Стирая границы - Страница 9

 — Джек, успокойтесь. Я сегодня делал обход и хочу вам сказать…

В кабинет внезапно зашел медбрат, прерывая наш разговор.

— Больной Хейз очнулся!

Я бросился к напарнику. Скотт лежал на кровати. Провода опутывали его тело, а голубые глаза казались единственными яркими пятнами на осунувшемся лице. Увидев меня, он еле заметно пошевелился и тут же поморщился.

 — Джек… — тихий шепот заставил вздрогнуть. Я уже не надеялся услышать его хриплый голос. — Как ты? — и даже чуть живой он думал не о себе.

 — Как видишь, — пожал я небрежно плечами. — Самое плохое позади.

 — А как Тотс? Взяли? — чуть нахмурился напарник.

Я рассмеялся. Наверное, от нервов.

— Ты невозможный. Ты можешь хотя бы несколько минут не думать о работе? Взяли, не волнуйся.

 — Джек, — уже сонно произнес Скотт, закрывая глаза, — ты жив…

Я повернулся к врачу. Он быстро проверил показания приборов и успокаивающе улыбнулся.

 — Он просто уснул. Здоровый сон ему сейчас необходим.

— А, хорошо, — я посмотрел на спящего Хейза. Самого клонило в сон.

Но эти несколько минут сделали меня счастливым. Я смог вздохнуть с облегчением.

 — Думаю, теперь вы можете спокойно отдохнуть. Он, скорее всего, проспит до завтра.

Скотт

«Что я творю? — задавался я вопросом, мчась на большой скорости по улицам города. — Зачем вообще согласился? — ругал себя последними словами. — Надо было твердо сказать «нет». Где твой хваленый характер?». И все же я понимал, что не мог отказать Джеку, когда он предложил отметить мое полное выздоровление в клубе. Даже омег подходящих позвал. Вот же заботливый друг нашелся.

В последнее время мы неплохо ладили. Конечно, сначала меня раздражала его забота, а потом я уже сам не мог без нее. Своим присутствием он разбавлял скучную череду больничных дней. Оказалось, что у нас много общего. Как только Джек узнал, что нам нравится одна футбольная команда, тут же скачал все пропущенные во время моей болезни игры, и мы вместе просиживали вечерами перед ноутбуком, когда основной медперсонал покидал больницу. Райт смотрел как в первый раз, радуясь очередному голу бурно и эмоционально. Уж и не знаю, что мне больше доставляло удовольствие: игра любимых спортсменов или горячая поддержка такого яростного фаната. Иногда, когда совсем становилось тошно от больничной еды, Джек тайно проносил мне вкусности, и мы на пару с ним ели пончики, обильно присыпанные сахарной пудрой, или сочные гамбургеры, воспоминания о которых до сих пор сладко отзывались в животе.

Сегодня я хотел спокойно отдохнуть дома, пусть я этим даже занимался уже целую неделю. Почему-то Джек себе вбил в голову, что я запер себя в четырех стенах, и мне обязательно нужно развеяться.

Оказавшись около клуба, я заметил Райта, стоявшего у входа в компании двух симпатичных омег, и нахмурился. Вечер предстоял быть многообещающим.

 — Придется выходить, — мрачно подтолкнул я себя к активным действиям.

Идти не хотелось совсем, но пришлось взять себя в руки и выйти из машины. Напарник стоял спиной, смеясь и что-то рассказывая двум парням. Один, до чертиков красивый, сосредоточенно слушал Райта, не сводя с него синих глаз, а второй, рыжий веснушчатый омега с неприятными взглядом, кривил губы, изображая улыбку. Как бы я ни силился вспомнить последний раз, когда меня угораздило пойти на свидание, не мог.

Сделав несколько шагов в их сторону, я замер, когда увидел, как смеющийся Джек склонился к темно-русому омеге и обнял его за плечи. Тот что-то прошептал в ответ на ухо Райту с лукавой усмешкой на губах. Я не мог пошевелиться, будто прирос. Сам не понял, что нашло на меня. Эта парочка выглядела такими довольными. Такими счастливыми. От этого явного флирта у меня окончательно испортилось настроение. Насупившись, я сердито поджал губы и, стараясь умерить в душе поднимающуюся волну недовольства, подошел к ним. Когда я приблизился, эти двое уже успели отстраниться друг от друга.

 — Добрый вечер, — поздоровался я, привлекая внимание компании.

Услышав мой голос, Джек резко обернулся и, открыто улыбаясь, представил меня присутствующим. Затем собственнически положил руку на талию шатена, которого назвал Аленом, тем самым показывая, что мне достался рыжий Лео. Я внимательно проследил за его движениями, но ничего не сказал. Джек, видимо, уловил мое настроение, приподнял бровь, словно выдерживая паузу, дожидаясь моего ответа. Пауза затягивалась. Тогда Райт внезапно заявил:

 — Может, уже зайдем?

