Сталкеры времени - Страница 4

– Не смейтесь Паша, дело серьезное. В таком деле можно легко проколоться, примут за шпиона. Тогда прикуют к тюремной стене, и при возвращении вернетесь без ступней. Если всё же так случится, и вы попадете в тюрьму, то сделайте всё, чтобы быть более-менее свободным в момент возвращения. Обещайте, врите, что угодно. Сознайтесь, наконец, что вы английский шпион или агент римского папы, обещайте сотрудничать, тогда сразу не убьют и, может быть, раскуют. Срок командировки ровно тридцать дней, не сбейтесь со счета, часов у вас не будет.

– И вот ещё в шкатулку Борису я положил еще небольшой рубин, и сегодня из еврейского центра переслали посылочку для меня. Настоящий итальянский паспорт на имя Пауло Джолли, отставного капрала, уволенного со службы из-за контузии. Так что документы у вас будут подлинные, комар носа не подточит.

Дверь капсулы открылась, туман стал рассеиваться. Профессор сидел за пультом, от удивления он не мог вымолвить ни слова. Да, видок у меня был ещё тот! Грязный, небритый и оборванный, как пират из кинофильмов, мокрый, с пушечным ядром в руках я выскочил из капсулы. На одной ноге кандалы и цепь, прикованная к ядру. На голове треугольная рваная шляпа, с краев шляпы стекает вода.

– Профессор, это я, Павел! – я скинул треуголку на пол, Я так рад, что вы меня вытащили – переживал из-за ядра, боялся, что мощности у аппарата не хватит, – звеня цепью кандалов, я подошел к креслу и плюхнулся в него, не выпуская ядра из рук.

– Павлуша, дорогой, это вы?! А я уж, грешным делом, подумал, что вытянул пирата, который вас ограбил или украл серьгу с чипом. Живой, целый, я очень рад! А это что – кандалы? Паша, вы всё-таки попали в тюрьму?

– Не совсем, профессор. У вас есть ножовка?

– Зачем ножовка? Ах, это! Давайте лазером аккуратненько срежем. С заданием, вижу, ничего не вышло. Ну не переживайте. А почему такой мокрый?

– Там у них сейчас тропический шторм. Профессор, с Колумбом плавали украинцы!

– Да не может быть!

– Может, профессор, может! Я плавал!

– Паша, я же просил – без исторических провокаций!

– Да это не я, они сами! Давайте я лучше расскажу всё по порядку.

– Подождите, Паша. Давайте мы освободим вас от кандалов. Потом вы переоденетесь, а уж потом и расскажете.

– Профессор, я бы ещё чего-нибудь съел.

После раннего завтрака я стал рассказывать.

– Профессор, ваш аппарат ещё недостаточно калиброван по времени. Высадился я первого августа, а не за месяц до того, а в порт попал только второго вечером. Команда уже на кораблях, завтра отплытие, в порт с кораблей уже никого не отпускают. Значит, надо менять план, а как – не знаю. Зашёл в портовый кабак, перекусить. Вечер, в кабаке народу полно. Вижу столик, за ним сидит один парень, попросился подсесть. Слово за слово, разговорились. Оказался отличный парень, из наших, из морпехов, ну, того времени. Потом за столик попросился какой-то офицер, с огромной бутылью портвейна, и давай нас угощать. Мы тоже в долгу не остались. Как заснул – не помню.

– Проснулся от пушечных выстрелов, в какой-то норе, понял, что на корабле, отплываем. Рядом еще десяток таких же бедолаг и мой вчерашний дружок в том числе. Выгнали палками на палубу, построили. Вижу, идет Колумб и еще какой-то офицер. Офицер вышел вперед и говорит, мол, дезертиры, воры и канальи, готовы ли вы послужить королю? Я присмотрелся к офицеру, а это та вчерашняя сволочь, которая нас поила. Ну, я и не удержался, врезал ему по рылу. Но и мне досталось, солдаты сбили меня с ног и порядком попинали.

