Стихотворения и поэмы - Страница 116
Во всех предыдущих изданиях произведений Я. Купалы отсутствуют восстановленные сейчас четвертая и пятая строфы. По поводу этих строф Янка Купала сделал в издании Собрания сочинений (т. I, 1928) следующее примечание: «В первом издании (имеется в виду сборник «Гусляр») в этом месте выброшены издателем из цензурных соображений две четырехстрочные строфы. По причине отсутствия рукописи пробел остается и в этом издании».
Здесь, кроме двух указанных строф, восстановлен также первоначальный вариант и сорок третьей строки стихотворения («В избенке и в поле в годины глухие…,»). Стихотворение «Памяти Т. Шевченко» свидетельствует о том, как горячо воспринимал молодой белорусский поэт страстную революционно-демократическую поэзию Шевченко, его «вечно живую» песню. По-видимому, не без влияния украинского поэта и один из первых сборников Я. Купалы был назван им «Гусляр» (1910); следы влияния Шевченко имеются в ранних стихотворениях Купалы. Несколько стихотворений Шевченко Янка Купала перевел («Думка», «Проходят дни, проходят ночи…», отрывок из стихотворения «Гоголю», а после Октябрьской революции поэмы: «Катерина», «Гайдамаки», «Сон», «Тарасова ночь» и многие другие стихотворения).
Жниво — Впервые переведено на русский язык известным белорусским поэтом Максимом Богдановичем (1891–1917).
Родное слово — Об этом стихотворении А. Луначарский писал: «Трудно найти лучшее, более прочувствованное и более торжественное подтверждение силе любви угнетавшегося народа к своей речи» («Известия», 15 мая 1930 г.).
«Я казак, да не тот…» — Стихотворение построено на противопоставлении старой казацкой вольницы тем верным прислужникам самодержавия, которые в 1905 и последующие годы использовались царским правительством для подавления народных волнений.
На смерть Степана Булата — Степан Герасимович Булат (1894–1921) — видный общественный деятель Советской Белоруссии, большевик, участник партизанского движения против польской буржуазно-помещичьей оккупации Белоруссии, журналист, педагог.
Орлятам — Написанное в первые годы Советской власти, это стихотворение имело для Купалы программное значение. В нем поэт как бы определял направление своей дальнейшей творческой работы. А. В. Луначарский писал о стихотворении «Орлятам», что это «один из его гимнов, в котором целиком отражается его нынешняя революционная радость» («Известия», 15 мая 1930 г.).
Вперед — неизменно — Стихотворение пользовалось огромной популярностью среди трудящихся западных областей Белоруссии, изнывавших под гнетом буржуазно-фашистской Польши. Одно из стихотворений известного западно-белорусского поэта-революционера Пилипа Пестрака, написанное в подражание Купале, начиналось словами: «Наперед гэй, хутчэй, хутчэй, да тэй жаданай мэты!» («Вперед, друзья, быстрей, быстрей, к желанной нашей цели!»)
Украина — Стихотворение посвящено пятнадцатилетию УССР.
Лен — На рукописи этого стихотворения Максим Горький сделал надпись: «Славно!»
Генацвале — Генацвале — дорогая, хорошая. Грузинское ласкательное обращение, выражение любви, уважения. «Сулико» — грузинская народная песня.
Из цикла «На западно-белорусские мотивы» — Этим общим заголовком объединен цикл стихотворений, написанных поэтом в связи с воссоединением белорусского народа в едином советском государстве в сентябре 1939 года.
Никому (Из времен крепостного права)
Будто на кирмаш… — Кирмаш — ярмарка (белорус.).
Свадьба — на Петра… — на петров день.
Извечная песня
Магазин, — Так назывались в Белоруссии амбары для засыпки общественного зерна.
Курган
Поэма впервые напечатана в белорусской газете «Наша нива» 21 июня 1912 года. Янка Купала писал в редакцию газеты из Петербурга: «Посылаю также «Курган», эту вещицу, по правде говоря, я хотел бы видеть напечатанной в календаре. Если бы боялись ее пустить по причине неблагонадежности, то 32-е четверостишие, где говорится о виселице, выкиньте совсем и замените точками». (Письмо хранится в музее поэта в Минске.)
Филипповки — Филиппов пост, рождественский (начинается 28 ноября).
Дукат — серебряная, позже золотая монета.
Бондаровна (По народной песне)
В основу поэмы положена широко распространенная в украинской и белорусской народной поэзии историческая песня о Бондаровне (Бондаровна), замученной жестоким паном Потоцким. В песне отражены реальные исторические события и лица. В частности, Николай Потоцкий, староста Каневский, крупнейший польский магнат (1712–1782), получил известность как жестокий колонизатор на Украине и в Белоруссии. Значительное собственное войско (до трех тысяч человек) давало ему возможность вести переселение крестьян в широких масштабах, не считаясь ни с предложениями польского правительства, ни тем более с желаниями и стремлениями самих крестьян.
Она и я
Радуница — христианский праздник, день поминовения усопших на кладбище на второй неделе после пасхи.
В овна — овечья шерсть (белорус).
Залом — скрученный знахарем, злым человеком, пучок колосьев на пагубу хозяина нивы.
Над рекой Орессой
Их семеро весной пришло… — Эту строку в первом издании поэмы «Над рекой Орессой» (Минск, 1933) Янка Купала снабдил следующим примечанием: «1) Модин — неизменный председатель коммуны от начала ее основания и по сегодняшний день; 2) Анисимов; 3) Осипов; 4) Данилов; 5) Ковальков; 6) Ковриков; 7) Шматов.
Коммуна организовалась и пополняется из демобилизованных красноармейцев Белорусского военного округа, но есть и другие. По национальности — большинство белорусы. Перечисленные семь товарищей фактически и явились как бы основателями коммуны».
Тарасова доля
Поэма, написанная к 125-летнему юбилею Шевченко, наиболее ярко раскрывает очень важную для Янки Купалы тему общности судеб украинцев и белорусов. Небезынтересно в этой связи привести выступление Янки Купалы на Шевченковском пленуме Правления Союза советских писателей в Киеве в мае 1939 года. Поздравляя собравшихся «с великим праздником, юбилеем гения украинской поэзии Тараса Григорьевича Шевченко», Янка Купала сказал: «Для нас, белорусов, особенно родное и дорогое это бессмертное имя.
Судьба нашего народа была тесно связана с судьбой Украины, так же как и с судьбой великого братского русского народа. Так же, как и украинский народ, стонал наш народ под игом польских панов и царизма. Так же страдал наш народ на своей земле, как страдали и другие, угнетенные царизмом, народы.
Когда невероятно тяжелая неволя гнула трудящегося белоруса к земле, он пел скорбную песню Тараса:
А когда горе на время уходило и наступали минуты радости, белорус пел:
Когда же в душе белоруса нарождалась великая вера в будущее, тогда он, как клятву, данную на могилах отцов, повторял:
Так не из книг, а через парод еще в детском возрасте узнавали мы творчество Тараса Шевченко. Темные, неграмотные крестьяне пели песни Тараса Шевченко, не зная, кто их слагал. Песня Шевченко безымянно жила в белорусском народе многие десятки лет.