Спор на жизнь (СИ) - Страница 50
— Почему ты остановился? — спросила девушка.
— Надгробная плита. Подожди минутку! — Расчистив себе небольшое пространство, граф нанес несколько мощных ударов, выбивая ее. После чего проник в склеп, подавая Анне руку.
— Вот и закончилось наше приключение, — с улыбкой проговорил он.
— И теперь я знаю, что все это было не зря, — ответила девушка, поймав его вопросительный взгляд. — Тебя всю жизнь сжигала ненависть к отцу, не пора ли отпустить ее и жить дальше? Из письма видно, что он сожалел о своем поступке, просил прощения. Найди в себе силы простить его так же, как я прощаю тебя, может быть, тогда ты сможешь попросить милости у Всевышнего.
Мужчина притянул девушку к себе, подарив ей легкий поцелуй.
— Когда-нибудь, но не сегодня! — ответил он.
— И все-таки строчка в письме гласила истину, — сказала Анна. — «Лишь смерть от крови твоей укажет тебе путь сквозь мрак преисподней». В богатых семьях в склепе заранее готовились места для каждого члена. Валерий знал об этом. Это могила твоего сына, кровь от крови твоей. Сквозь место его последнего упокоения мы смогли обрести свободу. Не смерть властвует над нашими жизнями, а любовь.
— Пойдем. После такого приключения каждый нуждается в отдыхе, — проговорил он, раскрывая дверь перед своей спутницей.
Морозный ветер вихрем ворвался внутрь склепа, унося с собой тлен подземелья. Анна сделала несколько глубоких вдохов, радуясь обретенной свободе и жизни, которая ключом била внутри нее. Пройдя по заснеженным дорожкам, они ступили во двор уснувшего замка, взирающего на них их черных окон, встречая восход полной луны, дарующей надежду, позволяющей мечтать и строить свое будущее.
• Купидон - один из спутников Урана. Был открыт в 2003 году, значительно позже событий описанных в фике, но надеюсь, Вы простите мне эту неточность.
========== Нелегкое решение ==========
Комментарий к Нелегкое решение
Глава получилась длинная и очень тяжело мне далась. Надеюсь, что я сумела упорядочить и красиво преподнести мысли, которые рождались у меня в процессе написания. Так же надеюсь, что выбранный мной ход событий вас не разочарует.
Казалось бы, всё складывалось как нельзя лучше: спустя столетия Дракула смог переступить порог собственного дома, подле него была девушка, сумевшая преодолеть вековую ненависть, принимая саму его суть, — но в душе вампира повисло какое-то тягостное напряжение, которое никак не оставляло его мысли, не давало уснуть, сковывало волю. Оно расползалось по комнате незримой пеленой, окутывая каждый уголок, готовое вот-вот переступить невидимую границу и явить всем свою возрастающую мощь, и имя этому чувству — сомнение. Оно крепко поселилось в его сердце, постепенно подтачивая уверенность, смешивая планы, которые наконец смогли обрести ясность.
Анна оказалась права: заключение в этом подземелье действительно не прошло впустую. Долгое пребывание с девушкой в замкнутом пространстве заставило его взглянуть трезвым взглядом на горькую реальность, о которой он начал забывать, поддавшись пьянящему аромату душевной близости. И реальность эта била хлеще божественного бича, убивая всякую надежду. Казалось, сама природа восставала против противоестественного союза, который образовали меж собой вампир и принцесса. Дело тут было не в общественном порицании, не в вековой борьбе, а в сущности этих противоположных созданий.
Дракула четко понимал, что танцует по лезвию ножа, где один неверный шаг может привести к непоправимым последствиям — не для него, а для той единственной, которая сумела зажечь огонь в его мертвом сердце.
Когда горячая кровь Анны коснулась его губ, непреодолимое желание вкусить ее без остатка наполнило каждую клеточку его тела, и лишь чудо спасло принцессу от неминуемого конца, но вампир не мог ручаться, что сможет повторить подобные чудеса, если это случится вновь. Сейчас мужчина ощущал себя голодным тигром, загнанным в клетку с невинной ланью, но долго ли голодный хищник сможет сохранять жизнь добыче, которая по собственной неосмотрительности забрела в его клетку?
Ответ на этот вопрос казался как-никогда ясен: все это время они лишь играли в прятки со временем, блуждая по запутанным тропинкам, которые раскинула пред ними жизнь, но все эти дороги неизменно вели к одному финалу — смерти. Для Анны было лишь два пути: смерть или обращение, — но девушка не хотела разделить с ним вечность, наполненную тьмой и жаждой крови, она хотела жить, а какую жизнь он мог ей предложить?
Он был готов положить к ее ногам мир, но не мог найти в себе силы лишить Анну света, увлекая за собой в вечную ночь, наполненную отчаянием и грехом. Цена за любовь к нему была слишком высока, и даже если бы принцесса решилась ее заплатить, он не мог принять этот дар, теперь не мог.
С каждой минутой, проведенной в одной комнате с девушкой, эта решимость крепла, отметая прочь прежние желания и мечты. Он подошел ближе, вглядываясь в ее безмятежное лицо. Лежа на шелковых простынях, запрокинув руку за голову, она больше напоминала ангела, уснувшего средь пушистых облаков: темные локоны небрежно спадали на лицо, идеально очерченные губы чуть приоткрыты, обнажая ряд белоснежных зубов, нежная кожа будто светилась изнутри, а высокая грудь равномерно поднималась при дыхании. Казалось, сами небеса вдохнули жизнь в это светлое создание, которое он посмел осквернить своими прикосновениями.
— Я не могу приговорить тебя к такому существованию! Мой удел — одиночество, мой поцелуй — смерть, а ты достойна рая! — проговорил он, поправляя непослушный локон.
Проснулась Анна от тревожного ощущения, которое возникает у человека в тот момент, когда за ним кто-то наблюдает. Машинально проведя рукой по соседней подушке, она открыла глаза, беспокойно оглядывая свои покои, но, встретившись глазами с мужчиной, неподвижно сидящем в старом кресле, произнесла:
— Ты так и не ложился? Даже вампирам нужно спать!
— Сон — лишь способ восстановить силы и укрыться от солнца. Чем старше мы становимся, тем меньше в том нужда, — отстраненно проговорил он. — Я ждал, пока ты проснешься, чтобы… попрощаться.
В этот момент на Анну будто вылили ведро холодной воды. Чувство негодования, страха и отчаяния смешались в ее сердце, в то время как разум пытался совладать с неконтролируемыми эмоциями, пытаясь найти какое-то объяснение его словам.
— Что такое ты говоришь? — накидывая на себя халат, проговорила девушка, все еще отказываясь верить услышанному.
— Правду. Мы можем бесконечно бродить по этому лабиринту, отрицая нашу природу, но рано или поздно она возьмет свое. Что ты будешь делать в этот час? Готова ли ты разделить со мной вечность, наполненную кровью?
Его вопрос звучал, как приговор, обличающий ее самые сокровенные страхи. Анна много раз спрашивала себя об этом, но боялась найти ответ. Вцепившись в его рукав, она лихорадочно хватала воздух, но слова застревали в горле, превращаясь в слезные всхлипывания.
— Вчера ты сказал, что любишь меня… — прошептала она, понурив голову.
— Люблю, и именно поэтому я должен уйти, должен спасти тебя от себя самого, — сказал он, увлекая ее за собой.
Пройдя по узкому коридору, освещенному тусклым пламенем свечей, пара остановилась в зале, где висело большое зеркало.
— Смотри, — проговорил вампир, заставляя девушку взглянуть на отражение, — в этом мире ты хочешь жить? Но это не жизнь вовсе! Я стал пленником вечности, заключенным в тюрьму не проходящего мрака. Я не могу умереть, но и жизнь обходит меня стороной. Я не могу лишить тебя смерти, не хочу отравить твою жизнь, уводя за собой в мир жажды крови и боли. Я освобождаю твою душу, прошу, сделай тоже самое для меня.
Анна, как зачарованная, смотрела в зеркало, пытаясь найти в отражении хотя бы тень своего возлюбленного, но серебряная гладь была неумолима.
— Я не могу… — прошептала она. — Пожалуйста, не дай закончиться тому, что только началось.
— Позволь мне вернуться в темноту, — поворачивая ее к себе, прохрипел мужчина. — Мои глаза — это бездна, в которой сгорают людские жизни, мои губы — это яд, который рано или поздно отравит твою жизнь. Мой мир полон крови и жестокости. Всего лишь шаг отделяет тебя от границы, за которой лежит пустыня греха. Ты не должна приносить в жертву душу, чтобы стать моей невестой. Для тебя распахнутся райские врата, я же могу предложить лишь вечный мрак. Прошу, не отворачивайся от света, чтобы вступить в объятия ночи.