– Христофор приказал, в назидание остальным бунтовщикам, то бишь меня, повесить на рее. Я ему кричу, мол, нету такого закону, чтобы офицера за драку вешать. А между тем, уже начали готовить веревку. Всё, думаю, конец! И тут меня прорвало. Выдал ему, на чистом украинском. Не забыл упомянуть и его, и его маму, и Борджиа и маму Борджиа. Только, вдруг Христофор улыбнулся и говорит, мол, отставить, народу мало, нужны каждые руки, и офицер, всё-таки. Десять суток карцера, на хлеб и воду, для начала, потом кандалы, а там посмотрим. Не знаю, может, он и понимал по-украински, или упоминание имени Борджиа его остановило, но думаю действительно нехватка людей. Король выделил на экспедицию сто двадцать человек, так около сорока сбежало. Больше Колумб со мной ни разу не заговорил, правда, иногда с усмешкой на меня поглядывал.

– Через десять суток карцера надели вот эту штуку и наверх. Всё оставшееся время я драил палубу, помогал на камбузе, мыл гальюны и все тому подобное. Если бы не ядро и палки офицеров, то меня можно было бы назвать легкотрудником – жизнь матросов хуже каторги. Матросы и солдаты меня не трогали – это мой дружок постарался. Со многими я даже подружился – я же на работе, собирал информацию. И ничего! Правда, был один, который припомнил, что его отец поляк рассказывал, что на окраине Польши бесчинствуют банды русских, сбежавших от монгольского ига. Профессор, потомок поляка не сойдет за украинца? На крайний случай я украинец!

– Вас даже не внесли в списки экспедиции. Если порыться в архивах экспедиции Колумба, возможно, и найдется запись, что итальяшку колодника во время шторма смыло в океан.

– Эх, не надо было шифроваться, а сразу назваться украинцем!

– Паша, нет! Никаких исторических подлогов! Да ну их, к черту, этих украинских мудраков, вернем им деньги. Вот что, Паша, возьмите в баре чего-нибудь выпить и идите отдыхать. Там есть бутылочка чудесного португальского портвейна.

– О, нет, профессор, только не портвейн! – неожиданно меня накрыл рвотный рефлекс. Наверное, последствия темпорального прыжка.

Сижу на складе, разбираю оружие и обмундирование, которое нам подогнали военные. Куда столько? Для нас с профессором – это слишком много. Целый арсенал. Тут хватит одеть, обуть и вооружить маленькую армию. Заходит профессор.

– Паша, через неделю у нас будут гости. Придут сталкеры из глубины зоны. Принесут хабар, начнется торговля. Пробудут у нас недельку, отдохнут, подкормятся. Будешь изображать из себя крутого начальника базы, а я ученого при тебе.

– Да половина из них меня знает в лицо, и они знают, что часть нашу разогнали.

– Вот и хорошо, что знают. Ты теперь не военный, а значит – нейтрал. Когда будешь принимать гостей, строго так предупреди, что теперь тебя следует называть – начальник базы. Например: начальник базы Лебедев, а кому это не нравится, пусть выметаются с базы к чертовой матери. И нацепи на себя что-нибудь – бронежилет, пистолеты, ну, пулеметные ленты что ли.

– Пулеметные ленты – это, пожалуй, перебор.

– Хорошо, пулеметные ленты не надо. Придут две группы, вторых размести получше, покомфортнее. Пусть первые думают, что вторые – это возвратившиеся наши, а вторые, что гостей мы стараемся лучше принять. Подумай, что нам ещё понадобится, чтобы принять гостей?

– Нужны будут матрасы, а для «своих» – ещё и койки.

– Позвоню военным, привезут. Что ещё?

– А ещё продукты, медикаменты и спиртное.

– Это я уже заказал, доставят завтра. Ещё?

– А ещё надо чем-то людей будет занять.

– За это не беспокойся. Для обеих групп я подготовил мелкие секретные поручения на болотах, так что люди будут уходить и возвращаться. В целом получится – кипучая жизнь базы. Скучать не придется. Заканчивай здесь и приходи в ангар. Надо будет отобрать артефакты для «засева» аномалий. Кстати, покажу артефакты, которые сталкеры притаскивают из глубины зоны. Некоторые из артефактов обладают такими удивительными свойствами, что диву даешься. Да и стоимость их на внешнем рынке – баснословная.

Утро, туман, стоим с профессором на краю болота. Только что проводили последнюю группу сталкеров.

– Ох и устал я за последнюю неделю. Думал, в роли начальника базы изображать великого «стратига» восседающего в позе Роденовского мыслителя над картой зоны. А пришлось поработать комендантом общаги. Этих прими и размести, этих накорми и напои, а этих обматери и разними.