Стокгольм (СИ) - Страница 9

Прохожусь по всему периметру клетки, пытаясь найти хоть какой-то предмет, который помог бы мне сбежать отсюда. Нестерпимо хочется в туалет. В западном углу замечаю белый унитаз. Интересно, как он его установил здесь? После этого иду дальше по клетке, к северной стороне. Там находится дверь. Замок на ней старинный, его не открыть простой заколкой или шпилькой. Я чертыхаюсь про себя. Неужели мне так и придется остаться здесь навсегда? Умереть здесь?

Мне слышатся шаги, но они уходят в другую сторону. Почему Грег не заходит ко мне? Странно, но я ощущаю некое одиночество, когда он не здесь. Он похитил меня, побил, таскал за волосы и чуть не изнасиловал, а я ощущаю, что мне не хватает его. «Весьма странно, Алиша. Наверное, ты сходишь с ума вместе с ним» - едко подмечает мое подсознание. Я отмахиваюсь от него. Нет, не правда. Я просто не люблю быть одна. Вечера дома, скучные и одинаковые, меня удручали. Я всегда была душой компании, еще в школе. Вокруг меня всегда была куча народу, и все любили меня, уважали, хотя я была не самой приличной девушкой Энн-Арбора. Но к моему мнению прислушивались. Советы, которые я давала, пользовались невероятным успехом. Но в день выпускного вся моя жизнь полетела к чертям.

Вдруг я снова слышу шаги. Грег приближается к одной из дверей. Останавливается на секунду, словно размышляет входить или нет, а потом снова уходит прочь. Наверное, он решил, что я ему больше не нужна. Может, он захочет меня отпустить? Когда в следующий раз он придет сюда, попробую уговорить его. Проходят часы и, наверное, уже наступает вечер. Мне невыносимо хочется есть и спать. Я ложусь на потрепанный матрац и оборачиваюсь им же. Холодно, голодно и одиноко. Наверное, так со мной теперь будет всегда. Я буду одна, здесь, в этой клетке, и никто не спасет меня. Потому что никто не знает, где я.

Никто.

Глава одиннадцатая

Два или три дня спустя начинаю чувствовать себя хуже. Мои руки еле движутся, я холодна, как лед, и живот больше не урчит – он просто пуст, как и я. Мне становится трудно вставать, чтобы походить по клетке - это мое ежедневное занятие. Я думаю, что так смогу не отвыкнуть от нормальной жизни. Последние часы второго дня без Грега даются мне очень тяжело – мне больно, холодно и я еле открываю глаза, чтобы смотреть вокруг себя. Хочется умереть. Просто лечь и подохнуть прямо здесь, на ледяном полу мерзкой камеры. Но я все же пытаюсь встать. Ничего не выходит. Мое тело обессилело и не хочет делать каких-либо упражнений.

Вдруг я слышу звук шагов. Глаза тут же распахиваются, словно я жду Санту на Рождество, а не маньяка, который хочет меня убить. Я не жажду увидеть Грега, нет, просто не могу больше быть одна. Наконец, дверь открывается, и я вижу Грега. Он настоящий. Входит в комнату, одетый в легкую клетчатую рубашку и светлые джинсы. В руках он держит коробку.

- Алиша? – говорит он, подходя к клетке и открывая ее ключом, - Соскучилась по мне?

Я молчу, просто потому, что не могу вымолвить ни слова. Тело сдается, и я падаю на матрац, закрывая глаза. Наверное, это конец. Так я умру. Но через пару секунд, я чувствую руки Грега, который поднимает меня и куда-то несет. Пытаюсь открыть глаза, но не выходит – я хочу спать. Грег поднимается по лестнице, и я слышу, как он распахивает дверь ногой. Мы в теплом помещении. Боже, как же хорошо здесь. Затем я ощущаю воду, горячую и приятно пахнущую. Грег раздевает меня, и вскоре я оказываюсь в воде целиком. Голая. Открываю глаза и вижу, что он тоже залезает в ванну вслед за мной. Он одет, в руках мочалка. Он бережно начинает тереть мою грязную спину. Чуть опускает меня и мочит голову, волосы – грязные и спутанные – растекаются волнами по воде и очищаются. Грег достает шампунь и намыливает их. После этого он трогает мою грудь, замирает на мгновенье и снова продолжает мыть меня. Везде. Шероховатая поверхность мочалки трется о мои соски, живот и промежность. Я вздрагиваю от этих прикосновений. Мне жутко не хочется, чтобы он трогал меня, но я не могу протестовать, иначе это закончится плохо. Поэтому я просто позволяю ему мыть меня и дальше. Грег абсолютно спокоен, и делает все, как настоящий профессионал. Словно он работал в больнице или ухаживал за кем-то.

