Сталки. Зима (СИ) - Страница 18

— Значит, конструкция пришла на планету извне, — договорила за Нурса Зелма. — Вопрос в том — откуда.

— Может, со спутника?

Разведчица так и застыла с приоткрытым ртом. Догадка велка подействовала на неё ошеломляюще. И никакие психотренинги, которые она проходила на службе в Федерации, в данный момент не сработали.

— Возможно, — произнесла Зелма, немного придя в себя, пока Нурс выжидательно смотрел на неё. — Я уже не знаю, где проходит грань невероятного в этом деле. Версия абсурдная при обычных обстоятельствах — и очень страшная при нынешних. Спасибо, Нурс. Без тебя я…

— Да ладно, — отмахнулся велк от похвалы и вдруг усмехнулся. — Все ведь под Первосталком ходим…

Зелма хихикнула. Затем тихонько засмеялась. Наконец, поняла, что находится на грани истерики.

«Нервы сдают, — подумала она. — Пора переводиться из разведки… куда-нибудь. В конце концов, федеральный наблюдатель — тоже как бы должность…»

…Компьютер с погибшего корабля подтвердил диагноз в отношении Плюща, и уже на следующий день Зелма сделала юноше первый укол антибиотика.

Выздоровление сталкера было делом пары недель. А за это время многое могло произойти — и Плющ не имел возможности в этом поучаствовать…

* * *

Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 29-й день зимы.

Ударил мороз. Стало ещё холоднее, чем раньше. По замечаниям Зелмы, температура воздуха упала до минус двадцати градусов. В деревне никто не помнил таких морозов. Обычно зимой было около нуля, минус десять минимум, и то — в середине. А тут такое. Одежда спасала, конечно, однако все старались сидеть по домам, а выходя по необходимости на улицу, дрожали под меховыми покровами.

Зато погода установилась ясная, в противовес всегдашним облакам и тучам. Снег блестел и искрился на солнце, а лёд на Сталке не уступал ему. Если не обращать внимания на пронизывающий холод, самое то для прогулок.

У Омеля не было никаких обязанностей по дому, а куртка имелась добротная, толстая, так что провести сколько-то времени на свежем воздухе он мог. И проводил.

Играть было не с кем: вся мелюзга безвылазно сидела дома, а старшие — в смысле: сталкеры и сталочки — просто не захотели бы иметь с ним дело. Слоняться по заснеженной деревне особого смысла не было, поэтому Омель решил сделать хоть что-то для своего развлечения.

То есть — взял «скользуны» и направился к реке, невесело полагая, что кататься ему придётся в одиночестве.

И уже придя к берегу и надев лезвия на подошвы сапог, он понял, что ошибался.

Мимо него, сидящего у самой кромки льда, на высокой скорости промчалась Лина, на одной ноге развернулась, обдав подростка порывом холодного ветра, и умчалась прочь, даже не взглянув.

Омель с приоткрытым ртом посмотрел ей вслед, восхищаясь своим идеалом, встал, ступил на лёд, оттолкнулся пару раз, подразогнался и покатил туда, где выписывала всякие фигуры Лина.

Сталочка не заметила его, увлёкшись кружением на месте и резкими поворотами. А Омель, подъехав к ней, не сумел вовремя затормозить.

Всё произошло слишком быстро. Лина в очередной раз неожиданно сменила направление движения, и траектории движения подростков пересеклись. Омель успел лишь зажмуриться, пригнуться и рефлекторно выставить вперёд руки, прежде чем они с Линой на полной скорости врезались друг в друга.

Чтобы не упасть, Омель схватился обеими руками за сталочку. Их обоих, случайно сцепившихся вместе, после столкновения отбросило в сторону; они закружились вдвоём по льду, ещё не сообразив, что случилось.

Затем подросток понял, что крепко держит Лину, которая смотрит на него с испугом и изумлением, и, внезапно оробев, отпустил руки. Сила инерции отнесла его сагни на три от сталочки; крутнувшись на месте, Омель погасил скорость и остановился, растерянно смотря на Лину, замершую напротив с таким же недоумённым выражением на лице.

