Ставка на невинность (СИ) - Страница 43

Дурак!

Больше он меня не подкалывает, но всю дорогу домой, я злюсь.

Даже если и так. Ну втрескалась. Но это ничего не значит. Мог бы и промолчать!

А когда мы припарковываемся у моего дома, и Гера медленно отстегивает меня, наклоняясь так близко, что я чувствую его дыхание на своих губах, я против воли жду поцелуя.

Но обламываюсь.

Это, что, месть?

Как мелочно! Гаденыш!

Выйдя, хлопаю дверцей машины так, чтобы было понятно, как я всем недовольна, но, похоже, Бергмана это только веселит.

– Куда тебя несет? – зло спрашиваю я, когда Гера тоже покидает салон и, подняв воротник, подходит ко мне.

– Проверю, нет ли там на площадке ничего лишнего.

Это он про Лосева?

А еще меня ревнивой обозвал. Сам-то?

Фыркнув, иду впереди, все равно рассчитывая, что Бергман полезет целоваться, а я не дамся.

Однако даже поднявшись со мной на этаж, Гера никаких поползновений в мою сторону не делает. Засунув руки в карманы пальто, ждет, когда я отопру, и внутрь не стремится.

Второй облом выводит меня из себя.

Ну не козел ли!

Захлопываю за собой дверь, и слышу, как он хохочет на лестничной клетке.

Я его убью!

Меня сейчас разорвет. Я женщина-граната!

Еще в процессе раздевания и разувания звоню Медведевой. Кандидат наук и преподаватель в одном лице не отзывается, и я набираю другого бюджетника. Анька дисциплинированно берет трубку. Вот. На нее всегда можно положиться!

– Знаешь, что? Он козел! – начинаю я свою обличительную речь, лишенную аргументов, но понятную всем женщинам мира.

– Так они все козлы, – флегматично отвечает Анька.

И ведь не поспоришь.

– Он оказался таким мерзавцем! Та баба не Марго, и он не стал со мной целоваться! Зато угрожал всяким таким. Голословно! – возмущаюсь я.

Анька хихикает:

– Ключевое слово – голословно? Я бы не обольщалась. А кто тогда та баба?

– А в этом проявилась основная подлость Германа Александровича, он заговорил мне зубы, обещая непотребства, и я забыла спросить! – злюсь я.

– Какая ты ненадежная, – осуждает меня Анька. – Разведчик из тебя вышел хреновый. Следишь не до конца, спрашиваешь не все…

– Блин, да тут еще, похоже, он не понял, что мы засекли его с бабцом. Лишний раз не хотелось позориться, а аккуратно вызнать, Бергман не дал. Сбил с мысли, увел не в ту сторону…

– Левина-Левина… Ладно, тайное всегда становится ясным.

– Му-гу. Он меня девушкой своей назвал, ну если опустить другие эпитеты.

– Оу… Ну это знак. Наверное. Но лучше б он по бабам не таскался.

– Да уж. Хватит с меня одного ходока. Считаю, на этом этот опыт можно закрыть, – фыркаю я, хотя совсем не уверена, что Гера чист, только предъявить мне ему нечего, да прав у меня на это нет. Мы даже в договоре закрепили, что, если кто вознамерится с кем-то переспать, второй мешать не может.

– Ну и чего ты решила? – интересуется Анька.

– Чего я могу решить? Не ронять наше знамя? Мне с ним ехать на свадьбу и жить в одном номере. Только если по совету Медведевой держаться руками за трусы…

– В одном номере? Оу-оу-оу… Кстати, чего наденешь?

– Платье, помнишь, то самое, которое мы два месяца назад покупали? Я еще под него худела. Безуспешно.

– Ты решила идти ва-банк? Чтобы тебя там умыкнули со свадьбы?

– Нет, чтоб телепузика-Наташу перекосило и чтоб Лосев свою бабочку сожрал от горя. Еще и волосы соберу, чтоб и переднее и заднее декольте не закрывать.

– Что ж. Цель достойная. Тебе туда мои сережки с александритами пойдут, – уверенно говорит Анька.

– Дашь? – сразу ухватываюсь я.

– Дам, только надо успеть встретиться, – великодушно соглашается подруга.

– Я в первую смену, могу в обед к тебе подскочить к налоговой.

– Заметано. Маякни, как будешь подъезжать, – зевает Анька, заражая меня.

