Стирая границы - Страница 11

 — Джек, как ты зашел? — взволнованно спросил он, с трудом сглотнув слюну.

Его кадык дернулся, а я все смотрел на его шею, не зная, что сказать. Когда он стоял передо мной, мне не верилось, что он предал меня. Я искал ему оправдания, но боялся разочароваться.

 — Дверь была открыта. Скотт, почему? — я сам не понял, что конкретно я у него спросил.

Быть может, это был вопрос обо всем, что происходило.

 — Я уезжаю, — он подтвердил. Просто без объяснений.

 — А ты не хочешь рассказать причину? Отчего ты бежишь? Тебе кто-то угрожает? Мы можем разобраться. - я говорил, а он ходил по комнате, делая вид, что занят вещами, разбросанными повсюду. - Я думал, мы друзья, — закончил я. После этой фразы он остановился, повернув ко мне лицо, искаженное злостью.

 — Я тебе не друг, — выкрикнул он, а я так и застыл, всматриваясь в него, ища опровержения, причину.

Я сам не понимал, почему оправдывал его даже перед самим собой. Я отказывался верить, что он плохой, жестокий ублюдок, готовый перечеркнуть все наши отношения одним махом. А ведь я стал ему верить...

 — Скотт, ты не в себе, — мои глаза бегали, а руки тряслись: это волнение прорывалось изнутри, сметая все преграды внутреннего контроля.

 — Да нет, я как раз в себе. Ты хочешь знать, почему я тебя бросаю? — я кивнул и замер от его вкрадчивого голоса. — Желаешь узнать, что на самом деле мучает твоего друга Хейза? — и он засмеялся.

Нервно так, у меня от такого смеха мурашки по коже пошли.

С каждым словом он подходил все ближе и ближе. И теперь не я его держал в ловушке, а он меня. Он двигался, пока не встал напротив меня, лишая тем самым возможности уклониться. Я был прижат к стене. И теперь уже явственно ощущал дискомфорт.

 — Все еще хочешь знать, какой я тебе друг? — выдохнул он мне в лицо. — Я люблю тебя… так люблю… как безумный. Минуты нет, чтобы я не вспомнил о тебе. Я уже не знаю, кого за это ненавижу: тебя или себя.

 — Что ты говоришь?.. — у меня глаза распахнулись от удивления. — Прекрати, — жалко шептал я, чувствуя, как от его запаха у меня начинал дрожать голос, а предательская волна скрутилась спиралью внизу живота. Тело реагировало не так, как надо. Это же мой друг! Это же альфа!

 — Я не хочу быть тебе другом, — он наклонился еще ближе, кладя руки мне на плечи.

И тут же, не давая мне опомниться, завладел моим ртом, целуя жадно, будто в последний раз. Торопливо прижимая меня к себе. Я должен был чувствовать отвращение, но его не было. Вместо этого поднимался жар, необузданное, дикое желание, грубая страсть, низкая похоть, жаждущая властвовать, потерять рассудок, сдаться ему и одновременно подчинить.

За мое сопротивление он меня укусил за нижнюю губу, приводя в чувства, на какие-то доли секунды отрезвляя разум. Я не помнил, как оттолкнул его. Просто отбросил в сторону. Хейз отшатнулся, ничего не говоря. А я спешно выбежал. Хотелось поскорее убраться от него, от того, что он разбудил во мне.

Я не помню, как добрался домой: очнулся, лишь лежа на кровати спальни, в одежде, закрыв ладонями лицо. Я даже после того, как он меня поимел на заброшенной базе, так не терял контроль. Все тело обдавало попеременно то жаром, то холодом. Скотт несколькими фразами разрушил все то, что между нами было. А было ли что-то? Или все это время я хотел в это верить? Я отказывался верить в его любовь. Я вообще запретил себе о нем думать.

Три дня я провел в раздумьях, но на четвертый не выдержал и позвал Алена, чтобы заменить ненужные воспоминания в моей голове, оставить другой запах на своем теле. И у меня не встал. То ли от последних событий, то ли черт знает от чего. Я уже ничего не понимал. Но аромат Алена меня раздражал и не вызывал желания. Наоборот, он будил во мне злость.

Пришлось взять себя в руки и пойти к врачам. Все специалисты разводили руками, утверждая, что со мной все в порядке. Никто не мог сказать, почему я чувствую запах другого альфы и так на него реагирую. Все как один считали, что такого не может быть в природе. Будто я все придумал...