 — Да. Подвигаемся немного. Но я бы сперва не отказался от коктейля, — раздался томный голос Алена.

Мне он казался таким сладким, что я тут же скривился. Омега, не давая времени на раздумья, проворно увел напарника за собой.

 — Пойдем? — отозвался рыжий парнишка, выдергивая меня из размышлений.

 — Да, — широко взмахнув рукой, пропуская омегу, я пристроился за ним хвостом.

Нас проводили в комнату отдыха на втором этаже. Джек и Ален уселись на диван спиной к залу, а мы с рыжим недоразумением напротив. Я наблюдал за тем, как напарник запросто общался с этим красавчиком, а у самого на сердце с каждой минутой словно тучи сгущались и назревал настоящий шторм.

Нам принесли напитки: для омег и Джека — алкогольные, себе я выбрал просто сок.

 — За знакомство, — провозгласил тост Райт, обращаясь к омегам.

 — Мы как бы уже знакомы, — подмигнул шатен и кинул жаркий взгляд в сторону Джека.

Мне безотчетно сильно захотелось схватить его за волосы и оттащить прочь с глаз долой.

 — Я тогда был совершенно пьян, — легкомысленно отмахнулся альфа, — но все же не мог не заметить такой красоты, — он подвигал бровями, на что тот парень самодовольно улыбнулся и поцеловал его в гладковыбритую щеку.

А мне теперь хотелось ударить уже Джека, чтобы выбить из него эту дурь.

«Да что со мной?» — пробивался я к своему разуму.

Почему открытый флирт между этой парочкой так ранил сердце? Он имел право поступать, как ему хочется. Почему же так больно? Он же альфа. Альфа! Но вот только сердцу было все равно, оно разрывалось на мелкие кусочки.

Я молчаливо наблюдал за их весельем, потягивая сок и посматривая в зал. Рыжий предпринял несколько попыток меня расшевелить, но, придя к выводу, что это бесполезно, оставил.

Как бы я ни старался не смотреть на этих двоих, взгляд сам возвращался к ним. Они болтали, смеялись, к ним иногда присоединялся рыжик, а у меня самого как будто язык отнялся. Я слушал их и желал всем сердцем, чтобы это все прекратилось. Каждое слово для меня имело двойной смысл, каждая многозначительная улыбка отдавалась сильным ударом в грудь. Я никогда никого так не ревновал. Ревность? Неужели это она? Но как тогда объяснить ненависть, просыпающуюся у меня внутри? Та самая злость, слепая и беспощадная. Пусть в сердце и бушевал ураган эмоций, но внешне я не мог издать ни звука. Во рту все пересохло. До боли сжимал я подлокотники, но все-таки продолжал смотреть.

 — Пойдем на танцпол? — замурлыкал Ален через час нашего пребывания в этом клубе.

 — Да, пойдем, — Джек поднялся, помогая омеге. Тот игриво толкнул его бедром и засмеялся.

Рыжик осторожно глянул на меня и неуверенно спросил:

 — А вы? Может, с нами?

Парочка остановилась, видимо, услышав последний вопрос. И Райт уставился на меня, не понимая мою заминку. Я постарался закрыться от него, не желая терять остатки достоинства и гордости. Ни к чему ему знать о внезапно возникших глупых чувствах.

 — Нет, я пока воздержусь.

Проводил их задумчивым взглядом пока они полностью не слились с толпой танцующих. Наблюдая за ними, я уже сто раз пожалел, что пришел сюда. Я старался, как мог, чтобы не смотреть в сторону Джека, но во мне закипала ярость. Эти двое уже успели растанцеваться и двигались активно в такт музыки. Я буквально пожирал глазами Джека, который вел рукой по своим волосам, нарушая строгую укладку. Смотрел, как пальцы омеги очертили его открытый лоб, спускаясь по скулам, шее и принимаясь расстегивать верхние пуговицы. Райт расслабленно встряхнул головой и сильнее прижался бедрами к отзывчивому парнишке. Глядя на этих двоих, я завидовал, как никогда раньше. У меня никогда не было той простоты и легкости, что присутствовала в Джеке. Когда Райт вскинул руки и положил их на бедра парня, у меня внутри что-то окончательно надломилось. Схватив со стола бокал с алкоголем, я стал жадно пить его, словно какую-нибудь воду, не чувствуя вкуса и крепости напитка. И мысль, что я до сих пор пил лекарство, не останавливала меня.