Стокгольм. История. Легенды. Предания - Страница 28

Он приставал к лакеям и стражникам с требованием помочь ему унести золото из тайника. Тот, кто отказывал, на следующий день умирал от лихорадки. Чародей не щадил ни стариков, ни детей.

Агент главного министра также сообщал, что один из дворцовых слуг не устоял и согласился украсть золото из тайника. Карлик дал ему кожаный мешок и приказал наполнить его монетами из сокровищницы. За содействие пообещал чародей забрать лакея в свои подводные хоромы, где его ожидало вечное наслаждение.

Кража удалась. Пришел слуга на берег Меларена и отдал карлику мешок с золотом.

— Каждый сам должен найти вход в мой подводный «дворец счастья». Ступай берегом да размышляй, как отыскать заветную дверь, — сказал чародей подельнику и исчез в озере вместе с украденным золотом.

Коварство колдуна так потрясло слугу, что он лишился рассудка.

Бродит несчастный теперь по берегу озера Меларен и у каждого встречного спрашивает:

— Как попасть во дворец хитрого Андвари?..

Агент главного министра писал, что вначале не поверил в эту историю. Но вскоре сам встретил обезумевшего лакея, а на берегу озера обнаружил старинную золотую монету.

«Видимо, проклятый карлик обронил...» — сделал вывод в своем донесении агент.

Неизвестно, проверил ли Оксенштирн лично достоверность сообщений своих соглядатаев. Неизвестно, и что стало с золотом из тайников загородных королевских дворцов.

Удалось ли сберечь его от расхитителей? Предание умалчивает. Зато рассказы о встречах на берегу Меларен с обезумевшим лакеем и с коварным Андвари можно было услышать от старожилов и в XX веке. Возможно, эти опасные легендарные личности попадаются и нашим современникам.

Как говорят даже не склонные к мистике стокгольмцы: где есть золото, обязательно должны быть духи, привидения, посланцы нечистой силы — и для сохранения драгоценного металла, и для оправдания его расхитителей.

Символом высшего шведского масонства были: корона — знамение высшего просветления, мудрости; ключ золотой — знак познания тайн бытия; меч — воительства; боевая секира — безжалостного отсечения вредных членов... Символические знаки изготавливались из бронзы, серебра, золота, слоновой кости или перламутра; нередко они изукрашены эмалью, финифтью, драгоценными камнями.

Обрядность вольных каменщиков. XVIII век.

Сын короля Адольфа Фредрика Густав III сумел подавить сопротивление феодально-аристократической олигархии и укрепил в Швеции власть короля. Символом своего правления он избрал просвещенный абсолютизм.

Многие современники на родине и за рубежом считали Густава III талантливым и энергичным правителем. Спустя столетие после его смерти в России о нем писали: «Своим радушием и добротою он привлек к себе сердца народа и понемногу возвратил престолу прежнюю власть...»

Народ сложил в честь этого монарха гимн «Слава Густаву, лучшему из королей». Как отмечала в начале XX века Е. Кулакова* Грот, «в память водворения мира и порядка в Швеции была отчеканена медаль с изображением спасенной Швеции в виде погибающего корабля со спасителем ее, кормчим Густавом III».

Однако на полях сражений дела его шли не так успешно, как во внутренней политике. В 1788 году армия Густава III напала без объявления войны на Россию и безуспешно попыталась захватить Санкт-Петербург. Король стремился вернуть Швеции утраченную в начале XVIII века юго-восточную территорию Финляндии и захватить часть прибалтийских земель.

Сражения на суше и на море привели к тому, что Густав III в августе 1790 года был вынужден заключить Версальский мирный договор «на условиях сохранения прежних границ».

15 марта 1792 года король Швеции явился в театр на масленичный карнавал в «черном домино».

Кто-то из придворных попытался отговорить его от этого наряда:

— «Черное домино» во времена расцвета Генуи являлось знаком скорой таинственной смерти.

Густав усмехнулся в ответ.

Густав III. Гравюра конца XVIII в.

— Может, в Генуе именно так и считалось. А для меня этот карнавальный костюм означает успешное претворение новых планов...

Король не договорил, словно опасаясь раскрыть важную тайну, а придворный не посмел продолжить разговор.

Густав III был убит выстрелом из револьвера полковником Анкарстремом в разгар масленичного карнавала. Черное окровавленное «домино» монарха впоследствии выставили для обозрения в стокгольмском музее.

Как сообщалось в официальных документах, в гибели государя виновны заговорщики из высшего офицерства. Они отомстили Густаву III за ограничение дворянских вольностей. Но, когда совершается убийство такой знаменитой и значимой личности, как монарх, в народе тут же возникают свои версии и объяснения трагедии.

В Стокгольме появились слухи, что в гибели Густава III виноваты французские революционеры. Ведь король Швеции особо и не скрывал своей готовности к войне с Францией.

Поговаривали, будто из Парижа прибыли в Стокгольм пять революционеров, одетых в «черное домино». Где они потом затерялись в городе и зачем им понадобилось так демонстративно и нелепо наряжаться, народная молва не давала ответа.

Слухи обвиняли в убийстве Густава не только революционную Францию. Задели и шведских масонов.

В XVIII веке тайное общество вольных каменщиков успешно закрепилось в знатных домах Стокгольма. В 1777 году появилось сообщение, что масонский орден «Строгий Чин» завершил «переговоры о союзе со шведскими братьями».

Спустя пару лет принц Карл (в 1809—1818 годах король Швеции) был избран провинциальным гроссмейстером ордена.

Как отмечал в начале XX века исследователь масонства В.Н. Перцев: «...Шведские братья не открыли масонам других стран ничего нового, не показали им никаких документов, удостоверяющих их исключительные знания и притязания. Члены «Строгого Чина» быстро разобрали, что, кроме новых церемоний, они ничего другого в шведской системе не найдут...

... «Строгий Чин» был далеко не единственной масонской организацией, в которой получили полное извращение принципы равенства и свободы. Ему в этом отношении не уступала так называемая шведская система. В Швеции система высших степеней зародилась в середине XVIII века под французским влиянием. Но шведскому масонству первоначально была совершенно чужда мысль о связи масонов с тамплиерами; здесь первоначально получила распространение идея Рамзея о происхождении масонства от другого средневекового ордена, именно — иоан-нитского, и только позднее (около 1760 г.) в качестве надстройки над 7 степенями появились и тамплиерские степени...»

В XVIII столетии бытовало мнение, что в Швеции сохранилась «самая древняя и самая истинная форма масонства». Приверженцы этого направления утверждали, что в основе их орденского учения лежала своего рода христианская мистерия, которая являлась тайной «не только для лиц, посторонних масонству, но и для низших степеней ордена... Мистерия эта заключалась в том, что Христос, помимо известного всем учения, изложенного в евангелиях, сообщил избранным из своих апостолов некоторые тайные знания, которые затем, передаваясь преемственно, перешли к клирикам тамплиерского ордена, а от них и к современным масонам шведской системы».

Еще при жизни Густава III по Стокгольму ходили слухи, что многие секреты тамплиеров известны его брату, принцу и герцогу Карлу.

Русская исследовательница масонства Тира Соколовская в начале XX века писала: «В развитии и организации шведской системы принимали выдающееся участие король Густав III и брат его герцог Карл Зюдерманландский, впоследствии король Карл XIII. Союз получил большое распространение и влиял на государственную жизнь Швеции.