СССР-2061 (антология) (СИ) - Страница 10

— Вы — космонавт? — крикнула я. — Вот здорово! Я тоже хочу быть космонавтом!

— Ну, в космос я теперь не летаю, — сказал космонавт. — С железной рукой в космос не берут. А чтобы стать космонавтом, надо хорошо учиться. Сейчас все мечтают полететь в космос.

— А на Луне вы были? — спросила я.

— На Луне был, — сказал космонавт. — И даже к Марсу летал.

— Ух ты! И как на Марсе?

— Мы там не высаживались, — сказал космонавт. — Жалко, конечно, но программой полета этого не предусматривалось. Следующая экспедиция сядет на его поверхность.

Я хотела рассказать космонавту про то, что у нас есть дома ракета, в которой живут крошечные космонавтики, но не стала. Подумаешь!

Как я потерялась.

— Сейчас будет большой город, — сказала мама.

— Такой же, как Арктания? — спросила я.

— Гораздо больше, — засмеялась мама. — Новосибирск. Я там училась. Очень большой город. Столица Сибири.

И я стала смотреть в окно. Мы пересекли широкую реку, Обь называется. Куполов здесь не было. Были дома. Большие и очень большие. И дороги. Многоэтажные. Одна из дорог поднялась так высоко, что сравнялась с поездом. По ней ехал красный автобус. В нем сидели люди и махали нам. Я тоже помахала.

Потом поезд поехал так медленно, что машины нас обгоняли.

— Стоянка в Новосибирске тридцать минут, — сказала мама. — Можно погулять. Только не потеряйся. Хорошо?

— Хорошо, — сказала я и тут же потерялась. Потому что никогда не видела столько людей. Даже в Арктании. Оказывается, там было очень мало людей. А здесь их столько, что надо постоянно уворачиваться.

На нас ехал дяденька на тележке, которая висела в воздухе, а он управлял ею рычажками. Я засмотрелась, дяденька мне подмигнул. И в этот момент я и потерялась. Отпустила мамину руку. И осталась одна.

Но не испугалась. Чего здесь пугаться?

— Девочка, ты не потерялась? — Тетя подошла ко мне. — Может, тебе помочь?

— Нет, не потерялась, — сказала я. — Мне надо вон туда.

Я решила на лифте подняться на самый верх, откуда и вокзал видно, и город. Там люди гуляют и смотрят. В общем, я нисколечко не испугалась.

Сверху все видно. В одну сторону посмотришь — Новосибирск. В другую сторону посмотришь — вокзал. И купола в городе все-таки были. Только не для жилья, в них деревья росли. Федя сказал, что это специальные круглогодичные парки. Там всегда тепло, даже когда на улице холодно. Поэтому и деревья тоже специальные — всегда зеленые, тропические. Вот бы нам на остров такой парк!

А потом ко мне подошел человек в форме и приложил руку к фуражке и сказал:

— Вас зовут Софья?

— Софья, — сказала я.

— Сержант милиции Степан Заботин, — сказал он. — Товарищ Софья, вы знаете, что вас ищет мама? Разрешите вас проводить к ней?

Как мы отстали от поезда.

Дядя Степа взял меня за руку и повел вниз. Мама увидела меня и закричала:

— Вот ты где! Ты куда пропала?!

— Я не пропала, — сказала я. — Я город смотрела.

— Первый раз в Новосибирске? — спросил дядя Степа.

— Дочка — в первый, — сказала мама. — А мы вот от поезда отстали. Что нам теперь делать, товарищ милиционер?

— Не беспокойтесь, товарищи, — сказал дядя Степа. — Я сообщу на поезд, чтобы ваши вещи с ближайшей станции доставили в Новосибирск. А вам придется здесь подождать. Заодно и город посмотрите, — и дядя Степа мне подмигнул.

Я подмигнула в ответ. Мама, конечно, расстроилась. Но только слегка. Я же видела. И хорошо, что Федя со мной. Один в поезде он бы загрустил.

— Пойдемте в комнату матери и ребенка, — сказал дядя Степа, — я вас пока там устрою, а затем отвезу в гостиницу.

— Раз уж здесь оказались, — сказала мама, — то надо показать Почемучкиной Академгородок.

— Обязательно покажите, — сказал дядя Степа. — И ВАСХНИЛ покажите. А вы куда направлялись?

Мама рассказала, куда мы направлялись.

