Спящий красавец - Страница 2

И это оказалось самой непростительной ошибкой. Конь успел сделать лишь несколько скачков, как резко остановился, громко заржал и рухнул на колени, сильно поддав крупом. От этого толчка и по инерции король вылетел из седла как камень из пращи и перелетел через кусты.

Позже он вспоминал мелькнувшую мысль о том, что нужно сжаться, чтобы не врезаться головой в дерево, но не помнил, успел ли сделать хоть что-либо. Все, что сохранила память – это страшный удар спиной о какой-то твердый предмет и противный хруст под правой лопаткой. А потом тело пронзила нестерпимая боль, мгновенно сменившаяся темнотой и тишиной.

Мир вернулся так резко, словно и не исчезал. Не гас свет, не пропадали чувства и мысли, не таяла невыносимо мучительная боль.

Просто появился еле заметный аромат увядающих трав, влился в грудь сладкий вдох осеннего воздуха, а по языку потекла прохладная струйка кисловатого питья. И было оно так желанно и необходимо еще помнящему отзвук боли королевскому телу, что Тервальд властно потянулся за кружкой дрожащей рукой.

Не вышло. Руку мгновенно перехватили и вернули назад.

– Тсс, – тихо шепнул кто-то женским голоском, – лежите смирно, вам двигаться нельзя. Я вас связала… маги развяжут.

– А ты кто? – бдительно осведомился король и сам поразился, услыхав свой голос.

Какое-то жалкое овечье блеяние, а не королевский грозный рык.

– Лекарь… – пробормотала девушка, и с огорченным вздохом поправилась, – травница.

Теперь Тервальд и сам, скосив глаза, разглядел ее силуэт, склоненный над его правым плечом. Ничего особенного, травница как травница. Темно-серый плащ того фасона, что носили лет тридцать назад, сшитый из дешевого сукна, бледные, не тронутые румянами щеки и губы. И неожиданно яркий взгляд золотисто-карих глаз, словно освещенных солнцем, хотя погода вполне соответствует концу ноября. Пасмурно и прохладно.

– Мне нужно помыть руки, – виновато шепнула травница, стряхнув в жаждущий рот короля последние капли, – но они уже близко.

Тервальд привычно проверил взглядом правдивость ее слов и прикусил язык, манжеты длинных рукавов, выглядывавших из-под немодного серого плаща, были залиты слегка побуревшей кровью, и трудно было не догадаться, чья это кровь.

Его собственная.

И значит, ничего ему не почудилось и не приснилось. Ни страшный удар, ни столь же жуткая боль. Он в самом деле серьезно ранен, и эта невзрачная девушка его лечила. Во всяком случае – боль убрала, теперь от нее не осталось и следа. Ну а что там с раной – на самом деле лучше смотреть магам, у Тервальда глаз на затылке нет.

Они действительно появились очень быстро. Не прошло и двух минут, как за кустами раздался топот копыт, потом шелест полуоблетевших кустов и рядом с Тервальдом рухнул на колени придворный магистр.

– Ваше величество, вы меня слышите? Где у вас болит? – встревоженно затараторил Анцельс, обычно отличавшийся степенностью и невозмутимостью.

– Слышу. – хрипло отозвался король, – уже не болит, она залечила. Или это зелье… травница меня чем-то поила. Но сначала боль была жуткой… я даже сознание терял. И хрустело… ребра под правой лопаткой.

– Он спеленат, – тихо просветил магистра его коллега, – и лежанка поднята… это не травница. И тем более не лекарь.

– Неважно… – руки магистра медленно двигались вдоль пострадавшей спины короля, – какой у нее дар… но сделано почти невозможное. А куда она делась?

– Пошла руки мыть… – буркнул король, складывая в уме начинающую вырисовываться картинку, – у нее все манжеты были в крови.

– Немудрено… – мрачно заметил третий маг, – за эти полчаса из вашего величества вообще могла бы вся кровь выхлестать. Но что-то долго она не возвращается?

– Вернётся, – уверенно возразил король, предпочитавший судить людей по поступкам.

