Стихи. Часть 1 - Страница 5
Изменить размер шрифта:
«Ты не пришла, не ты узнаешь…»
Ты не пришла, не ты узнаешь,
Как грудь стенала духотой,
Когда глотками воздух вырываешь,
Глотаешь, а он колючий и сухой.
Дыхание, что бритвы тоньше,
Искало губы языком песка.
И небо облаком одним всё больше,
Не ближе даже, для меня.
Была как обруч безнадёжность —
Не вырваться, не проскользнуть.
Всё камень серый, всё острожность —
Ни шага сделать, ни вздохнуть.
А ночь кутила в белом цвете
Садов вишнёвых в том краю,
Где расстаются на рассвете,
Где шепчут тихое «люблю».
Где обмануться так возможно,
Поверить, а потом навзрыд —
Всё камень серый, всё острожно,
И лист осенний лишь летит.
Ты не пришла, не ты узнаешь,
Как сердцу тяжело терять,
Когда рассудком понимаешь,
А соловей на веточку опять…
Где расстаются на рассвете
Садов вишнёвых – в том краю
Кто был однажды, уже светел
И примет всё, что выпадет ему.
«Перчатки брошены на стул…»
Перчатки брошены на стул.
На спинке стула и пальто.
Как воздух улицы пахнул —
Дверь будто бы открыта всё.
Ты скована и холодна,
Но тает, тает иней…
А высоко, где небеса,
Не облака – два имени.
Какие там слова ещё?
Напутствия? Предостережения?
Мы прочитаем все до одного,
Но испытав в начале их значения.
Теперь известна только главная
Часть будущности дней,
Всё остальное – это малая
Крупица, отразившаяся в ней.
И нам, как всем от сотворения,
Без снисхождений тяжело —
Науку строгую терпения
Придётся выучить ещё.
Слова напутствий – только звуки,
Все пожеланья – лишь слова.
Заочно не проходят той науки,
Предмет которой – жизнь сама.
Весна-женщина
А вот и зелень молодая
Вступила в силу – хороша.
Весна, как женщина, привстала
И к зеркалу прошла.
Очаровательная спинка,
Бровей приподнятость,
ресниц полёт.
Медовых губ горчинка,
Когда ещё ей слаще мёд.
А на щеках полузакаты
И звёздных брызг полутуман,
От глаз он плыл – был мил и как-то
Не то чтобы грустил, а знал
Ещё о чём-то, не об этом…
Напротив, вовсе о другом,
Но разве остановит это
Весну и лето тёплое потом.
Пусть всё придёт и будет,
Мы не минуем всё равно
Отпущенной крупицы. Людям
Дано здесь всё и ничего…
Но не об этом нынче – в но́ви
Шумит, растёт, спешит;
Стучится в сердце приступ крови,
Хоть грудь вскрывай и на ладонь лети…
И пусть. И пусть нас не минует
Тоска разлук, печаль невзгод.
Я присягаю: пусть всё будет,
Но прежде – женщина! И дай ей Бог…
«О любви, о несчастье, о подвиге…»
О любви, о несчастье, о подвиге
Что тебе рассказать?
Может, воздух спелой смородины
Хочешь в строчках моих прочитать?
Я могу, я кудесник, я знаю,
Как это надо писать.
Хочешь, на ладони снежинкой растаю?
Научу и без крыльев летать?
Но не проси одного – не умею
Жить как в оправе часы
И отмерять лишь холодное время,
Эти хлеба насущного дни.
Я умру без небес и мечтаний
Тех, что сердцу приносит душа.
В этом правильном мире из зданий
Старомодная хижина я.
Но кому-то надо остаться
Душу в сердце хранить —
Не вопреки,
Чтобы чуточку, но приподняться,
И не хлебом насущным
Единственно жить.
«Ах, в этом белом вот опять…»
Ах, в этом белом вот опять
Стоишь ты платье далеко,
Ещё бы крылья – и летать
Возможно было б так легко.
Ты лучезарна и насквозь
Тем невесомым, неземным
Переплелась, в тебе слилось,
Чего нельзя носить другим.
Остановись, не уходи, побудь.
Мой разорви обыденности круг,
Мне нынче так легко примкнуть,
Любовь, к твоей когорте слуг.
Я воспарю и буду думать,
Забыв, что так нельзя
Жить, наслаждаясь, а не грубо —
Как мы живём день ото дня.
А после будет пусть, что будет,
Не жаль ничуть, мне повезло:
Вовек уже то не убудет,
Когда есть женщина и ей дано…
«Под макияжем чуть кричащим…»
Под макияжем чуть кричащим,
Под этим взглядом свысока
Ты – словно медь из рук просящим,
Вот только паперть от греха.
В глубокой заводи души
Не разглядеть, быть может, где-то
Давно заветное лежит,
Давно темно, давно без света.
Теперь ты жизнь узнала близко,
Не веришь больше ничему.
Мелькнёшь и падаешь, как искра,
Неважно где и всё равно кому.
Но ты была другой —
Кому-то предначертанной из мира,
Его надеждой и судьбой,
Была желанна, им одним любима.
Но не сложилось. Всё ушло.
Уже и ни к чему о том.
И всё равно
Ты иногда вздохнёшь – не тяжело,
А будто бы вернулся он…