Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров - Страница 8

Действительно, такие вопросы не могли не появиться. И, разъясняя суть разногласий, Сталин подчеркнул, что «основной вопрос, разделяющий партию с оппозиционным блоком, - это вопрос о том, возможна ли победа социализма в нашей стране…». Он указал, что между большинством партии и оппозицией существует разница взглядов на «характер» и «перспективы нашей революции».

«В чем состоит эта разница? - спрашивает Сталин. - В том, что партия рассматривает (курсив мой. - К. Р.) нашу революцию как революцию социалистическую, как революцию, представляющую некую самостоятельную силу , способную идти на борьбу против капиталистического мира. Тогда как оппозиция рассматривает нашу революцию как бесплатное приложение к будущей , еще не победившей пролетарской революции на Западе , как «придаточное предложение» к будущей революции на Западе, как нечто, не имеющее самостоятельной силы».

Конференция безоговорочно приняла его тезис о возможности «построения социализма в отдельно взятой стране», и, хотя все лидеры оппозиции остались членами ЦК, впервые после революции они утратили статус высших руководителей партии. Однако, признав публично свое поражение, оппозиция не отступила и не раскаялись.

Формально признав неудачу, оппозиция не разоружилась. Троцкий и Зиновьев сами встали во главе конспиративного штаба, подпольные заседания проходили на квартире Ивара Смилги, и деятельность центра была организована основательно. Он имел свою агентуру в ЦК и ОГПУ; специальная группа, куда входили Примаков и Путна, вела работу среди военных. Такие же центры были организованы в Ленинграде, Харькове, Киеве, Свердловске, Одессе, в городах Грузии, Сибири и других регионов. В Москве, Ленинграде и Харькове существовали нелегальные типографии.

Практически в стране была создана, хотя и очень куцая, но параллельная компартия, действующая в подполье. Организация собирала партвзносы, формировала свои обкомы, райкомы, ячейки; ее люди находились в партийных, советских, военных и разведывательных органах. Для связи с другими иностранными компартиями использовались единомышленники в Наркоминделе и Наркомвнешторге.

Даже Александра Коллонтай - первая в мире женщина-посол - до перехода на сталинские позиции вывозила материалы оппозиционеров за границу. На должности посла с лета оказался и Каменев. Потерявший еще в конце января 1926 года посты в СНК и СТО, он был назначен наркомом внешней и внутренней торговли СССР. В этой роли он себя не проявил и с августа стал полпредом в Италии.

В теплых посольских креслах осели многие участники оппозиции. Еще с 1925 года полпредом в Чехословакии стал троцкист Антонов-Овсеенко, а во Франции - Раковский. В 1927 году торгпредом в Париже появится троцкист Пятаков. Но, конечно, Сталин не мог предоставить в качестве превентивной меры места послов и торгпредов для всех недовольных своим служебным положением.

Конечно, недопустимо упрощать активную и многогранную деятельность Сталина в это время, сводя ее до примитивного противоборства с кучкой оппозиционеров. Не на этом крепла его популярность. Он постоянно появляется в широких аудиториях, и было бы наивно предполагать, что возгласы одобрения и лавины несмолкающих аплодисментов, раздававшиеся в его адрес на всех этих собраниях, были продиктованы страхом или корыстными расчетами.

То были последовательные звенья, скреплявшие целостность его авторитета, свидетельство признания его в качестве высшего лидера партии. Однако как ни важны были многочисленные заботы, окружавшие Сталина в этот период, он не терял из виду главной цели - индустриализации. Напомним, что это было время нэпа, когда задача создания государственной индустрии вынуждена была соседствовать с частной логикой крестьянства и ублюдочными интересами мелкого предпринимательства.

Выступая на V Всесоюзной конференции ВЛКСМ, Сталин говорил: «Основная линия, по которой должна была пойти наша индустрия… это есть линия систематического снижения себестоимости промышленной продукции, линия систематического снижения цен на промышленные товары».

Говоря о вещах для многих малопонятных, он пояснял, что снижение цен, на которое шло государство, обуславливалось как необходимостью повышения реальной заработной платы рабочих - основных потребителей промышленных товаров, так и возможностью сохранить стабильные цены на сельскохозяйственные продукты. Одновременно это позволяло крестьянам, не переплачивая на промышленных товарах, мануфактуре, машинах и т. д., осуществлять развитие сельского хозяйства.

