Сталин. Цена успеха, феномен пропаганды - Страница 14
Тем временем в стране складывался новый слой профессиональных управленцев, первая советская элита. Для Ленина главной элитой была организация профессиональных революционеров. «Когда после захвата власти профессиональные революционеры превратились в профессиональных правителей, партия расширилась, – писал в книге “Номенклатура” Михаил Восленский, советский историк, социолог и философ, составлявший прогнозы для Политбюро ЦК КПСС и однажды не вернувшийся на родину, – но осталась вспомогательной элитой, обеспечивающей на фронтах гражданской войны и в тылу выполнение приказов рождавшегося “нового класса”. Сохранилась и функция пополнения рядов “управляющих”; эта функция была использована Сталиным при создании номенклатуры».
Рост партийного и государственного аппарата после победы Октября был неизбежен, он был обусловлен проводимыми преобразованиями в стране. А то, что его возглавил именно Сталин…
«Решающим является фактор наложения друг на друга запросов общества и запросов личности, – размышляет психолог Карина Сарсенова. – При их совпадении любой человек становится успешным. А Сталин был, естественно, сверхуспешным вождем. Он сумел реализовать все свои личностные потребности посредством управления бессознательными пластами толпы. Фактически, Сталин затормозил развитие российского суперэтноса, случившись его вождем. Потому что, как ни парадоксально, сильный вожак убивает в подростковой личности или подростковом обществе саму идею самостоятельности и умение думать. Что мы и видим сейчас: огромное количество постсоветских людей потерянно бродит во времени и пространстве. Слишком большим оказалось влияние Сталина на социум. Ни один последующий лидер не смог противостоять остаточному шлейфу его влияния, засевшим в подсознательном людей страхов, надежд на сильного предводителя, инфантильности и желанию, чтобы царь-батюшка решал все проблемы.
И Ленин, и Сталин заменили собой царей. Общество после революции на самом деле не изменило своего бессознательного в должной мере. Да, народ чувствовал необходимость перемен и хотел их. Как подросток чувствует надлежащую необходимость взрослеть. Но не был готов сменить форму нового правления. За века монархии люди привыкли к тотальной власти одной личности. После Ленина мог прийти или ничтожный, слабый правитель, и его быстро сменили бы на сильного, или сразу сильный. Волна перемен набрала высоту и обязательно вынесла бы на пик власти сильнейшую кандидатуру».
А ленинская гвардия, состоявшая из немолодых людей, прошедших тюрьмы, ссылки и эмиграцию, столкнулась с волной карьеристов, увидавших возможность выйти в люди, поскольку новая власть – несмотря на заявленные лозунги – формировала структуру управления, пирамиду управленческих возможностей и получаемых благ.
Началось это еще при жизни Ленина. «Это была волна рвавшихся к власти и выгодным постам нахрапистых карьеристов и мещан, наскоро перекрасившихся в коммунистов, – пишет Михаил Восленский в книге “Номенклатура”. – Их напористая масса жаждала, вопреки представлениям Ленина, стать слоем “управляющих”. Каждого из них – и в отдельности, и дюжинами, и пачками – Ленин мог выгнать, арестовать, расстрелять. Но в целом они были неодолимы. Характер и глубина социальных перемен, бурный рост партии и государства, а к тому же огромные размеры страны делали невозможным для немногочисленной группы профессиональных революционеров занять все ответственные посты и держать все управление в собственных руках».
Впоследствии ежовщина, ставшая символом массовых репрессий, сыграет свою решающую роль в смене советских руководящих кадров. К двадцатому юбилею Октябрьской революции и началу Большого террора уже потесненная с ряда управленческих вершин ленинская гвардия, состоявшая из профессиональных революционеров, большинство из которых прошли тюрьмы и каторги, имели опыт нелегальной работы и бывали за границей, была уже немолода – в возрасте 50–60 лет. Многие из них могли еще проработать (то есть поруководить) 10–20 лет, искренне считая себе незаменимыми работниками и создателями советской державы. Не все выжившие к 1937 году профессиональные революционеры стали (вернее, остались) профессиональными управленцами. Но это была советская элита по праву победы над прежним режимом и создания нового, советского.
Вождем и воплощением своей номенклатуры явился Сталин. Подобно тому, как он был не противоположностью Ленина, а доведением до логического конца ряда его черт, сталинская гвардия была в ряде пунктов продолжением ленинской. В борьбе за власть она тоже была безжалостна, но уже ко всем, в том числе товарищам по партии…
Изобретатель номенклатуры в ее ныне существующем виде Сталин формализовал этот порядок, превратив его из импровизированного действия подпольной организации в бюрократическую рутину правящего аппарата. На смену устному поручительству товарищей, принимавших в свою среду человека, с которым им предстояло делить тяготы и опасности нелегальной работы, появились пухлые номенклатурные дела, заполненные анкетами, автобиографиями, характеристиками с подписями треугольника и справками…
Но уже подросла новая поросль советских карьеристов, среди которых были те, кто не только не сражался с самодержавием, но и не участвовал в сражениях Гражданской войны. В первую очередь из-за возраста. Но у этих новых выдвиженцев были свои неоспоримые преимущества – нужное (правильное) социальное происхождение, отсутствие порочащих связей с другими разгромленными партиями и оппозицией.
Новые назначенцы должны были сменить не отдельных представителей старой ленинской гвардии, а целый слой партийцев со стажем. Но для того чтобы убрать последних, нужно было уничтожить, «обнулить» их прежний авторитет и заслуги и превратить их многолетнее пребывание в большевистской партии из неоспоримой заслуги в преступление. Ветераны партии должны были массово превратиться во врагов народа, предателей, шпионов и тайных наймитов мировой буржуазии. Оказывается, долгие годы эти заслуженные революционеры и члены новой советской элиты вели двойную игру и были неискренни перед товарищами по партии и советскими гражданами. А вот теперь, когда маски сдернуты, эти прежние элитные двурушники должны держать ответ за свои преступления и понести суровое наказание.
Приложение 2
Документы
Уншлихт и Пилляр – в Политбюро, Сталину о постановке дела дезинформации
22 декабря 1922 г.
№ 26723/с
Москва, Б. Лубянка, 2
Телеф. ГПУ Коммутатор
Отдел Контрразведывательный С. Секретно
В Политбюро ЦК РКП
Тов. Сталину
Копия тов. Троцкому
С переходом нашей Республики на мирное положение, с открытием границ для иностранцев разведывательные органы буржуазных государств, пользуясь открывшимися для них возможностями, усилили свою работу. Поскольку в военный период вражеские разведки главным образом интересовались расположением и состоянием нашей Красной Армии, постольку теперь свое внимание они направляют по преимуществу на освещение состояния нашей промышленности, на добывание сведений о политической работе наших партийных и советских органов, на работу НКИД и т. д.
Для Республики в данный период передышки, в период дипломатических переговоров с капиталистическими государствами, является чрезвычайно важным дезориентировать своих противников, ввести их в заблуждение.
Умелое, систематическое окружение наших противников сетью дезинформации позволит нам оказывать некоторое влияние в желательном для нас смысле на их политику, позволит нам заставить их строить практические выводы на неверных расчетах. Помимо этого, дезинформация помогает нам в непосредственной борьбе с иностранными разведками, облегчает проникновение в разведывательные органы буржуазных государств наших агентов и т. п.
В целях постановки систематической дезинформационной работы ГПУ предлагает создать при нем особое бюро из представителей наиболее заинтересованных в этой работе ведомств – Разведупра, НКИД и ГПУ.