Сто великих операций спецслужб - Страница 93
Конрад Станислав Хеймо водил дружбу с Каролем Войтылой еще со времен совместной учебы в Краковском университете
Сегодня известно, что к «ратным подвигам» генерала Донована относится установление сотрудничества с главой католической разведывательной службы «Pro Deo» («Именем Божьим») преподобным отцом Морлионом. Во время Второй мировой войны он получал деньги от американцев, передавая им секретные отчеты, поступавшие от папских нунций и апостолических делегатов из разных уголков мира.
В жизни и деятельности Ватикана есть один аспект, который заслуживает особого внимания. Речь идет об отношении основных фигур ватиканской политики к коммунизму вообще и к коммунистам, в частности. Надо признать, что все они — основные фигуры — махровые антикоммунисты. И других персонажей в Святом престоле нет! До крушения социалистической системы в Восточной Европе и развала СССР ватиканский антикоммунизм скреплял союз клерикальной реакции с наиболее агрессивной частью англосакского ареала.
Святой престол на протяжении веков оказывал огромное влияние на миллионы верующих, вдохновляя их антикоммунистической идеологией. Немалую роль играет и то обстоятельство, что Ватикан был и остается центром, в котором сосредотачивается масса разнообразной, и не только религиозной, информации. Это в значительной степени определило главное направление устремлений разведок социалистических стран по внедрению в Ватикан своих информаторов…
Историю советского шпионажа в Ватикане изложил в своей книге «Spies in the Vatikan» («Шпионы в Ватикане») бывший офицер РУМО Джон Келер, который в 1980-е годы был советником президента Рейгана.
После изучения документов, рассекреченных по окончании «холодной войны» в Москве и других столицах восточноевропейских стран, Келер пришел к выводу, что руководство Советского Союза приняло решение внедрить своих агентов в Ватикан в 1960-е годы, когда тот начал проводить так называемую «восточную политику», воспринимавшуюся в Москве как вмешательство во внутренние дела соцстран.
Операцией руководил Маркус Вольф, начальник Главного управления разведки (ГУР) Министерства госбезопасности (более известного как «Штази») Германской Демократической Республики. Вольфу удалось провести ряд дерзких акций по внедрению в директивные органы Святого престола своих секретных сотрудников: Пауля Диссемонда, бенедиктинского монаха Ойгена Браммерца и бакалавра философского факультета Мюнхенского университета Альфонса Вашбюша.
Диссемонд начал работать на «Штази» в 1974 году, когда занимал пост генерального секретаря Немецкой епископской конференции. Это он информировал «Штази», что тогдашний государственный секретарь Римской курии кардинал Агостино Казароли установил контакты с рядом епископов ГДР и Польши для проведения совместной с Ватиканом враждебной социалистическим странам политики. Политики, которая была рассчитана на подрыв и ослабление соцлагеря в целом.
Монах-бенедиктинец Ойген Браммерц был завербован советской контрразведкой в мае 1945 года, когда он как военный врач люфтваффе был интернирован в лагерь военнопленных.
В 1975 году Браммерц был отправлен трирским бенедиктинским аббатством Св. Матфея в Рим, где стал работать переводчиком в редакции немецкого издания ватиканской газеты «Оссерваторе романо». Со временем ему удалось проникнуть в комиссию Святого престола по науке, членом которой являлся кардинал Казароли, «архитектор восточной политики».
Самым крупным успехом «Великолепного монаха» — под этим псевдонимом Браммерц проходил в платежных ведомостях «Штази» — явился отчет, составленный им и отправленный Маркусу Вольфу В отчете были не только перечислены все лица, причастные к проведению «восточной политики», но и даны им исчерпывающие характеристики.
После избрания кардинала из Кракова Кароля Войтылы на папский престол под именем Иоанна Павла II «Великолепный монах» регулярно отправлял в «Штази» донесения о «растущем влиянии польского духовенства в Ватикане».
В 1987 году, после смерти Браммерца, его тайное дело продолжил другой немец, состоявший в агентурном аппарате «Штази» с 1965 года под псевдонимом «Антониус». Начиная с 1976 года он работал в качестве корреспондента немецкоязычного католического информационного агентства KNA. В 1981 году, во время чрезвычайного положения в Польше, объявленного генералом Войцехом Ярузельским, Вашбюш снабжал польские спецслужбы сведениями о подрывной деятельности католической церкви внутри страны.
