Стать его даас (СИ) - Страница 51

Он добился своего!

— Спокойно, — прошептала Цветочек.

Я улыбнулся кончиками губ и отодвинул Ее, с безмолвной просьбой отойти в сторону.

Сразиться с Люменом придется в любом случае. Он не так хорош, как хочет казаться. Прошлый наш бой рассказал о многом, показал слабые стороны и места, которые он никогда не блокирует.

Мой кинжал уже был в руках. Я начал прокручивать его под накидкой, не показывая, не подавая даже вида, что он у меня есть. Аккуратные шаги в сторону Люмена сокращали между нами расстояние. Он же стоял на месте, ждал и пристально смотрел.

— Хотя нет, — заулыбался беловолосый, — Кира была права. Надо над тобой еще поиздеваться. Ты готова на большее, чем поцелуи?

Я бросился на него, стремительно приближаясь к своему врагу. В последний момент мое тело резко ушло вбок, от чего я не наткнулся на превращающегося в туаари Люмена. Зато кинжал полетел прямо в цель — в сердце.

Животное не успело увернуться. Оно даже не заметило, что в него попал кортик. Однако затем потекла кровь, длинные лапы снова начали превращаться в человеческие ноги и руки. Беловолосый ошарашенно посмотрел на меня, открывая и закрывая рот. Он опустился на колени, достал из груди кинжал и кинул его в сторону. Метал зазвенел от соприкосновения с камнем. Люмен начал прижимать ладонь к груди, но это не спасало. Вскоре он и вовсе завалился на бок.

Мне стало его жаль. Он мог многого добиться в жизни, сделать уйму хороших вещей, особенно с умением превращаться в туаари.

Вот только откуда у него эта способность?

— А-а-а, — неожиданный крик раздался за моей спиной.

Кира рухнула на колени, хватаясь за сердце. Ее взгляд, полный страха, был прикован ко мне. Она начала хватать ртом воздух, но так и не могла вздохнуть. С Ее глаз потекли слезы.

— Цветочек, — я подхватил маленькую зверюгу, не позволяя упасть на холодный камень.

Она не выворачивалась от боли, как в моем сне. Не было бесконечного разрывающего душу крика, от которого хотелось прикрыть уши и глаза. Цветочек скрутилась, сжалась и тихо зарыдала, не переставая прижимать ладони к груди.

— Кира, — мне стало не по себе. Я не понимал причину, не представлял, как помочь, утешить, убрать это беспокойство.

Цветочек закрыла глаза и протяжно выдохнула.

Мне сперва показалось, что Она умерла, но кожа шее на продолжала пульсировать от каждого удара сердца.

— Кира, — потряс я Ее за плечо.

Она открыла глаза и посмотрела на меня, но иначе, отстраненно, холодно, без былой искры и глубины. Этот взгляд показался чужим и далеким. Но не только он изменился. На волосах Цветочка пропал оранжевый блеск, губы стали тонкой неподвижной линией, а от контакта наших тел не появлялось привычного жара.

— Что случилось?

— Ничего, — сухо сказала Она, затем встала и пошла к обрыву.

Солнце медленно всплывало над горизонтом. Я подошел сзади, приобнял, но Кира не прислонилась, осталась стоять ровно, без привычных мне эмоций, смотря только на занимающийся рассвет. Этот момент должен был стать нашим. Именно сейчас мы окончательно превратились бы в саад и даас. Но словно вчерашнего вечера больше не было. Будто не Она так кричала, звала, искала защиту под моим боком.

— Кира, — тихо прошептал я и притянул Ее к себе.

Цветочек не отстранилась, но и не прижалась. Она словно стала куклой, бездушной и лишенной своего множества «хочу».

Я посмотрел на Люмена, прикрытого плащом. Его голая нога смотрелась необычно на фоне этого бурого камня. Закрытые глаза, повернутая на бок голова. Стоило бы порадоваться, что враг повержен, убит, сражен. Он больше не потревожит, не встанет между нами. Но не было ликования. Что-то не так. Я будто снова проиграл.

Это ощущение не покидало меня каждую последующую минуту. И тогда, когда мы спускались обратно, где нас встретила восторженная толпа. И когда я рассказывал обо всем Хкангу, указывал, где забрать тело. Даже в моменты, когда я помогал Кире снимать накидку, приносил еду, заставлял поесть.

