Стокгольмский синдром (СИ) - Страница 2

— Ты чего молчишь? — голос Антона неожиданно раздался над ухом. Я подняла голову, стараясь разглядеть человека, который нарушил ход моих странных мыслей

— Думаю, — почему-то шепотом произнесла я.

— А ты умеешь? — с насмешкой сказал парень. Мы стояли около многоэтажки, и он уже отпустил мою руку, чтобы найти ключи в кармане брюк. Я вдруг вспомнила, что продолжаю держать его телефон в руке, и протянула гаджет парню. — А я его уже потерял.

— Давай быстрее, я замёрзла… — шёпотом произнесла я, обхватывая себя руками.

— Хочешь, я согрею тебя? — эротично прошептал парень на ухо, опаляя горячим дыханием и делая шаг ко мне. Мне было не до шуток, я действительно замёрзла. Сейчас бы от сигареты не отказалась бы.

— Хочешь, я огрею тебя? — язвительно парировала я. Антон наконец-то нашёл ключи и открыл дверь в подъезд, уволакивая меня в темное и сырое помещение. Лампочка не горела, но я положилась на Антона, который уверено шёл вперёд. Мы молча вошли в лифт, Антон нажал на кнопку нужного этажа и прислонился к стенке лифта, внимательно меня рассматривая. Я сначала делала вид, что не замечаю этого и рассматриваю свой чехол, но потом подняла глаза. Неловкое молчание давило на меня, отяжеляя воздух.

— Ты опять покраснела, — нарушил молчание Антон, а я больше не могла терпеть его взгляд.

— Ты смотришь на меня, — пробурчала я, чувствуя жар на щеках.

Двери лифта со скрипом, будто душераздирающим криком в ужастиках, открылись, и я первая вышла, все ещё чувствуя его взгляд у себя на спине. Я посмотрела на двери на этаже. В которой живёт Антон? Чёрная дверь, на которой виднелись насильственные следы. Видимо, жертву отчаянно били ногой, добиваясь её смерти. Если вещь можно убить… Или он жил в квартире, перед которой лежал розовый коврик с блестящей надписью «Welcome»?

Парень подошёл к темно синей двери, поворачивая ключ в скважине. Я прошмыгнула в квартиру, и меня вдруг осенило, что его родители очень удивятся, когда поздней ночью увидят незнакомую девушку.

— Твои родители не против? — прошептала я, не решаясь снимать кроссовки.

— Их нет.

— То есть? — спросила я, надеясь, что они живы, иначе будет чертовски неловко. Антон включил свет, и передо мной появился короткий коридор, который образовывал что-то похожее на перекрёсток. Можно было идти в комнату или на кухню.

— Мама живёт в тёплых краях, — ответил Антон и слегка улыбнулся, отчего стало комфортнее, даже теплее.

— Совсем один? — спросив, я скинула кроссовки и последовала за Антоном на кухню.

— Совсем один, — подтвердил парень, включил чайник и заглянул в холодильник. У него было мало посуды, всего лишь две кружки и одна тарелка. Я села на подоконник, не найдя стул.

— Это же так грустно, — я выглянула в окно, которое выходило на дорогу. Машин почти не было, только фонари слабо освещали пустынные улицы. — Совсем один… Никто тебя не встречает.

— А ещё мыть полы приходится самому, — наигранно грустно вздохнул Антон.

Под моим пристальными взглядом он наливал чай, от которого шёл пар и тепло, а потом вручил мне кружку. Я сделала несколько глотков, чувствуя, как жидкость обжигает язык, а потом медленно растекается по телу.

— Спасибо, — тихо произнесла я, делая очередные глотки. Мои щёки опять стали красными, я почувствовала это и попыталась скрыть.

— Мне нравится, что ты краснеешь, — сказал парень, облокачиваясь на стол и тоже делая глотки из своей кружки.

— Почему?

— Так я могу видеть все твои мысли, — добродушно ответил парень и улыбнулся, а я недовольно на него посмотрела. Моя способность краснеть не приносила мне никакого удовольствия. Это было даже моей слабостью.

— Ты давно живёшь один? — спросила я, решив поменять тему и попытаться убрать красные щеки.

— С девятого класса, — ответил Антон и пожал плечами. По всей видимости, такая жизнь его устраивала, но говорить о ней он не очень-то хотел. — Ну, что, переночуешь у меня?

— Что? — переночевать? Боже, а мне ведь мама так и не позвонила. Я недоверчиво посмотрела на него.