А эта девушка без просьб и сомнений сделала для него столько, что сомневаться в ее словах было бы верхом неблагодарности.

Однако травница так и не вернулась. Ни сразу, ни через полчаса, потребовавшихся Анцельсу, чтобы уговорить его величество на перемещение в карету. Не пристало раненым королям валяться на травке, как каким-то бродягам.

И маги с егерями, посланные на ее поиски, тоже никого не нашли.

Как не нашли и того, кто привез девушку на охоту. Выяснилось, что приглашения на это грандиозное мероприятие рассылались лишь мужчинам. А кого из женщин взять с собой и сколько – они решали сами. Кто-то брал родню и жену, кто-то полезных людей, а кто-то легкомысленных ветрениц. И нужно признать, они очень оживляли невеселое в общем-то событие.

А старомодную девицу, не блиставшую ни остроумием, ни красотой, ни нарядом – не привозил никто из приглашенных. И все остальные тоже не признались, хотя дознаватели всем клятвенно обещали не причинять девушке никакого вреда.

Бесполезно.

Тервальд искал спасительницу уже пять месяцев, и постепенно простая задачка превратилась в неразрешимую, и оттого еще более манящую. С той поры король все свободное время тратил на изобретение планов поиска загадочной незнакомки, невольно заразив этим пока бессмысленным занятием донельзя заинтригованного друга и собственную матушку.

Но, как ни странно, лучший способ предложил магистр Анцельс. Это случилось в самом конце февраля, когда над Агерном злобствовала последняя в этом году метель. Самые близкие люди королевы собрались в тот ненастный вечер в ее малой гостиной на втором этаже, чтобы скрасить время партией в шатто. К игре прилагался горячий шоколад с ложечкой рома и ореховые вафли.

Собравшихся было пятеро, королева с сыном, ее верная помощница леди Раяна с сыном Шэдом, лучшим другом Тервальда и придворный магистр. А поскольку шатто рассчитано на четверых – играли на вылет. Проигравший уступал фишки свободному игроку и подвигал ближе шоколадницу, запить горечь поражения.

Кроме возможности насладиться хрустящими вафлями он получал в возмещение потери право рассказать какую – нибудь новость. А редко проигрывавший Анцельс, оказавшись на один круг не у дел, неожиданно объявил:

– В нашей столице живёт три с половиной тысячи девушек в возрасте от семнадцати до двадцати четырех.

– Она могла приехать из соседних городов или поместий, – вздохнул король.

– Исключено, – торжествующе улыбнулся маг, – мы закончили проверку и можем с уверенностью сказать – ни одна провинциалка в тот день не покидала родных стен. Если вы помните, во время охоты было пасмурно, и к вечеру пошел дождь? Так это воздушники и маги погоды немного отсрочили его появление, зато провинции он нещадно поливал с утра. Никто не решился ехать в столицу по такой непогоде, кроме тех знатных девиц, у которых имеются надежные крытые кареты и дормезы, но всех их мы проверили досконально. Ни одна не имеет дара природника, даже самого слабого.

Вот этот факт к тому моменту был полностью доказан, и как нельзя логичнее объяснял, почему незнакомка сбежала и не откликнулась ни на одно приглашение. Хотя все они, разумеется, были иносказательны. Нельзя же прямо написать, – девушка, спасшая короля на осенней охоте приглашается для вручения ей награды?

Возле дворца вмиг собралась бы толпа желающих доказать, что это были именно они. Почему так обычно происходит, никто из занимавшихся поисками не понимал, но все знали точно: непременно найдется достаточно пройдох и жуликов, верящих в собственную везучесть, хитрость, и пронырливость. Как и наивных простаков, рассчитывающих на чудо.

Потому король и его помощники и не надеялись больше на добровольное признание, ведь за попытки лечить людей, не имея лицензии или хотя бы дара целителя – полагалось серьезное наказание. Разумеется, это правило было прежде всего направлено против всевозможных липовых «знахарей» и прочих жуликов, но сильнее всего отпугивало людей со слабым даром водников, природников и интуитов. Поди потом докажи, что хотел, как лучше, если что-то не получится.