Статьи 2 - Страница 4

Изменить размер шрифта:

– 2 -

Современное прочтение глобализации сводится к лозунгу: «Одинаковые страхи – объединяйтесь». Европейский Союз разрушил границы между исторически сложившимися государствами Старого Света только для того, чтобы возвести Шенгенскую визовую стену, защищающую Европу от русских, китайских, индийских и арабских идентичностей. Россия ужесточает пограничный режим и достает из нафталина понятие «погранзоны», надеясь удержать свое каноническое пространство. Соединенные Штаты полны решимости отгородить североамериканский материк от любых террористов, даже изобретенных британскими спецслужбами. Все страны без исключения осуждают Китай за введение цензуры в Интернете, при этом жестко цензурируя собственное электронное пространство: вызывающая оскомину повсеместная борьба с пропагандой нацизма и детской порнографией в Сети представляет собой не что иное, как акт культурного геноцида – уничтожаются культурные коды, вызывающие повсеместный страх.

Преступление Третьего Рейха перед современным миропорядком заключается, отнюдь, не в том, что он развязал мировую войну, тем более, что в этом деле у Германии было немало помощников, среди которых выделяются Советский Союз, США, Франция и Великобритания. И не в том, что господствующей идеологией Германии был национал-социализм, являющий собой всего лишь крайнюю форму разрешенного и даже поощряемого в большинстве современных государств национализма. Я полагаю, что даже воинствующий и кровавый антисемитизм Гитлера рассматривается в качестве «отягчающего обстоятельства», но не основного «состава преступления». Суть непреходящей ненависти глобализированного мирового сообщества к нацисткой Германии – в предельной культурной инаковости Рейха, в его цивилизационной чуждости современному миру.

Ситуация с «детской порнографией» еще более интересна: практически, она стала поводом к глобальному цензурированию всеобщей Сети, а наказание, предусмотренное законодательствами ряда стран (США, например), больше, чем за непредумышленное убийство. Швейцарская прокуратора требует от 6 до 15 месяцев тюрьмы авиадиспетчерам Skyguide, погубившим российский самолет, на борту которого находился 71 человек, в том числе 47 детей. Если бы речь шла не об убийстве этих детей, а о распространении их откровенных снимков, возмущению мировой общественности не было бы предела, а в приговорах фигурировали бы такие сроки, как 8 – 10 лет.

Реальная проблема заключается в том, что в возрастном пространстве также существуют границы, и эти границы тоже нужно охранять. Дети – иные. Они исповедуют другие ценности. Они по-другому мыслят и действуют. И они – вызывают страх. Единственным способом управления этим страхом в современном цивилизованном мире оказался тотальный контроль над детством (естественно, под предлогом защиты его: впрочем, американцы и Югославию бомбили только для того, чтобы защитить сербов, да и Советский Союз когда-то расстрелял законное правительство Афганистана исключительно в целях защиты этого правительства), и сексуальные ограничения – важнейшая составляющая этого контроля.

Однако, страхи – страхами, а бизнес – бизнесом: пространства разных страхов объединяются единой геоэкономической логикой товарных, человеческих и финансовых потоков. Здесь, однако, тоже далеко не все соответствуют тому благостному образу, который существует в современной экономической литературе.

Трансграничная напряженность непрерывно растет, и границы не в состоянии ее удерживать. Неизбежен прорыв напряженности в виде глобальной войны или взаимообусловленной цепи макрорегиональных войн – на Ближнем Востоке, в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на североамериканском континенте и т.д.

Трансграничные области обладают самым высоким производящим потенциалом – и именно потому, что в них скрещиваются культурные и цивилизационные коды, квалификации и компетенции. Само собой разумеется, именно межкультурное взаимодействие должно лежать в основе экономической эксплуатации приграничных и трансграничных районов. Такие проекты и в самом деле существуют (мне случилось принять участие в разработке проекта постиндустриального российско-китайского университета в городе Сунь Фунь Хэ, на границе Приморского Края и КНР), но в жизнь они претворяются крайне медленно, если претворяются вообще.

Вместо этого приграничные районы зарабатывают на примитивной торговле ресурсами. Но вместе с газом и нефтью идентичность не переносится, так что «граница страхов» при этом не пересекается. Зарабатывают они и на обыкновенной контрабанде – рыбой, икрой, золотом, наркотиками – всем тем, что находится в государственной монополии или табуируется государством.

Соединенные Штаты Америки, обобщив опыт трансграничной контрабанды, превратили ее в экономический институт, призванный укрепить положение доллара. Пусть США имеют с некоторой страной «Х» отрицательный торговый баланс. Тогда американское правительство «рекомендует» правительству «Х» провести приватизацию национальных активов, используя для этого «горячие» (то есть, ничем на самом деле не обеспеченные) американские доллары, находящиеся «на руках». После этого активы акционируются, выставляются на международные торги и скупаются по почти нулевым ценам транснациональными компаниями, имеющими штаб-квартиру в США. Таким образом, «горячие» доллары обретают вещественное содержание: отныне они обеспечены природными ресурсами «Х». Если же правительство «Х» рекомендации не следует, начинается следующий акт трансграничного сотрудничества – трансграничная война.

– 3 -

Трансграничная война за ресурсы, следовательно, бывает двух типов. Можно вести ее в геополитическом ключе, имея целью поставить тот или иной ресурс под свой непосредственный контроль. Так США действовали в Афганистане, который принято считать богатым ураном. Можно действовать геоэкономически, способствуя «оранжевой» или иной «цветной» революции, приватизации и акционированию ресурсов и, в конечном счете, скупке собственности. Так США действовали на Украине, где удалось обойтись без войны3, и в Ираке, где кровь льется до сих пор. Но, заметим, все эти действия не изменили к лучшему ситуацию с дефицитом платежного баланса и государственного бюджета США. В логике нашей статьи американская стратегия сравнительно безопасна (операции над культурными кодами не ведутся вообще, или ведутся в одном направлении), но и бесперспективна.

В ближайшее время – имеется в виду следующее, второе, десятилетие XXI века – следует ожидать принципиально иных и гораздо более содержательных трансграничных конфликтов, «прописанных» в языках, культурах, цивилизационных принципах.

«Пространства страха» одновременно глобализируются и обособляются. Трансграничная напряженность непрерывно растет, и границы, все-таки потерявшие изрядную долю своей неприступности, не в состоянии ее удерживать. Это проявляется в участившихся террористических актах «нового» типа, в перетекающих одна в другую локальных войнах, в ожесточенной культурной экспансии. Все сильнее и сильнее экономическая и политическая реальность отличается от социально значимых представлений о ней, это рассогласование, не рефлектируемое «немыслящим большинством», но ощущаемое им, в свою очередь способствует нарастанию страхов и трансграничной напряженности. Обратная связь замыкается.

В этих условиях неизбежен прорыв напряженности в виде глобальной войны (Соединенные Штаты против всего мира?) или взаимообусловленной цепи макрорегиональных войн – на Ближнем Востоке, в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на североамериканском континенте и т.д.

Социокультурным результатом этой новой большой войны станет эмансипация «немыслящего большинства», разрушение «пространства страхов» и обретение народными массами так называемых современных демократий не только суверенитета, но и ответственности за свое существование и развитие.

1 Болонская система – процесс интеграции существующих в Европе систем образования. Свое название получил от итальянского города, в котором в 1999 г. 29 министров европейских стран приняли соответствующее решение. В России споры вокруг Болонской системы продолжаются до сих пор. – Прим. «РЭО».

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com