Сталин. Цена успеха, феномен пропаганды - Страница 18

О том, как разворачивалась борьба за власть на советском Олимпе, подробно вспоминал Анастас Микоян в своих мемуарах «Так было. Размышления о минувшем», где описаны и заседания Политбюро, и то, как, казалось бы, буднично проходили репрессии и бесследно исчезали люди, которые еще недавно казались незаменимыми. Одной из первых жертв схватки за власть стал старый большевик и доверенное лицо Сталина – Серго Орджоникидзе. По мнению Микояна, это случилось после того, как в 1931 году Берия стал руководителем компартии Грузии: «Берия раньше, приезжая в Москву, тоже заходил к Серго, пользовался его советами.

Но как только достиг своей цели, стал игнорировать Орджоникидзе и со временем добился того, что другие работники Закавказья тоже оборвали всякие связи с Орджоникидзе. Сам факт такого резкого изменения отношения к нему тяжело отразился на впечатлительной натуре. Он понимал, что все это не могло быть без ведома Сталина – Берия не осмелился бы на такой шаг. Он, видимо, наговорил Сталину о том, что товарищи ходят к Орджоникидзе за советами и т. д., и добился согласия на то, чтобы оборвать эти связи. При этом ни Берия, ни Сталин прямо с Серго на эту тему не поговорили ни на Политбюро, ни лично…» Потом Серго жаловался Микояну на то, что, даже не поставив его в известность, был арестован и исключен из партии его младший брат – Папулия Орджоникидзе, занимавший должность начальника Закавказской железной дороги. Он был горяч, несдержан на язык и к тому же открыто выступал на партийных собраниях против репрессивных действий Берии. В 1936 году Папулия Орджоникидзе был с ведома Сталина расстрелян.

При всей своей прагматичности и умении держаться в тени Лаврентий Берия получил некоторую толику культа (конечно, несравнимого с культом самого Сталина) и пропагандистских восхвалений.

В декабре 1939 года вышло постановление Политбюро ЦК ВКП(б), гласившее: «Удовлетворить ходатайство железнодорожников Тбилисского ж. д. узла о присвоении Закавказской жел. дороге имени тов. Берия Л. П.».

Но в год смерти Ленина это все было еще впереди. Пока что разворачивалась борьба за власть между Сталиным и Троцким.

19 ноября 1924 года на Пленуме коммунистической фракции ВЦСПС Сталин произнес свою знаменитую речь «Троцкизм или ленинизм?». В этом выступлении он развенчивал часть «легенд, распространяемых Троцким и его единомышленниками об Октябрьском восстании, о роли Троцкого в восстании…» и говорил о троцкизме «как своеобразной идеологии».

Этот период примечателен тем, что в ходе борьбы за руководство в партии и стране между Сталиным и Троцким развернулась острая полемика. И в ее ходе Сталин играл на равных, а потом и побеждал Троцкого, который заслуженно имел репутацию великолепного оратора и пропагандиста. А ведь не прошло еще и 10 лет с тех пор, когда Сталин, возвращаясь из ссылки, на предреволюционных митингах молчал. Он не особо владел искусством публичной речи, хотя статьи писал успешно. Да и товарищи по партии, видимо, не воспринимали его как деятеля первого ряда, достойного приглашения на трибуну.

Досталось от Сталина и Джону Риду, который в книге «Десять дней, которые потрясли мир» пересказал некоторые «сплетни» троцкистов о том, как готовилось восстание. Сталин опроверг слухи, «что вдохновителем и единственным руководителем Октябрьского восстания являлся Троцкий», и заявил, что одна из важнейших задач компартии – развенчать и «похоронить» троцкистскую идеологию.

25 января 1925 года появилось так называемое «письмо тов. Д-ову», в котором Сталин более подробно разъяснял некоторые аспекты своей статьи «Октябрь и теория “перманентной” революции Троцкого», которая была опубликована в газете «Правда» в декабре 1924 года. «Речь идет не о полной победе, а о победе социализма вообще, то есть о том, чтобы прогнать помещиков и капиталистов, взять власть, отбить атаки империализма и начать строить социалистическое хозяйство, – всё это может вполне удаться пролетариату в одной стране, но полная гарантия от реставрации может быть обеспечена лишь в результате “совместных усилий пролетариев нескольких стран”», – разъяснял свое видение этой темы автор. Попутно он продолжал критиковать взгляды Троцкого, говоря, что даже одинокую в буржуазном окружении нэповскую Россию можно превратить в социалистическую страну, а утверждать обратное есть оппортунизм в чистом виде.

А 27 января Сталин выступил на XIII губернской конференции московской организации РКП(б) с речью «К вопросу о пролетариате и крестьянстве». Вождь отметил, что «Особо важное значение вопроса о крестьянстве в данный момент не подлежит сомнению. Многие даже, увлекаясь, говорят, что наступила новая эра – эра крестьянства. Иные стали понимать лозунг “лицом к деревне” как лозунг, говорящий о том, что надо повернуться спиной к городу. Некоторые договорились даже до политического нэпа…» Подобный подход Сталин отнес к разряду «пустяков» и поведал, что союзниками советского пролетариата надо в первую очередь считать все-таки пролетариат зарубежный. Но родное крестьянство Сталин тоже отнес к разряду союзников, хотя и в последнюю очередь, ввиду ненадежности – зато отметил, что крестьяне рядом, а потому могут оказать прямую помощь.

Троцкизм или ленинизм?

Речь Сталина на пленуме коммунистической фракции

ВЦСПС 19 ноября 1924 г.

(фрагмент)

Товарищи! После обстоятельного доклада Каменева мне остается сказать немного. Я ограничусь поэтому разоблачением некоторых легенд, распространяемых Троцким и его единомышленниками об Октябрьском восстании, о роли Троцкого в восстании, о партии и подготовке Октября и т. д. Здесь же я коснусь троцкизма как своеобразной идеологии, несовместимой с ленинизмом, и задач партии в связи с последними литературными выступлениями Троцкого.

Прежде всего об Октябрьском восстании. Среди членов партии усиленно распространяют слухи о том, что ЦК в целом был будто бы против восстания в октябре 1917 года. Рассказывают обычно, что 10 октября, когда ЦК принял решение об организации восстания, ЦК в своем большинстве высказался сначала против восстания, но в это время ворвался будто бы на заседание ЦК один рабочий и сказал: «Вы решаете вопрос против восстания, а я вам говорю, что восстание все-таки будет, несмотря ни на что». И вот после этих угроз ЦК, будто бы струсивши, вновь поставил вопрос о восстании и принял решение об организации восстания.

. .

Я беру протоколы заседания ЦК нашей партии от 10 (23) октября 1917 года. Присутствуют: Ленин, Зиновьев, Каменев, Сталин, Троцкий, Свердлов, Урицкий, Дзержинский, Коллонтай, Бубнов, Сокольников, Ломов. Обсуждается вопрос о текущем моменте и восстании. После прений голосуется резолюция товарища Ленина о восстании. Резолюция принимается большинством 10 против 2. Кажется, ясно: ЦК большинством 10 против 2 постановил перейти к непосредственной практической работе по организации восстания. Центральный Комитет выбирает на этом же заседании политический центр по руководству восстанием под названием Политического бюро в составе Ленина, Зиновьева, Сталина, Каменева, Троцкого, Сокольникова и Бубнова.