Медведева зовет меня ленивцем за мою способность спать при любых обстоятельствах, а у меня просто высокий уровень эмпатии!

Но, положив трубку, я не могу себе позволить отправиться на боковую. Надо собрать на завтра сумку. Иначе я ничего не успею с этими заездами за сережками.

Сережки у Аньки очень красивые, Бергман должен оценить. Честно говоря, не для Лосева я собираюсь оголиться со всех сторон по самое некуда, а для одного поганца, чтоб видел и облизывался. А я такая буду сопротивляться и стрелять глазами.

Отличный план, я считаю.

Однако утро немного сбивает с меня боевой задор. Вторая подряд бессонная ночь вносит не очень желанные коррективы в мою внешность. Без кругов под глазами я бы точно могла обойтись. И оливки опять на ночь жрать тоже не стоило.

К тому же я проспала.

И в итоге вся первая половина дня у меня проходит с горящей задницей.

Чудом, не иначе, я заканчиваю работу во столько во сколько и планировала, и то, потому что у одного из клиентов к нашему с ним удивлению под зубным камнем не обнаружилось ни одного кариеса.

Пытаясь одновременно и застегнуть сапоги, и просунуть руки в пальто, строчу Аньке: «На низком старте. Буду подъезжать, свистну». Но раз день начался через жопу, то он по старой доброй традиции так и идет, не меняя направления.

Такси долго не назначают, потом оно еле-едет до меня, и, в конце концов, уже когда я отписываюсь Аньке, что буду через пять минут, мы встреваем в пробку. И, главное, расстояние, такое, пешком идти все-таки далековато, чтобы плюнуть и вылезти из машины.

Анька уже капает мне на мозг: «Ну ты где? Я тут уже десять минут шлангуюсь. Я замерзла!».

«Зайди погреться куда-нибудь», – пишу я, потому что морозец и впрямь ощутимый.

Я психую, водила психует, Анька психует. Красота!

И вот, когда наконец кишка из машин трогается с места, подруга отзванивается. Наверно пальцы замерзли набирать текст.

– Да? – пыхчу я, будто сама толкаю машину, чтобы она обогнала еле едущий впереди москвич. – Я уже вот-вот…

– Я решила по твоему совету зайти в магазин погреться.

О, отлично!

– В каком тебя искать?

– В «Бергмане», это ближайший, где меня не затопчут тетеньки, закупающие горошек к новому году. Думаю, заодно посмотрю какой кулончик стоит показать милому, а то купит дезодорант…

– Ну? Приглядела? – у меня уже и магазин показывается на горизонте. Один светофор остается.

– И не только его. Захожу, а тут спиной стоит девушка с шубкой в руках. Платье такого красивого цвета. Василькового.

Про васильковый цвет мне все понятно, он Аньке очень идет, но почему у меня дурное предчувствие?

– И? – угрожающе давлю я, пытаясь ускорить изложение событий.

– Я аккуратненько обошла ее, глянуть спереди и, чем черт не шутит, спросить, где брала, а это наша знакомая. Любительница ужинать с Бергманом.

– Что? Та самая баба у него в головном магазине, где у Геры кабинет? – взвиваюсь я, пугая таксиста.

– И платье мне ее, наверно, не подойдет. Или подойдет, но не скоро… – мямлит Аня.

– Да причем тут платье? Это точно она?

– Точно, только теперь она стояла и у нее это…

– Платье? – бешусь уже я.

– Живот беременный. Прошлый раз за столом не видно было…

У меня перед глазами красная пелена.

Опять? Опять мой мужик сделал кому-то ребенка? Да лучше б он спал с Марго! Мог бы остаться в живых!

Мои хорошие!

История Геры и Яны подходит к концу, впереди еще немного искрометных перепалок от этой парочки и сладкий хэппи энд. А я пока потихоньку запущу новую историю.

Приглашаю вас познакомиться с новыми героями цикла в романе «Отказ не принимается». Надеюсь, вам понравится

https:// /ru/reader/otkaz-ne-prinimaetsya-b461805?c=5364408

Влетаю в магазин, бешено вращая глазами.

Нахожу взглядом знакомый пуховик и атакую.

– Где она? – вцепляюсь я в Аньку.

– Ее проводили туда, – сунув мне в руки футляр с сережками, подруга машет в сторону заветной двери.