Стихи. Часть 1 - Страница 15
Изменить размер шрифта:
Если ангел мой ранимый…
Ни открытий, ни событий —
Вереницы пустяков.
Мимо рожи, мимо лица,
Выше тройка, в ней девица
Из ядрёных облаков.
Было лестно удивиться,
Прислониться, наклониться,
Из ручья воды напиться,
Потом тихо помолиться —
Только взглядом и без слов.
Вечер выдался и канул.
Встану около окна.
Мне уже грустить не рано,
Даже если не пора…
Постучит тревога в раму,
Тронет тёмным два стекла.
Они тонкие и бьются,
Не сжимаются, не рвутся,
Не умеют отвернуться
И не знают час, когда…
Ночь при звёздах и в наряде
Вечных шёпотов, они
То проклятье, а то платье —
От плечей до пола и…
Вся Вселенная – мгновенье,
Или нет, скорей теченье
Горной, гордой до презренья
Всех равнинных глубины.
Что ей эти пароходы?..
Берега, что не видны?..
Она – страсть, и страсти кроме
Ей такие же нужны.
Утро смыло как водой,
Чуть прохладной с ветерком.
Было, не было – о том,
Даже если не пора,
Загрустил я крепко днём.
Может быть, пустяк и минет,
Прислонившись чуть, пройдёт,
Если ангел мой ранимый
Раньше крылья не сожжёт.
Дождь и немножечко личного
На изорванных нитях дождя
Возникал-исчезал силуэт:
То, обнявшись, две птицы, скорбя,
То забывший про солнце рассвет.
Дождь не прочен, увы, и не друг
Всем, кто ищет опору в плече —
Или смоет следы, или вдруг
Уплывёт грязный он по реке.
Но теперь три часа как идёт
Колыбельный, молитвенно-тихий.
Жаль, свечу там огонь не зажжёт,
Где, обнявшись, две птицы.
И забывший про солнце рассвет
Не узнает луча золотого.
Три часа уже на́ небе нет,
Кроме серого, неба другого.
Дождь пришёл из жары, духоты,
Он оазисом вырос в пустыне.
Только у блага есть тоже часы,
Наверное, чтобы о нём не забыли.
Третий день как идёт, всё идёт
Колыбельный, молитвенно-тихий.
Жаль, свечу там огонь не зажжёт,
Где, обнявшись, две птицы…
Давно давнишнее, как мир
Наплывом парчовой вуали
Дождь моросил наискосок.
Как будто пальчики стучали
Над головой в раскрытый зонт.
Я брёл туда, куда не стоит.
Я вспоминал, что не забыл:
Обыкновенное, простое;
Давно давнишнее, как мир.
Был день тревогой не отмечен.
Молчал предчувствием, не звал идти
В уже спускающийся вечер
Из-за дождя часа на три.
Он обозначил себя раньше,
А день, наоборот, ушёл в побег.
Темнело скоро. Как на марше,
Брала усталость, таял свет.
Случилось всё в полутумане,
В неясной близости, когда
Друг друга мы нашли глазами,
А всё увидели сердца.
Но жизнь капризнее каприза,
Так развернёт порой судьбу,
Что согрешишь, молясь, не трижды:
За что? О Боже! Не могу…
Сбежало наше счастье глупо —
Ни переулком, ни молвой,
Как в дверь, когда идут без стука
Или презрительно её ногой.
Гордыня вновь всё победила,
В засаде тихо дождалась.
Тебе я крикнул: «Не любила!»
А ты в ответ:
«Давай не будем. Не сейчас».
Я брёл туда, куда не стоит.
Я вспоминал, что не забыл:
Обыкновенное, простое;
Давно давнишнее, как мир.
«Которая осень…»
Которая осень?
Не больше, чем лет.
А скоро ли? – спросит.
Не знаю ответ.
И это отрадно,
Как листвяная медь;
Как отражение правды:
Не бежать, но успеть.
Ровно, отпущенным
На труде при звезде,
Даже если приспущены
Все мои флаги уже.
Что будет? Рассудит
Время. Медлить не станет
Этот песочек в сосуде,
Перевёрнутый в память.
И значит, не надо
Обдумывать планы.
Искать виноватых,
Ссылаться на нравы.
Описывать низость
Души и поступка.
Всё, что ночью приснилось,
Не узнаешь под утро.
Мудро иль глупо?
Как листвяная медь,
На ветках уже неуютно,
И некуда, кроме
Как на землю, лететь…
«Мне скучно в местности, в округе…»
Мне скучно в местности, в округе.
Мне нужен весь до капли мир —
От поцелуя ветреной подруги
До всех, кто предал, кто не простил.
Кумир, единственно достойный
При жизни меди, есть, отлит.
Стоит при имени «Свобода».
Не горд, не прост и не в прогиб.
Он может нищим быть – не стыдно.
Богатым – значит, не украл.
Он видит всё как есть, как видно.
Он говорит лишь то, что он сказал.
Судьба, конечно же, пометит,
Отметит, папку заведёт;
Рукопожатием при встрече встретит
И той рукой же спусковой нажмёт.
Так повелось давно на грешной
И самой праведной земле
Не правый суд вершить поспешно,
Чтобы цветы, цветы! потом уже.
Жестоко. Глупо. Непрактично.
Да просто, Боже мой, за что?
Когда Он просто думал симпатичней
И жил, как говорил, всего.
Но нет! Пётр трижды отречётся.
Но нет Голгофы без креста.
Искать Иуду тоже не придётся.
Земля, земля, земля…