Степные волки - Страница 11

– Капитан Штенгель, вы готовы выполнить особо важное задание? – спросил Гельмута верховный жрец.

– Да, достопочтенный Хайнтли Дортрас. – Капитан немного склонил голову, здесь не официальная встреча, тянуться нет смысла.

– Хорошо. – Жрец сцепил перед собой ладони, в задумчивости пошевелил большими пальцами и продолжил: – Вам будет доверено настолько важное дело, что об этом не будет знать никто, кроме тех, кто находится здесь. Как вы уже знаете, наш герцог Конрад Третий скоропостижно скончался, и перед смертью ему было видение, что государство наше падёт, его род пресечётся, а народ исчезнет с лица планеты. Как верховный жрец Белгора, я проверил эту информацию и пришёл к выводу, что так и есть. В прошлом были допущены ошибки, которые вскоре скажутся на нас. Но есть возможность избежать тяжкой для всего герцогства участи, и, как это ни странно, наша судьба в руках детей. Пока детей. А в будущем кто знает, что из них получится.

– Этих детей надо убить? – спросил капитан.

Жрец тяжко вздохнул:

– Если бы всё было так просто, то вас не тревожили бы. Вы знаете, где находится герцогский сиротский попечительский приют?

– Да, достопочтенный, это недалеко от Старой гавани, улица Красильщиков, дом пять, кажется.

– Всё верно, мы говорим об одном месте. Вы в курсе, кто там воспитывается?

– Какие-то иноземцы-беженцы.

– Дромы, капитан. Там воспитываются дети дромских гвардейцев, которых успели эвакуировать из горящей Ориссы.

Хайнтли Дортрас крепко задумался. Герцог и граф по-прежнему молчали, и капитан решился спросить:

– Что я должен делать?

Верховный жрец поднял на него усталый взгляд:

– При Управлении Тайной стражи будут сформированы три особые группы, которые займутся судьбой этих детей. Первая будет работать в самом приюте. Вторая – готовить им место в жизни. А третью возглавите вы, и мне кажется, что именно она станет основной. Большинство тех, кто находится в приюте, самые обычные дети, со своими страхами, горестями и радостями. От них проблем или каких-то неординарных поступков не ожидается. Но есть трое мальчишек, на которых мы возлагаем особые надежды. Наши оракулы неоднократно вопрошали богов, и ответ был один – всё зависит от этих детей, но руководить их поступками мы не сможем, ибо это приведёт к плачевным результатам. Однако никто не запрещает помогать им и немножко, совсем чуть-чуть подправлять их отношение к жизни и нашему герцогству. Так случилось, что эти мальчишки уже вкусили первую кровь и выходят на разбойную тропу, ночами бродят по городу и грабят прохожих. Вот поэтому наш выбор пал на вас, капитан. Ведь вы лучший специалист по вопросам криминала.

Задание капитану не понравилось, с душком, мутное дело, но отказаться он не мог и спросил:

– Есть ещё что-то, что я должен знать?

– Вы должны знать историю дромов, вам будут предоставлены все возможные материалы по этому вопросу, но скажу сразу, почему эти трое отличаются от остальных детей. Они – бури. Вам это о чём-то говорит?

– Нет, достопочтенный.

– Среди дромов всегда существовала закрытая каста могучих воинов, которых в Великой степи обозначали по-разному: бури, курд, бирюк, борз, дунго, волф, ульф, а по-нашему – волк.

– Волк? – удивился капитан.

– Именно так. Они все как на подбор были людьми, скажем так, с несколько необычными способностями. Например, неоднократно зафиксировано, что многие бури владели симпатической стихийной магией, умели обращаться в зверей, имели чутьё на опасность и другое. Все эти способности многие века использовались ими для войны, поэтому они прирождённые воины.

– И эти трое?

– Да, прямые потомки бури, чистая линия без всяких примесей инородной крови. Первый – Пламен сын Огнеяра, его отец командовал Первой сотней Первого гвардейского полка, так называемые «Волки Кагана». Второй – Звенислав сын Прозора, его отец командовал отдельной сотней разведчиков, их называли «Тихая смерть». Третий – Курбат сын Буривоя, его отец отвечал за контрразведку, и его я знал лично, очень хитрый был человек, и как проспал рахский заговор, до сих пор не понимаю. Такие вот непростые мальчики. Конечно, если бы мы знали всё это раньше, было бы легче. Но что есть, с тем и приходится работать.

