Спящий с Джейн Остин - Страница 30

В любом случае, скамеечка там была, и она была скамеечкой. Я объяснил мисс Джин Броди, что от нее требуется. Мисс Джин Броди молча согласилась. И кстати: она накинула дополнительные пятьдесят фунтов за обращение к Творцу. Жадна до конца, как видите. Можно подумать, что я попросил ее петь гимны на латыни.

Итак, диспозиция: высококлассная шлюха стоит на коленях и бормочет невнятные словеса, имитируя вознесение молитвы Господу. Она обнажена; шлюха сбросила безвкусные одеяния своей профессии — короткую шелковую юбку, прозрачную блузку, лифчик, красный пояс для чулок, черные, собственно, чулки и панталоны в кружавчиках… Обалдеть! Временами я начинаю понимать, почему вы, нормальные ребята, восхищаетесь всей этой чепухой и насилуете сучек. (Извини, Дебби.)

Стоя на коленях, она декламирует свое признание. «Исповедуюсь перед лицом Всемогущего Господа…» и т. д. и т. п. — и дайте мне по уху, если это не звучит искренне! Либо я пристукнул сегодня величайшую актрису мировой сцены, либо отправил душу прямиком в рай — второго не дано. О да, вы правы: третьего не дано.

И пока эта грешница кается, обнажая душу перед Господом, к ней приближается добрый друг… Приближается похрюкивая… Я хотел сказать: прихрамывая. Прихрамывая и сгибаясь под тяжестью своего набухшего фаллоса. А далее… может, вы сами вообразите картину (если, конечно, подобные вещи вообще можно разглядывать) — или мне описать вам все подробно и в деталях? Он приближается к ее аналою, ее столу для литаний и вставляет — что? Слово в разговор? Сноску в текст? Ключ в замок? Ну да, нечто в этом роде, я полагаю. Он подходит к исповедующейся девушке и без последнего покаяния вводит свой член ей в ухо. Тот скользит туда легко, как американская бейсбольная звезда достигает «дома» [89], — я думаю, такое сравнение вполне уместно. Ее ухо — ухо мисс Джин Броди, которая выглядела такой холеной, чистой и в высшей степени опрятной, — оно, ребята, оказывается жирным. (Возможно, она нарочно натерла его вощеной бумагой, когда ознакомилась с моими пристрастиями… Кто знает…)

Мисс Джин, как я уже намекал прежде, не очень хорошо относилась к мужскому органу, играющему в туда-сюда-обратно с ее мозгами. Она прервалась на середине молитвы, и я смею вас уверить, что произнесенную ею фразу вы не найдете ни в одном литературном произведении, пропущенном цензурой.

— Что за… — придушенно прохрипела Джин в манере людей, страдающих от легочных проблем.

— Тише, малютка, — успокоил я ее. — Скоро все закончится.

Сказать по правде, мой детородный орган был не в восторге от помянутой выше жирности ее ушного влагалища. Маленький жеребец скакал довольно-таки решительно, но эффект заставлял себя ждать.

Едва мисс Броди увидела, что происходит, она дернулась и отшатнулась от меня. Разом плюнув на своего Создателя, Джин показала темную сторону своей прежде солнечной натуры (я действительно надеюсь, что ее родители это не читают). Она впала в ярость и велела мне прекратить, но к тому времени уже не оставалось ни шанса, что я послушаюсь. Когда я попадаю туда, мужики, я остаюсь внутри, по крайней мере до тех пор, пока сучка не запищит — врубаетесь? Вы полагаете, что я имею в виду проститутку-кокетку, которая скажет: «О, пожалуйста, прекратите, добрый сэр»? Вы, должно быть, шутите.

Прежде чем я сумел наконец-то наполнить ухо мисс Джин жидкостью, содержащей миллионы потенциальных маленьких меня, у нас состоялась настоящая королевская битва. Пресловутая скамеечка превратилась в кучу щепок на ковре, а мы с Джин покатились по полу, причем она пыталась отделиться от меня, а я категорически не желал прерываться на полпути к семяизвержению. (Ну, вы, я думаю, тоже не захотели бы.)

Для того чтобы наконец-то завершить начатое дело, мне пришлось применить к своенравной маленькой шлюхе грубую мужскую силу. Успешно. Острый обломок скамеечки воткнулся в ее левое ухо как раз в тот момент, когда я вошел в правое. Droit de seigneur [90], могли бы сказать вы. Двойная кара. Эту сцену можно было бы вставить в какой-нибудь кинофильм.

Сдается мне, она наслаждалась процессом до самого конца — эта шалунья, нарушительница контрактов. Ладно, крошка Джин не умерла с молитвой на устах, как планировалось вначале, однако альтернативный религиозный мотив состоял в том, что я нанял ее, дабы предать казни. Так что — вполне возможно — в конечном итоге она попала-таки в рай. Не исключено, что мисс Броди сейчас улыбается мне с небес и посылает своему спасителю благодарственные воздушные поцелуи. В общем, тем вечером я славно потрудился, и жаль только, что в силу обстоятельств Джин не способна ходатайствовать о моем условно-досрочном освобождении.

В разное время Дебби и падре Картошка спрашивали меня, думал ли я когда-нибудь о чувствах тех женщин, которых убиваю? Видел ли я в них реальных людей со своими собственными надеждами, страхами и эмоциями? Ответ прост и очевиден. Известный романист Троллоп, обладавший высочайшими моральными качествами (несмотря на толщину, отталкивающее лицо и манеры), полагал, что чувства работающей девушки не имеют большого значения. Более того: когда Троллоп дошел до рассмотрения роли денег в обществе, то был лучшим в этом вопросе, и я чувствую, что он однозначно одобрил бы мой образ действий. Удовольствие, полученное мною от Джин Броди, никоим образом не сравнимо с абсурдной суммой, которую она затребовала в качестве оплаты. Да и вообще, не знаю, можно ли использовать здесь термин «получать». Мне пришлось жестоко сражаться за то, что я в конце концов поимел. Допустим, я сумасшедший, но это не мешает мне быть шотландцем.

Как я уже сказал, квартира была прекрасно обставлена. Здесь имелась не только скамеечка (увы, более не имелась), но также большой мясницкий нож и скороварка. И мисс Джин Броди оказалась свыше всяческих похвал — я могу уверить в этом ее родителей. Да, в самом деле. Честно.

Пока я ел, я обнаружил, что улыбаюсь от уха до уха. Они были, возможно, самой дорогой ушной отбивной, которую кто-либо когда-либо пробовал.

На сей раз Ангус вызвал меня для дачи показаний. «Допрошен подозреваемый по делу Разрезателя», — гласили заголовки газет. Разрезатель? Они хоть раз напишут мое прозвище как надо?

Мы опять вернулись к набившей оскомину старой теме алиби. К этому времени я уже озадачил свой немалый интеллект проблемой пребывания в двух местах одновременно, но, к сожалению, крайне мало преуспел в поисках решения. Пожалуй, использование лазерных голограмм оказалось бы несколько дорогостоящим проектом.

Подобно множеству моих предшественников, я столкнулся с казавшейся неразрешимой дилеммой. Как оказаться подальше от того места, где ты собственноручно кого-нибудь убиваешь? Ну почти собственноручно — вы понимаете, о чем я. Подобные вещи хороши для трагически-увечных концертных пианистов в черно-белых фильмах, у них всегда имеются чужие руки, приделанные к их запястьям, но я никогда не мог сыграть даже самой простой мелодийки. Мне медведь на ухо наступил.

Так вот, коль скоро я находился на месте преступления в момент преступления, значит, я был слишком занят там, чтобы оказаться где-то еще. Да, защита — мудреное дело, и неудивительно, что люди, имеющие алиби, цепляются за него мертвой хваткой. В общем-то, вполне уместно говорить о смерти, если Пронзатель преследует вас по пятам, вы согласны?

Итак. У меня не было алиби третий раз подряд. И не будет — до тех пор, пока теплое молоко не научится говорить. (Но даже тогда, разумеется, мне придется убедить его солгать.) Кроме того, меня видели вместе с жертвой незадолго до ее смерти три раза из трех. «Могло ли это, — спрашивал я себя, — обозначать, что «третий раз — несчастливый» для Разрезателя?» Черт! Ну вот, из-за них я теперь и сам запутался…

Я несколько раздраженно сообщил Ангусу Макбрайару, что не собираюсь отвечать за маньяка, который преследует меня по пятам и убивает моих подружек.