Стоит только расхотеть (СИ) - Страница 8

— А меня уже здесь нет. — обернулся Димка возле двери.

— Витя, ты слышал, что он себе позволяет??? — возмущенно зашипела Снежанна, когда дверь за Димкой закрылась.

— Снежана, не будь дурой. Ты его зацепила, и он просто решил тебя побесить. Однако с невестой ты права-перебор. Надо будет разузнать о ней побольше. Пойду в кабинет, поработаю. — не обращая больше внимания на шипящую жену, Виктор Григорьевич ушел к себе.

Он был раздражен. Раздражен из-за Димкиных выходок, из-за того, что тот до сих пор не смог принять смерть матери. Да что говорить, Виктор Григорьевич и сам не мог себя простить за то, что тогда фактически ушел с головой в работу, вместо того, чтобы почаще бывать у жены. Он повел себя тогда как жалкий трус. Не было сил смотреть на то, как болезнь превращает любимую женщину в ходячий труп. Он привык все держать под контролем, а состояние здоровья жены контролю не поддавалось. И он сломался, видя, как все его огромные деньги не способны это остановить. Она умерла, а он так и не успел увидеться с ней в последний раз, не сказал, что до сих пор ее любит. А потом в его жизни появилась недалекая, но красивая Снежанна. Он видел ее насквозь. Черкасов-старший понимал, что ни о какой любви здесь речи не идет. Да и сам не испытывал к ней особенно нежных чувств. Это была игра на публику. Говорят, японцы улыбаются даже тогда, когда у них случилась трагедия. И эта улыбка означает: «Я не сломался». Вот и женитьба на Снежане стала для Виктора Григорьевича такой улыбкой. «Не дождетесь, у меня все будет хорошо».

Очнувшись от невеселых воспоминаний, Черкасов-старший вызвал начальника охраны и поручил тому найти всю доступную информацию о Вике Астаховой. На всякий случай.

Димка выскочил из отцовского особняка в бешенстве. Так вот, значит, с чего папочка стал интересоваться, как у него дела! Снежана увидела их с Викой в ресторане и рассказала все Черкасову-старшему. Что, испугались сплетен? Не будет сплетен. Не потому, что он боится раговоров. А потому, что не хочет впутывать в эту грязь Вику. В этот момент слова, сказанные сгоряча, начали казаться ему хорошей идеей. Он просто женится на ней. А что? Она добрая, милая, умная, она всегда его поймет. И пошли все к черту!

На следующее утро Черкасов прямиком поехал к Вике. Сунув под нос ворчавшей что-то о ранних посетителях комендантше студенческий билет, он взлетел по лестнице на третий этаж и постучался в знакомую дверь. Никто не открывал. Димка подождал с минуту и забарабанил сильнее. За дверью послышалась невнятная возня и сонный Викин голос спросил, кто там. Посмотрев на часы, он чертыхнулся. Было только девять утра.

— Вика, открой, это я!

Она распахнула дверь и сонно улыбнулась Черкасову. Вика стояла на пороге, завернувшись в одеяло. Такая теплая, уютная и трогательная, что Димка не утерпел, крепко обнял ее, закружил по комнате и зацеловал.

— Пусти, пусти, Димка, мне же страшно! Да что на тебя нашло? — смеялась она.

— Как это что? Я, между прочим, тебя целые сутки не видел. Соскучился. Представляешь, каково мне было вчера просиживать штаны за столом с моей дражайшей семейкой? Я теперь должен как следует отдохнуть. А знаешь что? Поехали за город на выходные!

— Какой «загород»? У меня во вторник предпоследний экзамен, между прочим. — Вика стояла, уперев руки в бока и глядела на Димку снизу вверх.

— Экзамен? Экзамен-это серьезно — кивнул Черкасов. — В таком случае, займемся подготовкой. Ты учишь, а я тебе мешаю. Но- на природе. Едем к нам на дачу, и готовься там, сколько влезет. А в понедельник с утра я отвезу тебя на консультацию, идет? — он улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.

— А твой отец? Его там не будет? — Димка покривился.

— Нет, конечно, он там никогда не появляется. Так что собирайся и выдвигаемся. Только побыстрее- я жду.

