Сталин и бомба. Советский Союз и атомная энергия. 1939-1956 - Страница 7

Реорганизация института Иоффе была задумана в целях поддержания технического прогресса в промышленности. Она пришлась на время, когда Советская власть оказывала возрастающее давление на ученых для усиления их вклада в набиравшую темпы индустриализацию страны. Сталин выдвинул задачу «догнать и перегнать передовую технику развитых капиталистических стран». Нетерпение, с которым большевики подгоняли темпы индустриализации, не позволяло опираться только на собственные исследования. XV съезд партии (1927 г.) призвал к «широчайшему использованию западноевропейского и американского научного и научно-промышленного опыта». В течение первой пятилетки (1928–1932) Советский Союз импортировал большое количество иностранного оборудования и целые заводы. Но во втором пятилетнем плане (1932–1937 гг.) больше внимания было уделено развитию собственной техники. XVII съезд партии (1934 г.) декларировал, что к концу пятилетки Советский Союз превратится в «технически и экономически независимую страну и в техническом отношении самое передовое государство в Европе».

Постановка этой задачи показывает, какие далеко идущие планы имела советская индустриальная политика. В 1929 г. Сталин, который к этому времени разгромил своих политических противников по партии как «слева», так и «справа», наложил на советскую экономику свой собственный жестокий отпечаток. Он начал принудительную коллективизацию сельского хозяйства, разрушив тем самым экономическую мощь крестьянства. В то же время он решительно увеличил плановые задания по выпуску промышленной продукции. Он оправдывал такую политику необходимостью преодолеть традиционную российскую отсталость и ущербом, нанесенным врагами: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

Иоффе не жалел сил для того, чтобы внушить руководителям партии и правительства мысль, что физика могла бы обеспечить основу техники будущего[11]. Но в 1931 г. его постиг серьезный удар. Эксперименты, выполненные в его лаборатории, казалось, обещали возможность создания тонких изолирующих пленок, обладающих высокой прочностью по отношению к электрическому пробою, что позволило бы производить хорошие и дешевые изоляторы и тем самым снизило бы стоимость передачи токов на большие расстояния с помощью высоковольтных линий электропередач. Эта идея представляла большой интерес для правительства, которое в октябре 1929 г. решило ассигновать 300 тысяч рублей, а также еще 60 тысяч рублей в твердой валюте для поддержки дальнейших исследований; в дополнение к этому были выделены специальные фонды для закупки приборов за рубежом. Было достигнуто соглашение с американскими фирмами и компанией «Сименс» в Берлине о развитии этих работ.

Результаты первоначальных экспериментов Иоффе получили подтверждение в лаборатории Сименса в Берлине. Эти обнадеживающие результаты побудили Валериана Куйбышева, председателя ВСНХ, в июле 1930 г. заявить в своем докладе на XVI съезде партии: «Работа эта еще не закончена, но академик Иоффе считает, что после года работы он доведет ее до благополучного конца. Результаты этой работы поведут к серьезному перевороту в изоляционном деле и в электротехнике вообще». Однако дальнейшие опыты, проведенные в Ленинграде, не подтвердили результатов, полученных в Берлине. В 1931 г. Ландау, который работал в теоретическом отделе института Иоффе и как раз вернулся туда после двухлетнего пребывания в Западной Европе, указал, что теоретические основания экспериментов Иоффе были неверны. Новые опыты показали ошибочность первоначальных результатов. Исследования в компании «Сименс» позволили несколько улучшить изоляторы, но надежды, которые Иоффе прежде возлагал на тонкослойную изоляцию, не оправдались, и в январе 1932 г. он должен был признать на XVII партийной конференции, что работы по тонкослойной изоляции не привели к ожидавшемуся успеху. Иоффе был в сильнейшей степени разочарован всем этим и глубоко обижен поведением Ландау, который назвал его неграмотным. Одно дело было утверждать, что физика должна составить основу будущей техники, но совсем другое дело — воплотить содержание этого лозунга в действительность.

Вопросы о взаимоотношениях между физикой и промышленностью оказались в центре внимания собравшейся в марте 1936 г. сессии Академии наук. Советское руководство было обеспокоено тем, что, несмотря на большие средства, выделенные науке, советским физикам не удалось внести достаточный вклад в развитие промышленности. Цель сессии состояла в том, чтобы указать советским физикам, что их основная задача состоит в обеспечении научной основы развития социалистического производства. Это указание должно было внушаться путем «критики и самокритики» Иоффе и его института, олицетворявшего советскую физическую школу, за недостатки в работе по оказанию помощи промышленности. Сессия была тщательно подготовлена в соответствии с инструкциями, исходившими от партийного руководства. В день ее открытия правительственная газета «Известия» поместила на своих страницах статью, в которой с сожалением констатировалась неудача института Иоффе в деле помощи промышленности. Это задало тон всей сессии, в работе которой приняли участие несколько сотен ученых и представителей властей. Она состоялась в Москве, куда двумя годами ранее переехала из Ленинграда Академия наук.

Иоффе начал свой доклад с утверждения, что его институт был создан с целью сделать физику научной основой социалистической техники. В результате его работы Советский Союз стал одним из ведущих центров мировой физики. «Основным результатом нашей деятельности я считаю рост советской физики и ее удельного веса в мировой науке. Я думаю, не будет преувеличением сказать, что вместо одного из последних мест наша физика заняла четвертое место, а техническая физика, быть может, даже третье место».

На базе Физико-технического института начиная с 1918 г. была создана сеть из четырнадцати научно-исследовательских институтов и трех технических вузов, где работали 1 000 научных сотрудников, из которых около ста можно считать крупными самостоятельными учеными.

Иоффе утверждал, что его институт внес существенный вклад в советскую экономику. Среди наиболее важных достижений Института он назвал создание акустического метода измерения нагрузок, новые методы исследования стали и сплавов, изобретение новых изоляционных материалов, защиту линий электропередач и высоковольтных трансформаторов, работы по полимерам и искусственному каучуку, новые методы измерений в биологии. Но инженеры промышленных предприятий, сказал он, не склонны сообщать физикам о своих нуждах и проявляют мало интереса к предложениям, выдвинутым советской наукой. «Одни ожидают, что физика может руководить техникой, создавать новые производства, другие считают ее бесполезной для практики. Часто требуют, чтобы физика внедряла в технику свои приемы чуть ли не насильно, без учета инженерных и экономических факторов. И только немногие понимают, что главный долг физики — отвечать на запросы техники, когда они вытекают из состояния производства, и подготовлять новые приемы. Физик в основном консультант техники, а не ее руководитель».