Немая сцена продлилась пару секунд, не больше. Затем Лина крикнула:

— Ты что, совсем?! Опять следил за мной, да?!

— Нет… на этот раз — нет, — смущённо ответил Омель. — Решил покататься, пришёл к реке, а тут ты… Поехал за тобой и… ты знаешь…

— Нарочно столкнуться хотел? Чтобы обнять?

— Нет… это случайно вышло… Извини, если что…

— Да ладно, сама тебя не увидела… — Лина махнула рукой в шерстяной перчатке. — Ну, раз встретились, то… как дела?

— Да по-прежнему, — невесело ответил Омель. — Скукотища. И ты со мной не общаешься… то есть не общалась до этого. В общем, ничего примечательного.

— М-м, и у меня тоже. С Плющом из-за ерунды разошлись, теперь помириться никак не можем… Он болеет, а меня к себе не пускает… И я вот… катаюсь…

— Давай продолжим, — предложил Омель. — Вместе. Что скажешь?

— Хм… — Было видно, что Лина колеблется. — Ну… ладно. Давай. Только без глупостей, хорошо?

— О чём речь, — пожал плечами Омель, подъехал к сталочке, взял её за руку, и они вместе покатили по зеркально гладкому льду Сталки.

Омелю казалось, будто он летит, окрылённый неожиданно возникшим светлым чувством. А тепло руки, зажатой его ладонью, каким-то образом переходило внутрь подростка и грело лучше всей верхней одежды, заставляя мороз отступить, а счастье — приблизиться.

* * *

Лагерь экологов, 6 февраля 28** года (31-й день зимы).

С прилёта миссии на Сталкерру прошла неделя.

Зелма пару раз приходила в лагерь по формальным поводам (уточнить какой-то организационный вопрос, справиться о ходе работы), но при этом разговаривала почти исключительно с Матвеем, удостаивая остальных максимум приветственным или прощальным словом. Она ничего не могла с собой поделать: что-то внутри неё словно бы просило регулярных встреч с Тумановым, мешая работать разуму и чутью разведчицы. Зелма понимала, что её психологическая устойчивость снижается, подтачиваемая каким-то зарождающимся чувством, злилась на себя за это и в то же время была рада тому, что её жизнь на этой отсталой планетке теперь скрашивает присутствие Матвея.

…Зелма не знала, что привело её на поляну экологов теперь. Новый повод для визита не желал придумываться. «Ладно, сойдёт и простой обход окрестностей», — подумала разведчица, выходя из перелеска на открытое пространство.

Её не очень удивила тишина, царившая в лагере. Группа состояла всего из пяти человек, которые предпочитали проводить время в тёплых домиках, а не торчать на улице — тем более, что информацией по работе Зелма их обеспечила. Так что в это время, да и почти что в любое другое, поляна признаков жизни практически не проявляла.

Но сейчас в этой тишине было что-то… настораживающее. В воздухе витало ощущение затишья перед бурей. Или перед чем-нибудь другим.

Зелма поёжилась, причём лишь отчасти от холода, и положила руку на кобуру с бластером. Только бы не понадобилось стрелять…

И вдруг раздался громкий крик. Женский.

Затем мужской. И ещё один.

Из домиков.

Плюс ещё какие-то звуки, которые с такого расстояния Зелма опознать не смогла.

По всей видимости, плохо дело.

Из головы вылетели все мысли по поводу Матвея и собственной приближающейся профнепригодности. Включился режим разведчика. Офицера. Бойца.

Пригибаясь и держа наизготовку бластер, Зелма побежала к домикам. Она полностью сосредоточилась на выполнении внезапно возникшей боевой задачи.

Что-то случилось. С экологами. Серьёзное. Иначе они бы так не орали.

Гадая краем сознания, что бы это могло быть, Зелма подбежала к лагерю, обогнула его, бросила взгляд на строения.

Кричали на складе. Трое. Джордж, Рауль и Астрид.

Выбежал из рабочего блока Матвей, держа в руке парализатор. Не очень мощная штука, промелькнуло в голове у Зелмы, по сравнению с бластером почти ничто, выстрелы слабые, да и боезапас маленький…