Старая асьенда доньи Ремедиос - Страница 13

– Ну, конечно, – подтвердил доктор Легг. – И в условиях непрекращающейся и сейчас конкуренции между нашей страной и Испанией… Но большая часть богатств, добытых пиратами, быстро оседала в руках городских торговцев. Их сейфы и склады были переполнены добычей.

Капитан посмотрел в море. Спустя какое-то время он удивлённо хмыкнул и произнёс:

– Посмотрите на россыпь вон тех скал… Там стоит человек.

– Не может быть… Это же совсем неприступные и необитаемые скалы, – потрясённо выговорил доктор, он раскрыл свою сложенную трубу и вгляделся. – И правда, кто-то стоит на самом верху скалы.

Капитан опять посмотрел в свою трубу и сказал сквайру:

– Мистер Трелони!.. Вы узнаёте этого господина?

Сквайр, всё это время пристально рассматривающий скалы, ответил удивлённо, опуская свою трубу:

– Да, узнаю, как будто… Но что он там делает на этом островке? Это же совсем дикие скалы!

Капитан повернулся к боцману Ганну, только что подошедшему к ним, и сказал:

– Мистер Ганн, мы ложимся в дрейф! И спускайте шлюпку… Я сам пойду к этим скалам.

Боцман Ганн, уже удаляясь, зычно закричал:

– Взять марсели на гитовы!.. Спустить бом-кливер!.. Обстенить кливер под ветер и спустить фока-зейл!

И тут мистер Трелони не выдержал.

– Вы не должны этого делать, капитан! – вскричал он, стискивая свою трубу так, что побелели костяшки пальцев. – Это может быть кошмарная ловушка!..

Капитан рассеянно улыбнулся, видимо, в глубокой задумчивости не обращая внимания на то, что ему только что сказал сквайр. Тогда тот быстро оглянулся на доктора Легга и возмущённо выпалил:

– Доктор, да скажите же ему!

– В самом деле, капитан, – произнёс доктор Легг удивительно умоляющим голосом. – Не надо спускать для него шлюпку… Ну, стоит он там на скале – и стоит. Нам-то что?

Капитан даже не посмотрел на доктора Легга, и тогда тот сказал вдруг с угрозой, явно от отчаяния:

– Или я сейчас опять начну свой эксперимент!

И доктор насмешливо и в то же время с надеждой посмотрел на капитана и тут же потупился – капитан смотрел на него в упор, и его глаза поражали голубизной.

– Да ладно вам, доктор, – наконец, беззаботно ответил капитан, протягивая доктору свою трубу. – Я быстро… Как говорит наш мистер Трелони: «Я только на минуточку»…

Доктор Легг взял у капитана трубу. «Архистар» тем временем легла в дрейф. Шлюпка была спущена на воду, и скоро матросы, работая тремя парами вёсел, подошли к группе высоких и голых скал, где, в самом деле, молча и неподвижно стоял человек, над головой которого летали и кричали птицы.

Когда первый гребец зацепился за ближайший камень багром, капитан, задрав голову кверху, сказал по-испански:

– Здравствуй, Сальвадор.

– Здравствуйте, сеньор капитан, – тихо ответил ему цыган Сальвадор и вдруг спросил. – Как вас теперь зовут?

– Называй меня теперь капитан Линч… Дэниэл Линч… Это моё настоящее имя, – ответил капитан и неожиданно вскричал: – Но что вы здесь делаете, сеньор цыган, чёрт вас возьми?

Сальвадор продолжал спокойно смотреть на капитана своими большими, чуть раскосыми глазами, потом ответил, вроде даже как-то недоумённо:

– Получается, что жду вас.

Был он такой же подтянутый и высокий, как и раньше, и всё так же одет во всё чёрное. Чёрная прядь спутанных волос упала под ветром ему на глаза. Сальвадор откинул её смуглой рукой, и капитану опять почудилось в его взгляде что-то от хищного хитрого зверя – в нём была животная непредсказуемость, дерзость и ещё что-то, словно, странная робость перед людьми.

– Тогда спускайтесь, – приказал ему капитан. – Мы и так задержались из-за вас.

Цыган Сальвадор сел, свесив обутые в высокие сапоги ноги, потом стал сползать со скалы, ставя то одну, то другую ногу с уступа на уступ. Скоро он ловко вскочил в шлюпку, даже не раскачав её.

Шлюпка пошла к «Архистар». Плыли молча: Сальвадор ничего не рассказывал, а капитан ни о чём его не спрашивал. Потом капитан ушёл к себе в каюту переодеться: он собирался посетить генерал-губернатора Ямайки. Потом шхуна встала под прицел пушек форта Чарльз, на шхуну прибыл портовый чиновник, и капитану стало не до цыгана. И только потом почему-то случилось так, что капитан, Платон и цыган Сальвадор шли в шлюпке до берега вместе.

Скоро гребцы, лавируя между небольшими судёнышками и другими шлюпками и рыбацкими лодками, наконец, пристали к старому пирсу, изъеденному морской солью и выгоревшему добела на солнце. Цыган стал первым высаживаться из шлюпки на пирс.

– Я думал, что вас убили! – громко сказал капитан ему в спину.

Сальвадор повернулся.

– Многие так думали, сеньор капитан, – ответил он и насмешливо посмотрел из-под густых ресниц, от которых на его изжелта-карие глаза ложились глубокие чёрные тени.

– Как вы жили всё это время? – спросил капитан.

– Всё рассказывать – года не хватит, – ответил Сальвадор, он криво усмехнулся и посмотрел в сторону.

– У меня всё ещё хранится ваш нож-шило, – сказал капитан. – Я думаю, он вам нужен.

– Вернусь – заберу, – ответил Сальвадор, уже отворачиваясь от шлюпки.

– Мы будем стоять в Кингстоне ещё три дня, – сказал капитан в спину уходящему цыгану и подумал, что он только и делает сегодня, что разговаривает с Сальвадором снизу вверх.

Не оборачиваясь и не останавливаясь, цыган Сальвадор поднял руку в знак того, что он слышал. На его спине по-прежнему были белёсые следы высохшего пота. Ветер трепал длинные пряди его чёрных, совсем без седины волос, издали очень напоминающих спутанную конскую гриву. Скоро его высокая стройная фигура затерялась в толпе.

Цыган Сальвадор не объявился на пристани ни через день, ни через два, ни через три дня. На шхуне запаслись водой и провизией, загрузились сахаром и кофе и ушли с Ямайки.

****

– И что интересно, джентльмены, большинство пиратских капитанов были англичанами, – сказал капитан и поднёс ко рту кружку с чаем.

Как обычно в этот час все стояли у лестницы на квартердек и пили чай с ромом. Отхлебнув, капитан продолжил:

– Это повелось ещё со времён правления Елизаветы I, то есть, со второй половины ХVI века… То ли английские моряки обладали врождённой склонностью ко всякого рода авантюрам, то ли само время подталкивало их к разным махинациям, сколько-нибудь отдававшим разбоем, но начиная с великого адмирала Френсиса Дрейка и вплоть до свирепого капитана Генри Моргана именно за англичанами числятся самые дерзкие и бесчеловечные преступления и самый наибольший причинённый ими экономический ущерб.

Тут капитан остановился и стал переводить свои слова на испанский язык – сегодня с ними пил чай сеньор Ромеро. Старый водолаз всё время, пока капитан говорил, качал головой в подтверждении.

Когда капитан замолчал, мистер Трелони вдруг сказал:

– Сегодня необыкновенно вкусный чай.

Доктор Легг заулыбался.

– Что? – спросил сквайр и подозрительно посмотрел в свою кружку.

– Да ничего страшного, мистер Трелони, – ответил улыбающийся доктор. – Пейте-пейте… Просто сегодня кок Пиррет добавил в чай ямайский ром. Бостонский кончился.

– Ром с Ямайки? – переспросил сквайр.

– Да, – подтвердил доктор. – А ямайский ром, как известно, отличается более тёмным цветом и более выраженным вкусом… А всё дело в том, что в него кладут больше патоки. Потому что не надо на патоке экономить.

– Чудесный, просто свирепо-убийственный ром, я назвал бы его ромом капитана Моргана, – удовлетворённо сказал сквайр и с чувством поднёс свою кружку ко рту.

– Когда-нибудь так и назовут, – сказал доктор уверенно и залихватски вскинул голову.

– Доктор, вы опять фантазируете, – засмеялся капитан.

– О, господи, капитан, – простонал доктор. – Да перестаньте вы в самом деле! Ну, фантазирую немножко… Может, мне это нравится?

Капитан, смеясь, стал переводить сеньору Ромеро то, что доктор сказал про ром с Ямайки. Старый водолаз заулыбался и что-то ответил.

– Что он говорит? – спросил доктор.– Он говорит, что на Кубе ром мягче, и он более светлый, – ответил капитан.