 — Тедди, привет, — я сидел в курилке, уже не зная, к кому обратиться. — Я вспомнил, что ты три года тому назад обращался к психотерапевту. Да, нужен телефон. Нет, не мне. Да, у приятеля. Хорошо, записываю, диктуй, — взял ручку и размашисто написал «Коди Билк». — Он омега? Нет, мне и нужен омега. То есть, приятелю нужен. Спасибо.

Покрутив в руках бумажку, я уверенно набрал номер и стал ждать.

 — Добрый день. Я бы хотел записаться к Коди Билку. Завтра? Да, устроит. Хорошо, в шесть вечера. Да. До свидания.

Мне нужны были ответы. Ведь я же не сошел с ума?

Джек

В назначенное время я стоял в приемной психотерапевта. Еще ни разу не приходилось быть у такого специалиста, поэтому ощущалась некоторая легкая нервозность.

 — Вы можете пройти в кабинет, а Коди Билку подойдет через несколько минут, — пропел мне ласково секретарь.

Омега открыл дверь, пропуская меня вперед, а потом вернулся на свое место. Я растерялся. Один, в чужом кабинете... я не знал, как себя вести. Где-то читал, что это такой хитрый прием у некоторых врачей: давать волю пациентам. Ведь поведение клиента в кабинете зачастую отражает поведение его в обычной жизни, а значит, будет пища для анализа.

Кабинет не отличался чем-то необычным, может, лишь излишней чистотой и безупречным вкусом хозяина. На письменном столе стояло несколько семейных фотографий. Одна отображала, видимо, господина Билку с мужем в обнимку, вторая — неокрепшего юношу, по всей вероятности, ребенка доктора. Достаточно взрослого, на мой взгляд, для такого молодого омеги. Всмотревшись внимательно в паренька, я слегка опешил: в его лице отчетливо виделся Скотт. Я точно сошел с ума. Мне уже везде он кажется. Только этого не хватало! Я даже взял в руки портрет и, не веря своим глазам, поднес ближе, но эффект остался. Черты — один в один Хейз. Я несколько раз моргнул, скидывая все на усталость и недосыпание.

 — Это мой сын, Питер, — неожиданно раздалось сзади.

 — Красивый, — поставив на место фотографию, ответил я.

 — Коди Билку, — протянул он мне руку.

 — Джек Райт, — и я почувствовал, как его пальцы заметно вздрогнули при упоминании моего имени.

Присмотревшись, я отметил, что мы незнакомы. Может, он в ссоре с кем-то из моей семьи? Надо было назвать свое имя, когда еще записывался, возможно, он чем-то был обижен на Райтов.

 — Что ж… — задумчиво протянул он, облизывая сухие губы.

Быть может, у него что-то произошло, какие-то личные переживания, а я уже во всем вижу заговор или подвох? Работа не отпускала и не давала расслабиться нигде.

 — Давайте для начала присядем, — и он жестом показал в сторону уютного уголка, оборудованного для приватной беседы.

 — А можно я не буду ложиться на кушетку? — у меня эта часть мебели вызывала неприятные ассоциации.

 — Конечно, кому как удобно, — мягко улыбнулся он. — Это только в фильмах так принято. А в жизни, поверьте, проще, когда ты видишь лицо собеседника.

Я присел в кресло, а Коди разместился напротив.

 — Чай, кофе или воды? — поинтересовался он.

 — Нет, спасибо, — тут же отмахнулся я. Мне хотелось скорее получить ответы на свои вопросы.

 — Джек, прежде чем мы начнем разговор, я хочу вас предупредить. Все, что будет здесь сказано, останется между нами. Иногда достаточно рассказать свою проблему другому, и она предстанет совершенно под иным углом. А иногда в ходе разговора вы сами можете понять, что именно вам нужно.

 — Я понял, что желательно говорить правду, — я нервно пожевал нижнюю губу.

Омега только улыбнулся, давая мне возможность собраться с мыслями и набраться храбрости.

 — У меня конкретный вопрос. Почему я чувствую другого альфу? — наконец, произнес я.

Я всматривался в лицо молодому мужчине в попытках отыскать отвращение или осуждение, но на нем была непроницаемая маска вежливости.