Стихотворения - Страница 6
Изменить размер шрифта:
МУЗЫКА
Когда впервые
В цех ты к нам войдёшь,
Тебя он встретит
Гулом однотонным,
Как будто бы
Тяжёлый хлещет дождь
По крышам
И по стенам стооконным.
Но вслушайся,
И ухо различит,
Как в музыке,
Тончайшие оттенки:
И звук сверла,
И гром чугунных плит,
И дробный смех
Короткой пересменки.
И вот уже
Гудок издалека
Влетает в цех
Озвученной ракетой,
И сменщицы умелая рука
Берёт рычаг,
Моей рукой согретый.
1949
* * *
Да, ты такой, каким тебя люблю:
Порывистый, настойчивый, не лгущий,
Подобно скороходу-кораблю,
Навстречу шторму и ветрам идущий.
Как нелегко и как легко с тобой!
В тебе всечасно вижу перемены,
Но то — не мыслей пёстрый разнобой,
Не чувств игра,
Не вспыльчивость измены,
А щедрая способность воплощать
В себе черты стремительного века,
В себе самом и в людях не прощать
Того, что недостойно человека!
1950
* * *
Уже не дни, а годы между нами.
Как бесприютны ночи в сентябре!
Скупыми непролитыми слезами
Напоминает память о тебе.
В твои глаза взглянуть могла б я смело:
Любовь моя по-прежнему жива.
Прости меня, что так и не сумела
Сказать тебе все лучшие слова.
Казалось мне, что никогда не поздно
Весенним днём, от света голубым,
Или трескучей полночью морозной
Признаться, как ты преданно любим.
Моя любовь,
Я это твёрдо знала,
Не на год — на бессрочные года…
А в толчее военного вокзала
Нас стерегла разлука навсегда.
И вот теперь не будет больше писем,
Напрасно ждать звонков и телеграмм
Но ты живёшь,
От смерти не зависим.
Я сердцу позабыть тебя не дам!
1949—1951
ГОРЯЧЕЕ ДЫХАНИЕ
Как в мех, закутанный в куржак,
Прошитый жёсткими ветрами,
Стоял бревенчатый барак,
Не без труда обжитый нами.
С реки носил ты в вёдрах лёд.
Его, как сахар, мы кололи.
И в сером хлебе привкус соли
Мы полюбили в этот год.
Когда в печурке гас огонь,
Лишь уголёк в золе маячил,
Ты согревал мою ладонь
Дыханьем бережным, горячим.
… Мелькают годы, города,
Но сквозь любые расстоянья
Я сердцем чувствую всегда
Тех дней горячее дыханье.
1951
ТАНК
Он младший в танковой семье.
Родился он тогда,
Когда умолкла на земле
Военная страда,
Когда, сражённый, пал Берлин
Под грохот батарей.
И танк оставлен был один
На заводском дворе.
Домой вернувшийся танкист
Пылищу с танка стёр,
И, по-военному басист.
Заговорил мотор.
Для битвы созданный колосс,
Не бывший на войне,
Он горы щебня перевёз
На панцирной спине.
Он возит корабельный лес,
Кирпич, извёстку, мел.
Повсюду,
На сто вёрст окрест,
Ему хватает дел.
1951
ПОСЛЕ ГРОЗЫ
Своенравное, как море,
В стороне от светлых дач,
Дождь и ветер переспоря,
Отдыхает Кисегач.
Лишь о каменные глыбы
Еле слышно волны бьют,
Да серебряные рыбы
Возле берега снуют,
Да смуглянке возле сходней
Смотрит юноша в глаза.
— Хорошо-то как сегодня.
Я люблю, когда гроза…
Платье вымокло до нитки.
Косы — тёмных два ручья.
— Ты откуда?
— Из Магнитки.
— Чья?
— Пока ещё ничья!
Разговор их стал невнятен.
Тишина.
Но слышно мне,
Как выстукивает дятел
Телеграммы на сосне.
Я иду тропою узкой,
Камни катятся, шурша.
Красотою щедрой, русской
До краёв полна душа.
Через хвойные ресницы
Смотрит солнце с высоты.
… Этот край мне будет сниться
Неотступно, словно ты.
1952
ГУДКИ
Гудки,
Гудки,
Ваш голос зычный,
Будивший в юности меня,
Вошёл подробностью привычной
В порядок трудового дня.
Уже на грани пробужденья,
Ещё не встретясь
С новым днём,
Как скорый поезд отправленья,
Приказа вашего мы ждём.
Когда я слышу на рассвете:
— Готов к труду!
— Готов к труду-у! —
Мне громко хочется ответить:
— Уже иду!
— Уже иду! —
И я спешу друзьям навстречу,
Навстречу дню больших работ.
В пути едва ли я замечу
Седого вечера приход.
Звезда опустится на крышу,
А я средь близких голосов,
Быть может, даже не услышу
Ваш удаляющийся зов.
Но мир труда,
Широк и светел,
Услышит ваш призыв к труду,
И за меня мой сын ответит
Всей силой юности:
— Иду!
1952