Ближе всех приблизиться к Папе Иоанну Павлу II удалось другому агенту, польскому священнику-доминиканцу Конраду Станиславу Хеймо, который водил дружбу с Каролем Войтылой еще со времен совместной учебы в Краковском университете. В Италии патер Хеймо занимался организацией паломничества католиков из Польши в Рим и имел неограниченный доступ к понтифику, вплоть до последних дней его жизни. Возможно, поэтому дело Хеймо считается самым шокирующим.
Обвинения против Хеймо были выдвинуты в 2005 году Леоном Кьеросом, тогдашним директором польского Института национальной памяти (ИНП), собирающего и исследующего документы, связанные с деятельностью спецслужб Польской Народной Республики.
Кьерос ознакомил западных журналистов с некоторыми документами, доказывающими шпионскую активность патера Хеймо, при этом заявил, что в файлах службы безопасности тот проходил под псевдонимами «Доминик» и «Хейнал», и ИНП подготовило по поводу его деятельности досье из 1000 страниц.
По мнению Ярека Целецкого, другого польского священника, занимавшего пост директора Информационной службы Ватикана, Хеймо всегда отличался фанатичной преданностью Войтыле, и если он действительно работал на польскую службу безопасности, то это было исключительно по принуждению или из-за благих побуждений, которые навредить понтифику никак не могли…
На пресс-конференции в Риме, сразу после того как ему приклеили клеймо агента коммунистической спецслужбы, патер Хеймо категорически отверг выдвинутые против него обвинения в шпионаже. Однако признал, что часто вел себя «как наивный человек». Посетовал, что если его и можно в чем-то упрекнуть, то только «в излишней болтливости». С его слов выходило, что он мог иногда делиться подробностями о жизни и деятельности Папы Римского с людьми, надежность которых была ему неизвестна. «В любом случае, — оправдывался патер, — этим людям я рассказывал о Папе лишь то, что можно было почерпнуть из открытых источников печати».
Вспоминается анекдот: во время Великой Отечественной войны Молотов, бывший в то время министром иностранных дел, обратился к Сталину с предложением включить в антигитлеровскую коалицию Ватикан, поскольку тот имеет бесспорный авторитет у миллионов католиков. На что вождь язвительно спросил: «А сколько у Ватикана дивизий?»
История наверняка выдумана, но звучит вполне правдоподобно. Справедливости ради надо признать: кое-какая армия у Святого престола все-таки есть, хотя и выполняет церемониальные функции. Это — полторы сотни швейцарских гвардейцев, вооруженных алебардами и облаченных в живописную униформу XVI века. Тем не менее в период «холодной войны» Маркус Вольф нашел применение бойцам и этого «воинства».
В мае 1998 года в селении Винитепо, что на итало-швейцарской границе, в мягком VIP-вагоне сверхскоростного поезда Рим — Женева были обнаружены трупы начальника ватиканской охраны полковника Алоиса Эстерманна, его жены Марии-Луизы и капрала роты швейцарских гвардейцев Седрика Торнэ.
В ходе предварительного следствия было установлено, что супруги Эстерманн убиты из табельного оружия капрала, который затем покончил с собой. Полицейские решили, что перед ними жертвы традиционного любовного треугольника: престарелый муж, его блудливая жена, которая по возрасту годится ему в дочери, и молодой красавец любовник, у которого, похоже, крыша поехала. Эту версию поддержали в Святом престоле, и ватиканский пресс-секретарь Хоакин Наварро Вальс поделился ею с примчавшимися на место происшествия репортерами итальянских, швейцарских, немецких газет и соответствующих телестудий. Однако сутки спустя в сумочке Марии-Луизы был обнаружен замшевый мешочек с шестью кассетами микрофильмов о заседаниях папского Совета и… о производстве подводного вооружения на секретном заводе ВМС Италии в Сан-Бартоломео! Разумеется, эти находки заставили взглянуть на трагедию под иным углом зрения.