Но, излагая эти основные постулаты экономики, он отмечал: «Наша промышленность вступила в такую фазу развития, когда серьезный рост производительности труда и систематическое снижение себестоимости продукции становятся невозможными без применения новой, лучшей техники, без применения новой, лучшей организации труда, без упрощения и удешевления государственного аппарата».

Сталин не ограничивался публичными выступлениями. В журнале «Большевик» 15 марта появилась его статья «К вопросу о рабоче-крестьянском правительстве». Ответ Дмитриеву». 21 апреля «Правда» опубликовала его статью «Вопросы китайской революции», касавшуюся событий в Китае, где, совершив переворот, Чан Кайши начал аресты и зверскую расправу с коммунистами.

С начала 1927 года кризисной продолжала оставаться ситуация и на Западе. Еще 23 февраля министр иностранных дел Великобритании Чемберлен предъявил СССР ультиматум, содержащий угрозу денонсации торгового соглашения с СССР и разрыва англо-советских дипломатических отношений. Многим казалось, что в воздухе уже запахло порохом. В выступлении 1 марта Сталин обратил внимание аудитории, что большинство поданных ему записок из зала сводятся к вопросу: «будет ли у нас война весной или осенью этого года? Мой ответ: войны у нас не будет ни весной, ни осенью этого года».

Несмотря на такое оптимистичное заявление Сталина международная обстановка продолжала обостряться, и создавалось впечатление, что он ошибся. В Пекине китайская полиция произвела 6 апреля налет на советское полпредство и арестовала несколько дипломатических сотрудников, а тон Лондона становился все более угрожающим.

Выступая 9 мая в Колонном зале Дома союзов на 15-летии газеты «Правда», Зиновьев подверг резкой критике внешнюю политику руководства страны. Его выступление транслировалось по радио. Он объяснял агрессивность Великобритании сотрудничеством ВЦСПС с «соглашательскими» английскими профсоюзами, а переворот Чан Кайши - ошибками руководства Коминтерна.

И, как бы подтверждая эти обвинения, 12 мая лондонская полиция ворвалась в помещение англо-советского акционерного общества «Аркос». Учитывая еще дооктябрьские (с 1917 года) тайные связи Троцкого с британскими спецслужбами, есть все основания предполагать, что давление Англии на СССР не являлось случайным. Но как бы то ни было, усиление конфронтации подогрело решительность оппозиции. Теперь она включала в арсенал своего идейного оружия, используемого против Сталина и его сторонников, претензии за «ошибки» в международных вопросах.

24 мая на пленуме ИККИ Сталин отметил: «Я должен сказать, товарищи, что Троцкий выбрал для своих нападений на партию и Коминтерн слишком неподходящий момент. Я только что получил известие, что английское консервативное правительство решило порвать отношения с СССР. Нечего и доказывать, что теперь пойдет повсеместный поход против коммунистов. Этот поход уже начался. Одни угрожают ВКП(б) войной и интервенцией. Другие - расколом. Создается нечто вроде единого фронта от Чемберлена до Троцкого».

Обострение международной обстановки придало новый импульс борьбе оппозиции. Решающий шаг в этом направлении был сделан 25 мая, когда 83 оппозиционера во главе с Троцким и Зиновьевым направили очередное письмо в ЦК ВКП(б). «Заявление 83» усматривало ошибочность действий руководства партии не только в международных вопросах.

Оппозиционеры обвинили Политбюро в «оппортунистической» линии, замедлении революционного процесса, ошибках во внутренней политике из-за принятия «неверной мелкобуржуазной теории построения социализма в отдельно взятой стране», по их мнению, «не имеющей ничего общего ни с марксизмом, ни с ленинизмом». Эта теория, утверждалось в «Заявлении», «ускоряет рост враждебных пролетарской диктатуре сил: кулака, нэпмана, бюрократа». Оппозиция требовала немедленного созыва пленума ЦК для отставки «некомпетентного» руководства и принятия «единодушных решений».