– Когда мне приступать?

Жрец промолчал, а заговорил молодой герцог:

– Начнёте сегодня же, капитан. Запомните: наблюдение за мальчишками и по возможности помощь.

– А если они людей на улицах будут резать?

– Для этого есть Городская стража, поймает их – хорошо. А нет, пусть бегают до поры до времени. Если они начнут доставлять хлопоты и двинутся не туда, куда бы нам хотелось, мальчишек просто расстреляют из арбалетов, и нам придётся искать иные пути к спасению нашего народа.

– Ваше сиятельство, а куда они должны двигаться и каков их путь?

– Сами толком не знаем. Пока есть мнение, что они должны обратить весь свой пыл, умения и силы на борьбу против рахов, а мы обязаны им в этом помочь. Тогда, возможно, проклятие спадёт с нашего народа.

– Проклятие? – Капитан совсем запутался.

– Этого тебе знать не надо, Штенгель, – сказал граф Таран. – Придёт время – всё узнаешь.

– Разрешите идти? – вытянулся сыскарь.

– Да. – Герцог милостиво кивнул.

– Благослови тебя Белгор, – пожелал ему вслед верховный жрец.

Каждую ночь мы выходили в город добывать себе пропитание. А поскольку теперь, когда Матео и Гильома больше не было, можно было особо не прятаться, и большую часть того, что получалось украсть или обменять, мы приносили в приют. Сейчас хоть и начало осени, не так голодно, но есть отдельная группа воспитанников, кто никогда не наедается. Сколько ни дай, им не хватало, и таких приходилось подкармливать. То яблочко дашь, то кусочек лепёшки, а иногда рыбку сушёную. Для людей, кто вольно ходил за забором, я говорю о горожанах, это мелочь. А приютскому заморышу – великое счастье.

В общем, так мы жили, и можно поведать о наших ночных похождениях.

После того как приют навестил верховный жрец Белгора, в ту же ночь мы направились в город уже втроем. Курбат обещал дело и не обманул. Бывает, что человек много болтает, а потом оказывается пустышкой, но горбун не из таких. И хотя его план был очень прост, он сулил несомненную выгоду. По нашим меркам, разумеется.

Горбун давно присматривался к хлебной лавке Толстого Петры. Того самого, у которого мы с другом недавно целый каравай хлеба утащили. А вот у Курбата подход был солиднее, и он рассудил, что если грабить, то всерьёз. И если воровать, то не каравай хлеба, а всё, что осталось от вечерней выпечки и не было продано.

Дом Толстого Петры, этого мерзопакостного человека, имевшего привычку кидать в малолетних бродяг камни, находился на площади Умельцев. Здание – с самого края, торговой лавкой ему служила пристройка к жилью, и Курбат сразу смекнул, что сама лавка с площади не просматривается. Даже когда будет ходить ночной патруль, стражники не увидят, что там происходит. А крыша у пристройки черепичная, и если её разобрать, а это не проблема, можно попасть на чердак, с которого есть лестница вниз, к торговому прилавку. Курбат и сам бы все сделал. Но подумал, что лестница на чердак может убираться в дом пекаря. Поэтому самому вновь взобраться на крышу ему было бы проблематично.

Решив, что дело стоит того, чтобы рискнуть, мы приступили к осуществлению задуманного. Вышли в город и, когда время перевалило за полночь, оказались возле лавки жадного Петры. К стене приставили три бочки и по ним поднялись на крышу. После чего очень тихо, осторожно начали подрывать черепицу.

Справились минут за десять. Видимо, пекарь экономил на постройке и черепицу подгонял не плотно, внахлёст, а лишь бы встык было. Проникли на чердак, быстро нашли спуск, а лестницу не обнаружили. Понятно. Чего-то подобного ожидали.

Мы с горбуном на руках спустили Звенислава в лавку, и он сразу же нашёл заветный хлебушек, целых девять караваев и пятнадцать сдобных булок. Богатство настоящее, как есть. Кто в жизни сильно голодал, тот нас поймёт.