Стихи. Часть 1 - Страница 12
Изменить размер шрифта:
Немного личного
В голове полно сумбура,
Много разной ерунды.
И берёзы смотрят хмуро,
И рябины – в кулаки.
Чем не нравлюсь опять белым?
Красным чем не подхожу?
Что живу землёй и небом?..
По серёдке не хожу?..
Не завидую? На зависть
Даже близко не живу?
Правда, есть больная радость:
До сих пор стихи пишу.
Преклоняюсь? Да, я строчкам
Доверяю, может, зря?..
Иногда стреляют точно,
Лечат тоже иногда.
Ни копейки, ни успеха,
Даже, может быть, горят?
Не проверил пока это,
В основном в столе грустят.
Хотя лет? Уже дорога,
Что всё круче под уклон.
Живу долго, нажил много:
Здесь потери, там урон.
Если и они откажут,
Стало быть, всё прокоптил:
Не простят, не накажут;
Не расскажут, зачем жил…
А вот уже и звёзды утро
Растворило в синеве,
Как обычно, и как будто
Уронил с ладони все.
В голове полно сумбура,
Ерунда на ерунде.
Лет под горку, а жить мудро —
День, как день, а ночь – жене…
Так и не призвал натуру,
Ломит косточку в плече.
Компас продан, карта утром
Вновь заменит скатерть мне.
Жизнь мудрей противоречий, даже осенью, под вечер
Шли бы вы лучше трудиться,
Строили лучше б дома…
С буквами проку возиться?
Что из них выйдет? Слова…
Ни металл, ни ракета,
Так, эфемерность одна.
Разве бумажное небо
Выше и лучше? Как и земля?..
Я соглашаюсь, я не перечу,
Но и листочек заветный не жгу.
Он уже безымянная речка
И рядышком дом на крутом берегу.
Да и ветер такой нынче в поле,
Что без огня всё в осеннем дыму.
То с посадок листвою погонит,
То тучами выжжет до пепла траву.
Разгулялась полубосая,
Полунагая рвань и тряпьё;
Постарела, моя золотая,
А детей поддержать – никого.
То ли разъехались? То ли забыли?
Или сама сгоряча прогнала?
Одни только ели на ночь впустили,
Как было ни колко, уложила нужда.
Может, к утру поостынет,
Хоть на осколочке, да серебром
Щедро одарит и выйдет:
Как под венец или даже на трон.
Я соглашаюсь, я не перечу,
Но и листочек заветный не жгу.
Тем более звёздочку вечер
Уже засветил, как от спички свечу…
Беда-забава
Вернётся музыка в стихи,
Стихи подарят ноты музыканту.
Рояль шепнёт душе – иди,
Открой же мир, как карту.
Все континенты, ровно шесть,
Прими объятием поэта
И удались туда присесть,
Где уголок с окошком в небо.
Труд правит ремеслом,
Лелеет избранность таланты,
Но как при этом и при том
Все единично гениальны.
Реально если оценить
Себя и всех, кто рядом,
Не просто можно возводить,
Но величать: так надо.
Тем более что их
На каждый век строжайше строго
В одеждах, как и мы, простых,
Но кроем целого народа.
Когда постигнем только? Вот,
Не правда ли, беда-забава?..
То не готов за ним ещё народ;
То покидает он его печально рано…
«На разломах рук твоих…»
На разломах рук твоих
Сколько лет беды лежит,
Как считать начнёшь —
Запечалишься.
Родники – глаза твои
Полны тёмного, как огни
От свечей, когда каешься —
Не раскаешься.
Написать бы труд
Твоих верных рук,
Да листочек мал —
Не уместится.
Я вчера хворал,
Бредил, маялся,
Будто жизнь украл —
Не покаялся
Перед той, кому
В небо лестница.
Да и как слова отскребут
Там, где всё душа, где полно минут,
Что часами, словно гирями.
В мире мы все не сказочном —
На кресте, в поту; даже в праздничном —
Так тряхнёт порой,
Мама милая.
Я вчера хворал,
Бредил, маялся,
Будто жизнь украл —
Не покаялся
Перед той, кому
В небо лестница.
Эх, написать бы труд
Её верных рук,
Да листочек мал —
Не уместится.
Оплакать? Нет, слезу прикрыть рукой
По той же улице, по той…
Вот только сколько лет спустя?
Я шёл давным-давно седой,
С дымком сожжённых кораблей. Меня
Ещё покачивало, будто в шторм,
И шум в ушах напоминал простор,
Которым не живу давно, о нём
Уже и холмик есть,
И обозначен он крестом.
Зачем забрёл на эту улицу?
Ответ найти – как потерять,
Да не с рубашки пуговицу,
А это, что приходит помолчать.
Без места, даты; без лица,
Но на сердце камушек, глаза туманит.
Я провожаю этим птиц с крыльца,
А на другом, через океан,
Кто-то их встречает.
Теперь иду, почти не помню.
Песочком много занесло,
И всё, что раньше было кровью,
Разбавили потери, как водой вино.
Забрёл, однако, привело
На ту же улицу и в ту же пору.
В России осень в бабье лето – как лицо,
Напоминающее патиной Мадонну.
Без места, даты; без лица
Я шёл по улице давным-давно седой —
Толкнула осень, позвала душа:
Оплакать? Нет, слезу прикрыть рукой.