жить, и ждать.

Ночью всегда страшно, и Шерлоку было страшно. Он бродил по квартире, стараясь двигаться как можно бесшумнее, чтобы не потревожить хозяйку. Варил кофе, подбрасывал поленья в камин. Стоял у окна. Сидел в кресле. Минут на двадцать провалился в угольно-черный сон и, очнувшись, вылетел из кресла, едва не упав — так ослабели за это время его выносливые, неутомимые ноги.

— Вернется! — сказал он уверенно и громко.

На рассвете раздался звонок.

— Я убью его, Шерлок. У всех на глазах. Пусть думают, что я сбрендил, — говорил Лестрейд заплетающимся от усталости языком. — С моей-то работой…

— Где вы, инспектор?

— Тут. Где же ещё… Разговаривал с Майком. Он ни о чем меня не спросил, пожелал доброй ночи. Представляешь? Утро уже, а он — доброй ночи. Не спит… Блядь! В конторе тихо, как на погосте. Я перелопатил кипу бумаг, Шерлок. У меня сейчас лопнут глаза. Убью эту тварь. Ей-богу, убью.

Следующий звонок был от Джона, и Шерлок едва не разбил телефон: тот выплясывал в его трясущихся пальцах какой-то немыслимо-сумасшедший танец и заливался задорной трелью.

— Шерлок, привет. Я еду домой.

— Привет. Ты цел?

— Почти.

— Что он сделал?

— Вообразил себя доктором Лектером — пытался мною поужинать. Всё в порядке, Шерлок. Я в такси и, возможно, даже вздремну.

— Тебе плохо?

— Мне хорошо. Жив и люблю тебя.

— Я тоже. Очень. А… он? Где он?

— Черт его знает. Потом, Шерлок, потом. Я всё расскажу потом.

Обхватив руками голову, Шерлок беззвучно смеялся. Или плакал. Он и сам не мог разобрать. Но разве это так важно? Джон жив. И он едет домой.

***

Садерс мерил комнату размашистым шагом. Внутри всё дрожало: напряжение отпускало медленно, скупо. Голову разрывал сумбур друг за другом несущихся мыслей, и это очень мешало сосредоточиться.

— Дьявол! Дьявол! — то ли обвинял, то ли призывал — и самому не понять.

— Он уехал.

— Заткнись! — Садерс вытянул в сторону Санти острый как жало палец. — Знать не хочу, кто такой «он», и куда этот «он» уехал. Вычеркнуто и забыто. Ты всё подготовил?

— Да.

— Хорошо. Через час выезжаем. И не вздумай заподозрить, что я бегу! Я лечу… Ха! Британским бульдогам придется красиво порысачить по миру. Если, конечно, Лестрейд до такой степени отупел, что вздумает сцепиться со мной. Вряд ли… Да и любовничка побережет — тот явно не подготовлен к столь сокрушительному удару. Вряд ли… Ты распустил команду?

— Даже черти в пекле ни одного не отыщут. Ребята знают своё дело.

— Бери их себе. Если захочешь, конечно.

— Что? Не понимаю…

— Нечего понимать. Я же сказал — лечу. Мы больше никогда не увидимся, Санти. Пора и мне приземлиться.

— Ты спятил?! Что ты задумал? Я не отпущу тебя, Сад. Ты… мой.

— Твой? Интересно… С каких это пор? — Садерс удивленно качнул головой. — А как же Эдди? Малыш Эдди, которого ты так страстно ласкаешь? Я слышал.

— Это… другое. Совсем другое. Я без тебя не могу.

— Можешь. Ещё как можешь. Сейчас ты меня жалеешь — старого и раздавленного. Потом ты обо мне даже не вспомнишь: слишком много всего у тебя впереди. Прекрати нытьё и присядь — разговор будет коротким, но для тебя очень важным.

Мужчины сели за стол, пристально вглядываясь друг в друга.

— Денег я тебе оставлю немного, но вполне достаточно для счастливого будущего. Самое главное — дома. Они все твои. Все, кроме дома во Франции. Это то, что не покупается и не продается.

— Сад…

— Можешь заткнуться? Документы давно готовы, и они в полном порядке. Владей. — Сад поджал губы и сделал глубокий вдох. — Ты обнаружишь нечто странное, Санти. И мерзкое. Увидишь и сразу поймешь, о чём я толкую. Ты можешь предать огласке мой дикий порок, подобного рода сенсация стоит бешеных денег. Мне безразлично.

— Не знаю, что у тебя за порок, но этого никогда не будет.