Я проиграл?

Ее нежелание ничего делать, никуда идти, есть, спать, ходить, сидеть и стоять ввергало меня в полное отчаяние. Казалось, я потерял Ее в тот момент, когда убил Люмена. Не сложно было догадаться. Слишком велика разница в поведении.

Это не моя Кира, связь разорвана. Да, маленькая зверюга такая же красивая, до боли любимая, но снова чужая.

Возможно, стоило отпустить Ее с беловолосым. Цветочек бы нормально жила, улыбалась, восхищалась каждый раз голубыми камнями на потолке, с восторгом рассматривала постройки и случайно дотрагивалась до стены. Ее интерес ко всему так прельщал.

Но того больше нет. И Кира не возвращалась. Ни в этот день, ни в следующий. Как я ни бился, ни старался, ни искал выход — ничего не помогало. Ни слова, ни действия, ни поступки, ни попытки снова воззвать к той связи не давали желаемого результата.

Я проиграл, снова.

— Дай мне свой кинжал, — беззвучным голосом сказала Кира.

— Зачем? — дернулся я и дотронулся до пояса, где тот продолжал висеть.

— Мешает прядь, надо отрезать, — медленно повернула Она голову и немигающим взглядом посмотрела на меня.

— Можно ведь просто убрать, — подошел я ближе и заложил ту за ухо.

Цветочек вздохнула, поджала губы и продолжила сидеть, смотря перед собой.

Еще не раз был такой же разговор. То Ей мешала ткань, без конца щекочущая руку, то снова волосы, иногда обычные шкуры, прикрывающие вход в сем. Почему-то Кире все надо было именно отрезать, убрать полностью и безвозвратно.

Казалось, в какой-то момент Она так же поступит и со мной. Просто стоит один раз помешать, встать на пути, и ты больше не нужен, лишний, обычная вещь, бегающая по пятам и пытающаяся оживить, вернуть чувства, отыскать былую Киру.

Один раз Цветочку не понравилась моя сумка, оставленная слишком близко возле Ее руки. Вещь была откинута в сторону, от чего все содержимое разлетелось по комнате. В ней не находилось никаких ценностей. Но проделанное с таким пренебрежением и неприятным безразличием заставило меня встать и уйти.

Я не хотел больше возвращаться.

Я проиграл!

 Накира

Безразличие перекрасило в серый цвет мою жизнь. Мрачными и однообразными стали каждый час, каждая минута и секунда. Тянулись дни, мучительно медленные, неинтересные, безликие. Пропали краски, пропали эмоции и желания. Только пустота, без боли, тяжести и страданий, но все-таки пустота.

В первый раз те события оказались сном. Однако я по-настоящему уснула после смерти Люмена и больше не проснулась.

Ари бегал вокруг меня. Его забота лишь надоедала. Пусть бы ушел, перестал мельтешить.

Если сидеть одной в комнате, без света, то так спокойней. Но Ари не покидал, постоянно двигался, заставлял что-то делать, куда-то идти. Он без умолку говорил, даже показывал эмоции.

Зачем?

Мне не надо. И ему не стоит стараться. Я умерла вместе с Люменом. Он забрал важную частику меня с собой.

Волос почему-то постоянно лез в глаза. Стоит ли убирать каждый раз, если можно просто отрезать? Но Ари не дал кинжал, побоялся, спрятал.

Голубой свет то появлялся, то пропадал. Пусть бы его вообще не было.

И сумка, что под рукой. Зачем лежала рядом?

Ари не понравилась моя выходка. Он ушел, быстро и так резко. После него еще долго колыхались шкуры на входе.

Ну и пусть. Одной спокойнее.

Я рассматривала стены, пол, разбросанные вещи. И одна маленькая черная резинка привлекла внимание. Сперва моя рука потянулась к ней, но вскоре интерес пропал.

— Алисандра, — вспомнилось имя девушки, давшей эту уже ненужную вещицу.

Свет постепенно угасал. Тик, тик, тик. Темнота медленно обволакивала. Мне не хотелось ложиться, не хотелось сидеть. Да и в жизни не виделось смысла. Правда, со смертью встречаться пока тоже не стоило.

Безразлично!

Я все-таки легла и закрыла глаза.

А потом…

— Ох, — громко вздохнула я, подскакивая на кровати из мягких подстилок.