Сталинградская Богородица - Страница 4

Дата 22 июня 1941 г. запечатлелась в памяти нескольких поколений не в качестве какого-то отдельного дня. Она врезалась, как удар, переломивший жизнь на «до» и «после». Отбросивший в невозвратное и, кажется, уже нереальное прошлое все, что было раньше, – радости, печали, хлопоты. Перекинувший людей в совершенно иное измерение. С иными заботами, системами ценностей. Вся западная граница Советского Союза вдруг вскипела разрывами, взревела лавинами танков и машин. Солнечный свет затмил дым пожарищ, по небесной синеве с гудением ползли черные стаи бомбардировщиков…

Вооруженные силы Германии и ее сателлитов достигали 8 млн солдат и офицеров. Но это все вместе: и армии, и военно-морские силы, и жандармерия, и тыловые части. А на Восточном фронте немцы сосредоточили 120 дивизий – 4 млн бойцов, 4215 танков, 3909 самолетов, 43 тыс. орудий и минометов. К этому добавлялись 40 дивизий союзников – 850 тыс. человек, 402 танка, 964 самолета.

Вооруженные силы СССР насчитывали 5 млн. человек, 17 тыс. самолетов, 10 тыс. танков, 67 тыс. стволов артиллерии. Это, опять же, общие цифры. Из них в западных округах было сосредоточено 2,7 млн бойцов, 1800 средних и тяжелых танков – плюс 3–4 тыс. легких танков, танкеток и броневиков устарелых конструкций. В приграничных округах имелось до 40 тыс. орудий и минометов, 1540 новых самолетов и до 5 тыс. – старых образцов.

Германия не имела подавляющего численного преимущества, да и технического. Новейшие советские танки Т-34 и КВ-1 превосходили лучшие из немецких машин «Панцер-4» (русские называли их T-IV). В дивизиях вермахта хватало и устаревших конструкций «Панцер-2» и «Панцер-3» (с орудиями 20 и 37 мм). Использовались также чешские танки, даже трофейные, английские и французские. Новейшие советские истребители уступали в скорости германским мессершмитам, но в общем-то могли успешно бороться с ними. Хотя большую часть старых танков немцы накануне войны успели модернизировать, наращивали броню, устанавливали пушки помощнее.

Ну а кроме того, сравнивать силу армий только по показателям бронетанковой, авиационной техники, количеству стволов артиллерии является весьма некорректным. Некоторые виды снаряжения имеют на войне ничуть не меньшее значение. Например, очень слабым местом Красной армии был автотранспорт [17, 160]. Танки-то выпускали в первую очередь, а обычными грузовиками войска не обеспечили, оставляли на потом. Считалось, что в армию по мобилизации будет направлен транспорт гражданских организаций. Но своевременной мобилизации объявлено не было! А потом заводские, фабричные, колхозные машины пришлось задействовать под эвакуацию. Войска лишились возможности быстро перебрасывать подкрепления, подвозить снаряды, горючее.

Другой бедой стали средства связи. Это была стратегический просчет советского командования. По опыту Первой мировой опасность перехвата и расшифровки радиограмм преувеличивалась, а возможности радио недооценивались. В 1941 г. действовали инструкции, запрещавшие пользоваться радиосвязью в боевой обстановке [105, 140]! Даже в корпусах и дивизиях не имелось радиостанций достаточной мощности. Радистов и шифровальщиков не хватало, они были неопытными. Не хватало даже простых полевых телефонов и проводов. Не было собственных линий связи у командных пунктов фронтов и армий. В случае войны предполагалось задействовать линии наркомата связи, то есть обычную телефонную сеть. Но эта связь сразу же была выведена из строя германской авиацией и диверсантами. Оставалось узнавать обстановку и отдавать приказы через посыльных, а это вело к задержкам, ошибкам.

Не были радиофицированы самолеты, даже новейшие, что затрудняло взаимодействие между ними, получение целеуказаний. На новых танках уже ставили рации, но только на командирских. Таким образом, командирский танк четко обозначался антенной, а передать распоряжения подчиненным не мог. В бою нередко применяли метод «делай, как я» – командир шел в атаку первым, а подчиненные повторяли его маневры [84, 103]. Худо было и с минно-саперным делом. Применению мин не придавали большого значения – поскольку врага предполагалось громить «ворошиловскими» контрударами. Спохватились во время финской войны, понеся огромные потери на минных полях. Но сделать успели мало. На всю Красную армию имелось лишь несколько десятков миноискателей! Запас противотанковых и противопехотных мин был ничтожным. Даже среди саперов обученных взрывников было крайне мало [27].

