Стена - Страница 130

– Моя ма у тебя, – произнес Тигхи. – А где мой па? Где он?

Он шагнул к Чародею. Глаза юноши метали искры.

Внезапно Чародей исчез. Только что он сидел в кресле перед Тигхи, и вдруг его не стало. Тут юноша почувствовал на себе его взгляд и оглянулся. Чародей стоял у трапа. Непостижимо! Как он смог так быстро, молниеносно вскочить с кресла и пробежать по комнате к трапу? Это было необъяснимо. У Тигхи глаза полезли на лоб.

– Как? – едва слышно спросил юноша.

От изумления у него перехватило голос.

Лицо Чародея исказила улыбка, которая показалась юноше отвратительной.

– Возможно, ты удивишься, узнав, что одной из существенных особенностей моего организма является очень продолжительный сон. Меня это не удручает, и даже наоборот; сон доставляет мне огромное наслаждение. Однако боюсь, тебе это вскоре наскучит. Что поделаешь, нужно смириться.

С этими словами он начал подниматься по трапу.

– Как тебе удается двигаться так быстро? – спросил Тигхи плаксивым голосом. – Что ты сделал с моим па?

Однако Чародей уже исчез в верхней комнате.

Тигхи попытался открыть люк, который вел в верхнее помещение, однако тот был закрыт наглухо. И тогда он в бессильной ярости забарабанил по нему кулаками.

– Мой па, – вопил юноша. – Объясни! Где! Мой па?!

Сверху, заглушённый слоем металла, который разделял их, прозвучал раздражительный голос Чародея.

– Пожалуйста, успокойся, мой дорогой мальчик, – сказал он. – Я пытаюсь заснуть.

– Господин Чародей! – закричал Тигхи и опять изо всех сил застучал по металлу.

– Это не поможет.

Тигхи сдался и спустился по трапу в нижнее помещение. Подойдя к ма, сел рядом. Как воспринимать все случившееся с ним после появления Чародея в серебристой машине? Как кошмар или как подарок судьбы, избавивший его от рабства? Все было так неожиданно и невероятно, что юноша пребывал в жуткой растерянности. Его ум взбунтовался и отказывался осмыслить происшедшее. Как желудок, судорожно сжимающийся и пытающийся исторгнуть из себя попавший в него яд.

– Ма, – сказал он, – что произошло? Что произошло?

– Он пришел за нами ночью, – неожиданно ответила ма.

– Что? – радостно воскликнул Тигхи. – Теперь ты будешь говорить со мной, ма? Ма?

Однако, как Тигхи ни старался, ему не удалось больше вывести мать из апатичного состояния, в которое она опять погрузилась. Все тот же безучастный, потухший взгляд.

Через некоторое время у Тигхи затекла рука. Он снял ее с плеча матери и, встав с пола, принялся расхаживать по комнате и осматривать все, что там находилось: кресло Чародея, механизмы управления, имевшие странную форму, изображения мировой стены, мелькавшие на экране. Он попытался было сесть на кресло Чародея, но оно вытолкнуло его из себя, издав при этом металлический щелчок, и юноша едва не упал лицом на пол.

Довольно скоро ему прискучило шататься по комнате, и он стал обдумывать то, что сказал Чародей, его странное, непривычное для уха юноши произношение, высокий, пронзительный голос.

В мире есть тайна, которая пока недоступна твоему пониманию.

Все связано. Где-то есть ключ.

Тигхи лег на пол и попытался заснуть, однако его организм не ощущал усталости, и сон не шел. События нынешнего дня снова и снова прокручивались у него в голове. Торговец людьми с абсолютно круглым отверстием в груди, падающий вперед. Загадочное появление корабля Чародея, который, казалось, вылетел прямо из солнца. Его ма. Он встал и, подойдя к матери, опять обнял ее.

– Ты и я, ма, – сказал он, – вместе мы обретем силу.

Вместе мы…

Юноша оборвал речь на полуслове и стал испуганно озираться. Кто знает, что делает сейчас Чародей. Может, в это самое время он не спит, а подслушивает их.

Шли часы. От нечего делать Тигхи стал рассматривать приборы управления машины Чародея. На панели ровными рядами выстроились абсолютно одинаковые круглые металлические выступы, на которые, очевидно, можно было нажимать, и маленькие металлические палочки или рычажки. Одни были повернуты вверх, другие – вниз.

Тигхи принялся нажимать на кнопки-выступы и щелкать палочками, однако никакого видимого эффекта это не возымело.

Он сел на пол и долго не вставал с него. Внимание юноши привлекли металлические шляпки, усыпавшие пол красивыми узорами. Сначала он думал, что эти шляпки служат лишь для украшения, однако, понаблюдав за ними, понял, что ошибся. Очевидно, они выполняли какую-то иную функцию. Очень медленно, почти незаметно, они двигались по металлическому полу. Причем все шляпки меняли свое положение одновременно, и потому стройность узора, создаваемого ими, никак не нарушалась.

Тигхи поддел одну из них ногтем большого пальца и попытался отковырнуть от пола. Шляпка легко отскочила. Под ней оказалось крошечное отверстие с несколькими бороздками, уходившими вниз от края. На ощупь шляпка воспринималась как слегка выпуклая металлическая монета. Тигхи возвратил шляпку на место, но так, чтобы общий узор нарушился, и стал наблюдать. Все остальные шляпки начали менять свои места, и в конце концов узор был восстановлен. На это ушло около часа. Сколько юноша ни ломал голову, ему никак не удавалось подыскать подходящее объяснение существованию этих крошечных устройств.

Вскоре ему захотелось есть и пить. Под панелью с экранами находилось несколько металлических дверок, открывавшихся наружу. В одном из этих шкафчиков Тигхи обнаружил металлическую фляжку с какой-то жидкостью. Он попробовал ее на вкус. Чуть горькая, она великолепно утоляла жажду, и юноша, недолго думая, опустошил фляжку больше чем наполовину. Он осмотрел все шкафчики, но ничего съестного там не было. Подойдя к ма, юноша протянул ей фляжку, и та безмолвно взяла ее, сделала пару глотков и вернула.

Тигхи опять принялся расхаживать по комнате; через некоторое время он попробовал открыть верхний люк, но безрезультатно. Тогда юноша повисел на лестнице, словно ленивая обезьяна, и спрыгнул на пол. Походив еще немного, лег на пол и заснул.

Проснувшись, Тигхи обнаружил, что за время его сна в маленькой комнате ничего не изменилось. Его ма сидела в той же позе и все так же смотрела в никуда. В который уже раз Тигхи стал описывать круги по комнате и смотреть на экран. В нем начинала закипать злоба. Взлетев по трапу вверх, он забарабанил по люку и завопил: