Стихотворения Юлии Жадовской - Страница 3

Много подобных горьких мыслей может таиться под наружным спокойствием, среди безумного светского веселья, где нет родной души, которая могла бы откликнуться на тайное, внутреннее горе. Все в этом свете заставляет сердце сжиматься и скрывать свои раны, все веет таким неприветным равнодушием. Что за дело людям, стремящимся по дороге веселья, до израненного путника, лежащего при пути?

Но найдется же наконец хоть одна душа, которая почувствует сострадание к несчастному; найдется этот ближний, которого напрасно ждет страдалец в толпе мимоходящих людей. И нашлась одна такая душа, нашлось это участие для страдальца:

Надолго остается в душе страдальца образ этого ближнего-утешителя. Легко может случиться, что простое ощущение благодарности превратится в чувство более глубокое и вызовет взаимное чувство. Тогда, что бы ни случилось, но сердце бедного труженика, отверженного светом, сохранит навсегда тихое и светлое, – хотя в грустное, может быть, – воспоминание о том, в ком хоть однажды встретило оно теплое, родное участье. На людей, имеющих подобные воспоминания или умеющих понимать их, должны сильно подействовать некоторые из стихотворений г-жи Жадовской. Нам кажется, например, что к жизни многих может быть применено прекрасное описание, составляющее вторую половину стихотворения! «Никто не виноват». Мы решаемся выписать вполне это стихотворение:

Мы выписали это стихотворение, между прочим, и для того, что в нем довольно ярко выступает один из недостатков, который, вероятно, всегда много мешал н будет мешать блестящему успеху стихотворений г-жи Жадовской. Это – недостаток отделки, небрежность и шероховатость стиха. По нашему мнению, недостаток этот не мешает быть стихотворению прекрасным и истинно поэтическим; но все-таки и мы признаемся, что лучше бы было, если бы среди рифмованных стихов не встречалось стиха без рифмы; если бы стих не оканчивался на но в рифму – суждено; если бы союзы уж, вот и др. употреблялись с большею осторожностью, и пр. Мы так привыкли теперь к совершенной гладкости и плавности стиха, что малейшая шероховатость производит на нас уже неприятное впечатление. А в стихах г-жи Жадовской небрежность отделки доходит до того, что иногда даже ударения ставятся довольно произвольно: это обстоятельство весьма важно для нашего стиха, которого вся звучность основана на ударениях. Вместе с тем читатели заметят в приведенном стихотворении ту, подходящую к прозе, простоту выражения, которая составляет особенность стиха г-жи Жадовской. Перечтите описание приближения бури: тут нет живописных выражений вроде тех, которыми приобрели себе славу некоторые из наших поэтов. Нет тут ни «дымящихся небес», ни «молнии бразды, рассыпающейся огнем пурпурным по тучам бурным», ни «клубящейся мглы», – все совершенно просто. При переложении этого описания в прозу не было бы надобности изменять ни одного выражения. Нам это кажется большим достоинством; но многие в этом спокойствии и простоте описания видят недостаток объективности в таланте г-жи Жадовской. Для нее явления природы, говорят они, сами по себе не имеют никакого значения; ее привлекает не красота или величие этих явлений, а то, что они имеют известный характер, соответствующий внутреннему настроению ее духа. Замечание это справедливо, но, по нашему мнению, оно прилагается, в большей или меньшей степени, ко всякому поэту. Совершенно объективных поэтов быть не может; совершенно объективны могут быть только математические выкладки да разные сведения из натуральной истории, статистики и т. п. В поэзии вопрос может быть только о большей или меньшей степени субъективности, и нам кажется, что различие этих степеней само по себе не может служить доказательством ни недостатка, ни силы поэтического таланта. Если хорошо восхищаться бархатом лугов и запахом черемухи младой, если весело отдыхать под липою густою и смотреть, как облаками разукрасилася даль, или стоять неподвижно, в далекие звезды вглядясь, то отчего же не будет столько же хорошо – прислушиваться к внутренним движениям собственной души, передавать субъективную жизнь своего сердца? Вам могут нравиться пейзажи, но это не мешает мне любить жанристов или портретную живопись. Что же касается до того, что талант г-жи Жадовской не в пейзажах, – это, мы полагаем, успели уже заметить читатели даже из тех выписок, которые мы привели.

Любовь к природе, наслаждения красотами ее вовсе не чужды таланту г-жи Жадовской. Но, если так можно выразиться, природа служит для нее только средством для возбуждения тех или других мыслей и воспоминаний. Возьмите любое стихотворение, – в каждом вы это заметите.