Не хватало зенитной артиллерии. А в противотанковой обороне важнейшая роль, непосредственного прикрытия пехоты, возлагалась на «сорокапятки» – пушечки калибра 45 мм. Вроде бы, удобные, легкие, они прекрасно проявили себя на Халхин-Голе против японских машин. Но против германских, модернизированных, они оказывались неэффективными. Поражали танки только с близкого расстояния, или требовалось изощряться, снайперски стрелять по гусеницам, по смотровым щелям. Ко всему прочему, удар застал Красную армию в стадии реорганизации и перевооружения. Старая техника выработала ресурс, была снята с производства. А новую не успели освоить. Пилоты только-только переучивались летать на новых самолетах, танкисты – водить новые танки, поражать цели. Начали воевать кто во что горазд. Кто-то на старых раздолбанных машинах, постоянно ломавшихся. Кто-то на великолепных, не умея использовать их возможности.

Реорганизовывалась и вся система пограничной обороны. В 1930-е гг. генеральные штабы различных государств основывались на опыте Первой мировой войны. Считалось, что грядущая война тоже будет позиционной, поэтому все старались прикрыть свои границы укреплениями наподобие французской линии Мажино, германской линии Зигфрида, финской линии Маннергейма. Советский Союз в течение многих лет наращивал оборону по западным рубежам, иностранцы называли ее «линией Сталина». Она представляла собой цепь из 150 укрепрайонов – тысячи дотов, капониров, блиндажей. Но в пакте Молотова – Риббентропа, позволившем нашей стране воссоединиться с Западной Белоруссией, Западной Украиной, Бессарабией, был спрятан подвох. Граница-то сдвинулась, и все инженерные сооружения очутились в глубоком тылу. Их принялись демонтировать, сняли вооружение. На новых границах наметили строить так называемую «линию Молотова», но ее еще не было, работы только начались.

Стадия перемен сказалась и в подготовке личного состава. Всеобщую воинскую обязанность ввели в сентябре 1939 г. До того существовало некоторое количество кадровых дивизий, а основная часть – территориальные. Для службы в кадровых отбирали лишь часть призывников, а большинство попадало только на краткосрочные сборы. В случае войны территориальные дивизии развертывались за счет ополченцев, и боеспособность их была невысока. Теперь недостаток пытались исправить. Но со времени перехода на всеобщую воинскую обязанность миновал лишь год и 9 месяцев. Те, кто попал под первый призыв, завершали второй год службы. Те, кого призвали в 1940 г., были на первом году, а 800 тыс. солдат были зелеными новобранцами, их призвали в июне 1941 г. (кстати, перед Первой мировой войной генеральные штабы России, Франции, Германии при подсчете сил вообще не учитывали солдат первого года службы: считали, что они еще не стали настоящими бойцами).

Гитлер учитывал все эти факторы. Откладывать нападение ему было совсем не с руки – русские перевооружат войска новой техникой, понастроят укреплений на новой границе, из отслуживших солдат будет накапливаться запас подготовленных резервистов. У Третьего рейха армия была отмобилизованной, и по качеству она значительно превосходила советскую. Во Франции было впервые опробовано такое объединение, как танковая группа: свели вместе два танковых корпуса и один моторизованный. Результаты оказались блестящими, и для вторжения в Россию создали уже не одну, а четыре танковых группы. Бронированные силы подкреплялись мотопехотой (в танковых и моторизованных дивизиях было по 1,5–2 тыс. автомашин, по 1–1,5 тыс. мотоциклов). Каждая наступающая группировка имела сильную артиллерию, в том числе крупных калибров, дивизионы 105-мм пушек, 150-мм гаубиц. В ее состав включались саперные батальоны, способные и навести переправы через реки, и выставить минные заграждения. Включались зенитные дивизионы – они могли прикрыть район расположения на месте, вести огонь на ходу. Причем 88-мм зенитные пушки оказывались весьма эффективными в качестве противотанковых заслонов.