— Время позднее, завтра в школу не надо, я виноват перед тобой… Переночуешь? — Антон сделал глоток, не отрывая взгляда с моего лица. Щеки опять начали краснеть, и я мысленно выругалась, потому что у меня только-только начало получатся.

— И где я буду спать? — недоверчиво спросила я, спрыгивая с подоконника и ставя кружку рядом.

— На коврике около двери, — пошутил парень, но я даже не улыбнулась, сгоняя краску с лица. Антон недовольно поморщился и продолжил уже серьёзно: — На моей кровати.

Антон пошёл в комнату, а я побежала за ним, бесшумно ступая по паркету. У него была небольшая спальня, где был спартанский порядок. Удивительно, что он жил один и соблюдал чистоту дома. Я бы в первый день засрала бы квартиру. Его учебники по размеру стояли на одной полке, а книги для свободного чтения аккуратно занимали оставшееся место в шкафу. Я заметила Стивена Кинга и Эрнеста Хемингуэя, что уже заставило меня удивиться. Парень и читает такие интересные книги… Кровать была не очень большой, но достаточно удобной, чтобы упасть на неё звёздочкой. Я села на неё, немного пружиня, а потом отбросила голову назад, падая на мягкий матрац.

— Я тоже люблю эту кровать, — засмеялся парень, но я не обратила на него внимания. Коснувшись постели, я поняла, как сильно устала и как сильно хотела спать.

— А где будешь спать ты? — не поднимая головы и продолжая смотреть в потолок, спросила я. У него вроде нет других кроватей, так где он будет спать?

Кровать прогнулась под ещё одним весом, и я не успела поднять головы, как надо мной уже нависал Антон. Я закусила губу от неожиданности.

— Если ты разрешишь, то устроюсь рядом, — прошептал парень, усмехаясь. — Если нет, то я лягу на полу.

— Ты можешь лечь, но без каких-либо прикосновений, — ответила я, и Антон улыбнулся, отталкиваясь от кровати и вставая.

— Как скажешь.

Он лёг на одном краю, когда я была на другом. Я закрыла глаза, стараясь не думать о человеке рядом, и медленно начала засыпать.

========== Ты пахнешь шоколадом ==========

Около головы что-то громко вибрировало, и я еле-еле открыла глаза. Первое, что я увидела, это был Антон. Он крепко меня обнимал, прижимая к своей груди. Я не задумывалась об этом, пока искала предмет вибрации. Это оказался мой телефон, я внимательно посмотрела на экран, где высвечивалось «Мама». Пришлось выпутаться из этой хватки и крадучись, словно кот, выйти на кухню. Мама только что увидела мои пропущенные и возвращается домой. Я благоразумно предупредила, что меня дома нет и я ночую у подруги. Не могла же я сказать, что с парнем, который приставал ко мне. Хотя, маме врать нельзя, но слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Мама тоже меня предупредила, что будет спать до вечера и что дверь мне не откроет, поэтому я должна буду где-нибудь погулять.

Было шесть утра… Как рано просыпаться и как поздно возвращаться домой после гулянки. Я совсем не осуждала мать, ведь она почти не развлекается и выходит в люди раз в год. Немного поморгав, я поняла, что безумно хочу спать, и вернулась в комнату.

Антон, до этого обнимавший меня, мирно спал. Длинные руки, на которых были видны синие вены, заканчивающиеся тонкими пальцами, были раскинуты в разные стороны. Я аккуратно подошла и легла рядом, удивившись, что он до сих пор не проснулся, хотя телефон вибрировал, потом я прыгала по кровати и говорила в соседней комнате.

Такое ощущение, что прошло несколько минут, но телефон показывал уже десять утра. Антон лежал на другом боку, носом уткнувшись в подушку. Спать больше не хотелось. Я тихо вышла из спальни и закрыла дверь. Мой взор мгновенно нашёл дверь в ванную комнату. Там все было в стиле «минимализм»: одна зубная щетка, тюбик зубной пасты со вкусом мяты, гель для душа и ментоловый шампунь. Ничего лишнего, только самое необходимое.

Аккуратно включив воду, я намочила лицо, рассматривая себя в отражении. Мда… Хорошо, что я ношу в рюкзаке расческу. Я, все так же тихо передвигаясь по квартире (не понимаю зачем, ведь его, кажется, война не разбудит), нашла на пороге свой чёрненький рюкзак и большую расческу. Приведя в порядок своё гнездо на голове, мой желудок потребовал хотя бы воды и обидчиво заурчал. Мой бедненький всепожирающий монстр…