— Я вам советую продолжить путешествие на экраноплане, — сказал дядя Степа. — Подниметесь вверх по Оби до Ханты-Мансийска, а затем по каналам вниз, на юг до Казалинска. Это новый маршрут, очень популярный у туристов.

— Хочу на корабле! Хочу на корабле! — Я захлопала в ладоши.

— Ты, наверное, поэтому и от поезда отстала, — сказала мама. Но я же видела, что она не сердилась. Почти не сердилась.

Потом мы отдыхали в комнате матери и ребенка. Я рисовала, а мама сидела в кресле и разговаривала с другими тетями. Там было много детей. А потом пришла еще одна тетя и стала с нами играть. А потом мама позвала меня, и мы пошли в гостиницу.

— Тебе понравилось играть? — спросила мама.

Я сказала, что понравилось.

— Пора тебя в детский сад отдавать, — сказала мама. — Одичала ты у меня на острове.

— Я в школу хочу, — сказала я. — А что такое одичала?

Но мама ничего не ответила. А Федя объяснил потом, что это означает. Только я не поняла — почему мама так сказала?

Как мы приехали в Академгородок.

Утром в дверь постучали. Мама умывалась и ничего не слышала. Я открыла дверь. На пороге стоял человек и улыбался. Он спросил:

— Кто заказывал такси на Дубровку?

— Мы в Академгородок заказывали, — сказала я и хотела закрыть дверь, но дядя вошел. В руках он держал цветы.

— Тебя зовут Софья? — спросил он.

Тут вышла мама, взвизгнула и подскочила к гостю. Гость подхватил маму и закружил. Мы с Федей переглянулись, Федя мотнул хвостом. Мы с ним ничего не понимали.

— Твоя? — кивнул дядя на меня.

— Чья же еще, — сказала мама. — Софья Почемучкина.

— А почему вы обнимались? — спросила я.

— Потому что мы — однокашники, — сказал дядя. — Меня зовут Пётр.

— Пётр Первый, — сказала мама.

— Пётр Первый был царём и давно умер, — сказала я.

— Типун тебе на язык, Софья Почемучкина, — сказал Пётр. — Я не царь. Я — физик. Первый — это мое прозвище.

— Потому что ты всегда был первым, — сказала мама. — Красивые цветы!

У Петра был автомобиль. Он стоял рядом с гостиницей и заряжался. То есть из него торчал шнур, и он был подключен к розетке. Как чайник.

— Разрядился, пока я к вам спешил, — сказал Петр. — Древняя конструкция, конечно. Раритет. Сейчас ведь все с индукторами. Но, ничего, поедем. Я вам Академгородок покажу.

Мы сели в машину и поехали.

Я думала, что Академгордок — это где живут одни академики. Важные такие. Ученые. А там оказалось полным-полно молодых людей. И ни одного академика.

— А где академики? — спросила я.

— Я — академик, — сказал Петр.

Академгордок оказался весь в лесу. По нему даже ездить нельзя, только ходить по тропинкам. Идешь, идешь по лесу, и вдруг — бах! — здание.

— Экология, — сказал Петр. — Сколько ты здесь не была?

— Как университет закончила, — сказала мама. — Ничего не узнаю.

А еще тут было полным полно роботов. Больших, очень больших и маленьких. Маленькие убирали улицы. А большие и очень большие строили дома. И просто по тропинкам ходили.

— Институт роботехники забавляется, — сказал Петр. — Проверяет на нас — как сможет человек приспособиться к высокороботизированной среде.

Один из роботов стоял и продавал мороженое. В груди у него была дверца. Опускаешь монетку в прорезь, он открывает дверцу и достает эскимо. Или стаканчик. Денег у меня не оказалось, поэтому робот дал мне мороженое просто так.

— Попрошайка, — вздохнула мама.

А я и не просила. Я просто перед ним стояла и смотрела. Честно-честно!

Как мы запускали солнце.

— Я вам такое покажу, — сказал Петр. И палец к губам приложил. — Только пока никому не рассказывайте.

Мы сидели в столовой и кушали. Столовая почему-то называлась «Под интегралом». Я головой вертела, но интеграла так и не увидела. Сначала мы взяли подносы и встали в очередь. Потом брали тарелки. Я хотела взять сладкие ватрушки, но мама поставила мне суп. И кашу. Но я все равно взяла ватрушки. А когда мы подошли к кассе, которая тоже оказалась роботом, то робот сказал: