Справочник по ересям, сектам и расколам - Страница 21

Молокане донского толка именуют себя «евангелическими христианами». Начало ему положено беглым помещичьим крестьянином, приписавшимся потом к казакам Павлоподольской станции Моздокского у., Исаией Крыловым, бывшим одним из главных помощников основателя молоканства, Уклеина. Общие догматические верования донских молокан этого толка, по-видимому, почти тожественны с верованиями молокан вообще. Подобно последним, донские молокане также отвергают почитание Божьей Матери, ангелов, угодников Божьих, мощей, креста, икон, крестное знамение и установленные посты. Но наряду с этим у них есть много похожего на практику Православной Церкви. Так, хотя они и учат, что имеют первосвященника Иисуса Христа, Который есть священник всегда; но из среды себя избирают человека в наставника и рукополагают его все, возлагая на него руки, при чтении молитв по чину Православной Церкви; только такой наставник, или «пресвитер», и считается у них правоспособным совершать их «священнодействия». В числе этих «священнодействий» донские молокане признают крещение, которое совершается у них через троекратное погружение крещаемого в воду, причем самая вода освящается молитвой, в коей испрашивается невидимое сошествие на воду Святого Духа. В сороковой день после рождения младенца у них положено чтение наставником очистительной молитвы родившей жене. Совершается у донских молокан также и причащение, предваряемое молитвами на освящение хлеба и вина и возглашениями наставника: «Со страхом Божиим и верой приступите», «Приимите ядите сие есть тело Христово» и т. п. Вообще донские молокане признают крещение, покаяние, или исповедь, причащение, или преломление хлеба, брак и елеосвящение, придавая им значение таинств, а не простых обрядов; причем чины совершения этих таинств, а также и других молитвословий, оказываются во многом заимствованными из православных служебника и требника. Сближаясь этим с Православной Церковью, донские молокане однако же всегда питали симпатии только к протестантству. Они охотно читают протестантские сочинения, к трудам же православных авторов относятся недоверчиво, видя в них искажение и намеренное «затемнение» истины. Этим и объясняется то обстоятельство, что в конце прошлого столетия среди молокан донского толка возникло сильное протестантское движение: одни из них прямо перешли в штундобаптазм, другие образовали особый толк — новомолоканство (см. штундомолокане). Донские молокане встречаются также в Таврической и в Оренбургской губерниях.

Монофелитство было дальнейшим развитием ереси монофизитов. Если во Христе одно естество, то в Нем должно быть и одно действование, одна воля, что и утверждали монофелиты.

Монофизитство обязано своим происхождением Евтихию, архимандриту Константинопольскому, который, в противоположность несторианскому разделению в Лице Иисуса Христа Божества и человечества, учил, что человеческое естество в Иисусе Христе было совершенно поглощено Божеством, и потому в Нем следует признать одну природу Божественную.

Основатель этой ереси (II и III в.) был Монтан, родом из Мизии, который возмечтал о себе, что он именно и есть обещанный Спасителем Параклит, посланный для того, чтобы очистить церковь от примеси чувственности. Отличительной особенностью монтанизма было учение о продолжении в церкви откровения и благодатных даров. Церковь, по их учению, развивается под водительством благодати, постепенно, и имеет свои возрасты. Так, под водительством откровения в Моисеевом законе она была в период отрочества, под благодатью Христовой — в период юности, при откровениях чрез Монтана и других пророков — церковь вступила в период мужества. Но новые откровения монтанистов направлены не к сообщению нового догматического откровения, а к переустройству собственной церковной жизни на более строгих началах. Поэтому монтанисты проповедовали строжайший аскетизм, доходивший до изуверства (их аскетические требования приводили к отрицанию всех земных радостей). Всю жизнь христиан они обставляли самыми строгими правилами, отрицая пользование даже самыми невинными удовольствиями и наслаждениями, как, напр., занятие искусством и наукой. Монтанисты существовали под управлением своего патриарха, обитавшего в Пепузе до VI в. и даже далее.