Димка спустился в машину, чтобы не мешать Вике одеваться. А она остановилась посреди комнаты в растерянности. Последние недели они только и делали, что постоянно куда-то ходили или ездили. И Вике это нравилось. Прогулки по городу, театр, ресторан, кафе, ночная экскурсия, наконец… Только каждый раз все заканчивалось вечером, рядом с дверями общежития. А сейчас она проведет с ним наедине целых два дня. И ночи. При мысли об этом, Вике стало неловко. Но делать было нечего: позволила себя убалтать и Черкасов уже ждал в машине. Ну не убъет же он ее в конце-концов! Вздохнув, она принялась за сборы…

Димкина дача находилась недалеко от Питера в небольшом поселке с ярким названием «Солнечное». Поселок стоял на берегу озера, окруженный сосновым бором. Они подъехали к небольшому аккуратному домику, приютившемуся на самом берегу. Вика вылезла из машины, и, пока Димка выгружал еду, купленную по дороге, восторженно оглядывалась вокруг.

— Димка, какая здесь красота! А этот домик- и есть ваша дача?

— Ну да. — пропыхтел Черкасов из-под груды пакетов. — А ты что же, ожидала дворец? Дворец промышленников Черкасовых! А что? Звучит.

— Нет, просто я думала, это будет что-то вроде двухэтажного коттеджа. А увидела домик с терасой. — Вика с интересом разглядывала Димкину дачу. Это и в самом деле была бревенчатая избушка с мансардой и открытой верандой. Ни высокого сплошного забора, ни новомодного садового дизайна. Зато, около самого крыльца шумели вековые сосны.

— Уж не думаешь ли ты, что у богатых людей, что ни дом-то особняк? — рассмеялся Димка. И, увидев растерянность на ее лице, добавил, — Черкасов-страший купил этот участок специально для нас с мамой. Тут тебе и озеро, и воздух чистый. Короче все, что нужно для счастливого детства. Правда, часто бывать нам здесь не пришлось. Большую часть времени дом пустует. Но территория поселка охраняется, и за домами приглядывают, так что наша избушка еще не скоро придет в запустение.

Димка отпер дверь и они казались в просторном помещении.

— Смотри. Здесь- кухня. Отсюда идет лестница на мансарду. Наверху две спальни и санузел. Дверь в противоположной стене ведет в подвал. Там есть душ и бойлер. Надеюсь, ты захватила полотенца? — подмигнул Черкасов и Вика, почему-то, смутилась. Димка это заметил:

— Не переживай. Я не буду покушаться на твою девичью честь, хоть и очень хочется. Так что коварных планов по твоему изнасилованию в моей голове не зреет. — серьезно заявил он.

— Да я и не… подозреваю, в общем — промямлила Вика. — Ладно, я наверх пойду- вещи разбирать.

— Давай, а я пока здесь с продуктами разгребусь — кивнул Димка.

Остаток дня они провели на воздухе. Димка вознамерился пожарить шашлыки, и теперь колдовал над мангалом в беседке за домом. А Вика сидела в кресле-качалке и читала учебник. Оторвалась она только тогда, когда в воздухе разлился аппетитный аромат жареного мяса и над ее головой прозвучало:

— Прошу к столу! — Димка церемонно поклонился и пронес в дом полное блюдо шашлыка. Вика не заставила себя упрашивать дважды. Они оба сильно проголодались, так что в какие-то полчаса ужин был окончен.

На тихий поселок опускались жидкие летние сумерки. В воздухе разлилась та тягучая тишина, которая бывает только на утренней зорьке и перед закатом. Вика стояла на берегу озера и глядела как оранжевый шар солнца лениво спускается к горизонту. Идти домой ей не хотелось. Уж больно красивый выдался вечер. Однако постепенно усталость взяла свое, и Вика направилась к домику. Сейчас она помоется, добредет до кровати и упадет спать. Хорошо бы, Димка ей душ освободил. А то и на ходу заснуть недолго.

Душ оказался свободен. Вика наскоро помылась, переоделась в пижаму, и, уже в полусне, поднялась к себе в комнату. Она добрела до кровати, откинула одеяло, и неожиданно для себя, оказалась в крепких объятьях.

Она вмиг проснулась. Над ней нависал довольный Черкасов.

— Решила составить мне компанию? — хитро блеснул синими глазами Димка. — Я рад.

— Дима, извини, пожалуйста, я ошиб… — договорить ей не дали. Черкасов сгреб ее в охапку и принялся целовать. Но это не не было похоже на привычные Вике Димкины нежные поцелуи. Он будто с цепи сорвался. Черкасов целовал ее настойчиво, жадно, не давая отстраниться. Так, что у Вики заболели губы. Она хотела было оттолкнуть его от себя, но тело перестало слушаться. Более того, Вика с изумлением обнаружила, что сама тоже его целует. Поцелуи уже грозили перерасти во что-то большее, когда Димка неожиданно отодвинулся.