— Не зарекайся, — усмехнулся Садерс. — Соблазн несоразмерно велик. Кстати, хочу, чтобы ты знал… Мне за это не стыдно. Это было высшей формой блаженства. Демонической, отдающей серным угаром ада, грязной. Я люблю грязь, Сантино. Она возбуждает и, как это ни удивительно, очищает. Во всяком случае, такого как я. Я сегодня попробовал крови и понял… Мне нравится… нравилось быть чудовищем. Сильным, бесстрашным, прекрасным. Видимо, им я и родился. Но когда чудовище начинает гнить… Бррр… Нет, это уже не красиво, это противно. Итак, с этим мы разобрались. Меня не ищи — убью. Зверь во мне ещё дышит.

— Не пугай, — огрызнулся Санти. — У меня кровь закипает, а ты…

— Ладно, ладно, не ворчи и не обижайся. Мне самому несладко.

— Черт… А твой бизнес? Это же целая империя, Сад!

— Империя не всегда нуждается в императоре, Санти. Бизнес налажен, им управляют надежные люди. Хорошие деньги шлифуют людей. Но всё-таки проследи — твои полномочия распространяются и на это. И ещё… Не увлекайся любовью, Рута. Жуткая дрянь.

— Мне всё это не нравится, — твердо заключил Санти. — Очень напоминает завещание самоубийцы.

— Нет. До этого я не опущусь никогда. Не знаю, что будет дальше, но знаю, куда отправляюсь, и знаю, зачем. Жить. И я этим доволен. Самое верное решение для того, кому нечего больше терять. И ничего больше не надо.

— Куда? Куда ты летишь?!

— Домой. Поцелуешь меня на прощанье?..

Их секс был невероятен. Возбуждение на грани боли. Оргазм, разрывающий внутренности. Садерс впервые позволил. Рвался навстречу большому, сильному члену Сантино, жарко обхватывая ногами красивое тело, стонал в полный голос и быстро кончил. Ему было хорошо и страшно. И очень хотелось как можно скорее покинуть маленький дом, полный призрачных теней и сладостных снов.

*

Руки и ноги Санти подрагивали, когда он переступал порог.

Прощания не было: ровным шагом Садерс шел к самолету, и, ныряя в его аккуратное, глянцевое нутро, даже не оглянулся. И Сантино поверил, что в самом деле никогда больше его не увидит. Горечь и облегчение — странное сочетание, но именно это и чувствовал сейчас невозмутимый убийца Рута.

Эдди беспрестанно звонил, скулил и просился домой, но Санти было не до него.

— Сегодня я занят. Потерпи.

«Потерпи, мой мальчик. Я и сам по тебе стосковался. Зацелую паршивца…»

Выдержка была основным достоинством Руты: ждать он умел, и его никогда не ломало от нетерпения.

Но не в этот раз.

О тайной комнате хозяина Санти, конечно же, знал. Все знали. И знали, что там он прячет нечто ужасное: таким изуродованным и безумным он её покидал.

Открыть намертво запечатанную дверь было делом плевым, для рук Сантино — вполне обычным. Ему ли не привыкать взламывать чью-то плоть: живую или неприступно-стальную.

Увидев это, он почему-то не удивился, и даже слегка разочаровался.

Ну и что? Где тут мерзость и гадость?

Подошел, провел ладонью, вздрогнув от внезапного тактильного удовольствия, понюхал: резко, пряно, знакомо. В паху промчалась пламенная волна. Голова пошла кругом.

— Любопытный стульчик. И наверняка удобный. Интересно, в каждом моём доме — такой?

Комментарий к Глава 39 Домой

http://cosmohit.ua/uploadfiles/fckeditor/28eaf2614e92.jpg

Нашла ещё одного Садерса))

Дорогие мои, во избежание вопросов: с Садом мы ещё не расстались)

========== Глава 40 Близко и далеко ==========

Дорогие мои, с этой главы и до самого конца (осталось совсем немного) окунаемся в чистый флафф) Но если кто-то всплакнет, буду только рада) Не без этого…))

БЛИЗКО.

«Так я и знал!» — Слабая улыбка тронула стянутые сухостью губы.

В такси Джон не просто задремал — по окончании разговора с Шерлоком он отключился, уже на последних словах еле ворочая языком. Бессонная ночь, пусть небольшая, но кровопотеря, мощный выброс адреналина, долгие, опасные разговоры, натянувшие нервы до звона, ударная доза анальгетиков — всего этого было слишком. Расслабившись в относительной безопасности (долго ещё их с Шерлоком безопасность не будет для Джона абсолютной, во всяком случае, до тех пор, пока он не убедится, что удары звериного сердца перестали отсчитывать дни и часы чьих-то жизней), он погрузился в мертвецкий сон: без единого проблеска сновидений, отрешившись от соприкосновения с миром, практически перестав существовать.