Монтанов секта, распространившаяся по Заволжью, известна под различными наименованиями. Сектантов называют «монтанами» по некоторому сходству учения, исповедуемого сектантами, с учением еретика II в. Монтана; «никифоровщиною», «кобызевщиною» и «ивановщиною», от имен самозваных учителей, более других потрудившихся в распространении секты; «духовидцами», — потому что принявшие ересь принимают вместе с тем, по учению их, и Духа Божия в себя и видят Его духовно; «смехорыдающими», — потому что в состоянии мнимого одухотворения последователи секты приходят в состояние истерики: смеются, восторгаются, рыдают; «духовно оскопившимися», потому что, не оскопляя себя, как делают это скопцы, думают силою духа удержать вожделения плоти; простой же народ зовет их просто «вертунами», так как в состав их богослужения входят пляска и верчение на одной ноге под пение песен, как у скопцов, прыгунов, хлыстов и др. Начало этой секты, обнаружившейся в 1835 г., было положено в с. Дубовом Умете Самарского у. крестьянином Василием Белопортковым, переселившимся сюда из своего родного села Ическов Алатырского у. Симбирской губ. Но монтаны скоро забыли имя этого основателя своей секты и стали считать своим первоучителем удельного крестьянина из с. Прислонихи Сызранского у. Симбирской губ. Василия Никифорова Щелкова (†13 мая 1855 г.), которого чаще называли Никифоровичем. Ходя странником по заволжским селам и деревням, он выдавал себя за провозвестника нового учения, действующего, как он говорил, силою Св. Духа, сошедшего на него в минуты его призвания на проповедь. Свою проповедь он начинал с толкования Св. Писания и призывания погибших во грехах к покаянию и исправлению жизни, которая весьма греховна и пакостна. Средством спасения, по его мнению, было безбрачие, так как «брак есть скверна». Из догматических заблуждений монтанов известно, что они отвергают таинство воплощения Сына Божия, утверждая, что Дева не могла родить Бога. Об этом они лжеумствуют так: с неба на землю сходил один Бог Саваоф во плоти; здесь он из апостолов выбрал Себе Сына, которого и назвал избранным Своим Сыном Божиим; но сей Сын Божий жил на земле, по мнению монтанов, только с избранными праведными людьми, и Он доселе живет только среди этих праведных, т. е. монтанов; во время радения Он является некоторым из них, беседует с ними «усты ко устам», и — так, что им после этого слово Божие не нужно. Кроме того, монтаны верят в сошествие на них Св. Духа среди радения в так называемом св. кругу, где они, при пении особых песен, вертятся на одной ноге. Удостоившиеся сошествия Св. Духа говорят непонятные и бессвязные речи, что принимается за несомненный признак благодатного состояния человека. В собраниях монтанов, происходящих обыкновенно в просторной избе, пред иконами зажигается множество свечей. В собрания мужчины являются в белых длинных рубахах и широких шароварах, а женщины в обыкновенных нарядах, притом как мужчины, так и женщины бывают босиком, с платочками в руках, свернутыми трубочками. Когда соберутся все, начинается пение и верчение. Затем у сектантов этих происходит нечто вроде битвы: они бьют друг друга палками; иногда после этого они бьют себя по спине жгутами. После радения монтаны всем собором садятся трапезовать за общий стол, для которого нарочито приготовляется много яств, и садятся «яко бы на Господню трапезу в царствии небесном, ликуя все вместе, подобно ангелам и святым». Пред вкушением поют своеобразные стихи, а также заупокойным напевом: «Святый Боже, Святый Крепкий». По окончании стола, который иногда продолжается до рассвета, все расходятся по домам. Если кто желает вступить в их секту, то ему избираются в руководство крестные отец и мать, которыми он и вводится в одно из собраний; здесь на него надевают особый крест и берут клятву сохранять в тайне учение монтанов. С внешней религиозной жизни монтаны настолько являются усердными к храму Божию и ревнителями уставов Православной Церкви, что люди, незнакомые с их религиозными заблуждениями, признают их за добрых христиан. Так, они первые всегда являются к богослужению и последние выходят из церкви. Узнать их можно по одежде. Все мужчины носят белые рубахи с прямым воротом, а женщины черные сарафаны с белыми рукавами и повязываются белыми платочками.