- Прости меня, пожалуйста, прости, - причитает он, обмывая водой мои волосы и плечи, - Я не хотел, чтобы ты…прости, Алиша. Ты ведь простишь меня, да?

Его голос снова нервный, словно он боится. Ему страшно, что я не прощу его за то, что он бросил меня на такое долгое время. Моя голова обессилено падает ему на грудь, и я медленно дышу. Он обнимает меня, прижимает к себе. Странно, но в этот момент мне хорошо. Я представляю на его месте Джерри и растворяюсь в этом ощущении. Мне бы хотелось, чтобы Джерри обнял меня сейчас и сказал, что все будет хорошо.

- Ты слышишь меня? – спрашивает Грег тревожно, - Алиша? Слышишь?

Я снова молчу, лишь изредка вздыхая. Чувствую губами мокрую ткань его футболки. Он отпускает меня, и я невольно тянусь к нему снова. Мне так не хватает тепла. Грег вылезает из ванной, берет меня на руки и снова куда-то несет. Я дрожу, тело покрывается мурашками. Его руки теплые, как грелка, и я растворяюсь в этом чувстве – мне приятно, хорошо. Чувствую мягкую поверхность кровати. Грег укладывает меня, как маленькую девочку, накрывает теплым одеялом и, освободившись от мокрой одежды, ложится рядом. Он обнимает меня, кладет голову на мое плечо. Я все еще дрожу от холода, и он начинает меня греть. Трет руками мои бедра, руки, талию.

- Согревайся, прошу тебя, - шепчет он, и снова в его голосе то раздражение, что и раньше. Он злится за то, что я замерзла?

- Грег… - лепечу я, а зубы отбивают чечетку, - Прошу тебя, отпусти меня.

- Я не могу, моя девочка, - говорит он, - Не могу. Ты останешься здесь.

Я хочу плакать. Нет, мне не удастся уговорить его отпустить меня. Ужасное осознание того, что я останусь с ним навсегда, приводит меня в состояние паники. Нет! Я не хочу быть заложницей психопата всю жизнь. Или, по крайней мере, столько, сколько он позволит мне жить.

Ворочаюсь в постели и чувствую, как Грег прижимается ближе. Его руки крепко обхватывают меня, и я словно в капкане. Капкане его смертельных объятий.

- Спи, малышка Алиша, спи…

И я проваливаюсь в сон.

Глава двенадцатая

«Ты никогда не будешь одна, Алиша, я всегда буду с тобой, и буду любить тебя, пока смерть не разлучит нас» - говорил у алтаря Джон, когда я выходила за него. Сейчас мне кажется, что именно Грег будет со мной всегда, и разлучить нас сможет только смерть. Скорее всего, именно моя смерть.

Следующие три дня я обитаю в хорошей, светлой комнате, в которую притащил меня Грег. Лежа на теплой, мягкой постели я размышляю над планом побега. Снова и снова в моей голове возникают идеи, как бы я могла сбежать. Лучшим способом остается смерть Грега. Только тогда я смогу покинуть этот дом и добраться до помощи. Но убить его будет непросто. А если быть точной – просто невозможно. У меня замедленная реакция, я мало ела, так что сил тоже не хватит. В нем столько гнева, от которого он становится только сильнее. Не зря говорят, что сумасшедшие люди намного сильнее и проворнее обычных – их сложнее убить. Они не боятся боли. Они не боятся ничего.

Но, мне кажется, что Грег все-таки чего-то боится. Возможно, потерять меня?

Он часто гневается, раздражается, даже бьет меня, но в глубине его зеленых глаз я вижу нечто такое, что заставляет меня думать, что он небезразличен ко мне. Что у него есть мотив для того, чтобы держать меня здесь. Открываю глаза и смотрю на стену напротив. На ней висит картина, не знаю ее автора, но она прекрасна. Изображен на ней маленький мальчик, тянущийся к солнцу и улыбающийся светлой, доброй улыбкой. Мне становится жаль его. Он тянется, тянется, но никак не может дотянуться до желаемого…прямо как я. Я не дотянусь до свободы.