Спор на жизнь (СИ) - Страница 42

Сначала Дракула надеялся на то, что принцесса свыкнется с его близостью, сменив гнев на милость, но время проходило, а она была непреклонна. Потерпев неудачу в своей последней попытке, самообладание покинуло его: снедаемый злостью и ненавистью, вампир едва не убил девушку, послушав свой внутренний голос. Этот поступок заставил его, зажав свое сердце в кулак, отпустить Анну во имя спасения, вступив в схватку с самим собой.

Но, несмотря на то, что он совершил правильный поступок, чувство беспокойства не оставляло его. Дважды измерив шагами свой дворец, мужчина вышел на улицу. Биение сотен сердец врывалось в сознание, маня своим призывным стуком, словно колокол, отзвучавший к обедне. Однако среди этой нестройной какофонии звуков, Дракула искал лишь одно трепещущее сердце, то, чей зов с каждым шагом становился слабее.

За городскими стенами идти стало проще — не было лишнего шума, сводящего с ума, но и биение сердца девушки практически угасло, заставляя вампира напрягать свой слух. Пройдя меж стройных рядов заснеженных сосен, он свернул вглубь леса, где под высокой елью обнаружил замерзшее тело Анны, которое покидали последние лучи жизни. Подлетев к ней, мужчина попытался привести ее в чувства, мысленно проклиная себя за то, что неспособен согреть ее теплом своего тела. Впервые за столетия всесильный вампир испытал истинный страх; впервые за столетия он пожалел, что его сущность лишила его столь необходимого человеческого огня; впервые за века он хотел стать самым обычным человеком.

Подхватив принцессу на руки, Дракула взмыл ввысь, стараясь закрыть ее от сурового зимнего ветра. В нескольких километрах от города виднелась небольшая деревушка, почти полностью заметенная снегом. Приземлившись у крайнего дома, он постучал в ветхую дверь, прижимая Анну к себе.

В тот миг вампир больше напоминал неопытного юнца, впервые почувствовавшего огонь любви. В его сердце страх смешался с неуверенностью, с которой мужчина никак не мог совладать. Хотя страх этот скорее был вызван иными мотивами: будучи уверенным в своем бесстрастии, Дракула будто заново открывал себя, и чувства, природу которых он не мог понять, заставляли его чувствовать ощутимое беспокойство.

«Почему именно она? Из всех? Как вообще подобное могло случиться?» — подумал он, но ответ так и не пришел.

Лишь чувство горечи и утраты подкатило к груди, возвращая его к реальности. В очередной раз сделав обречённую попытку уйти от этих мыслей, он взял расчетные книги, пытаясь отследить ход финансовых операций, но, как назло, в коридоре раздался звук шагов, которые могли принадлежать только одному человеку.

Через пару минут тяжелая дверь кабинета подалась вперед и в проходе застыла изящная девичья фигура, облаченная в старое, но достаточно аккуратное платье.

— Анна, какой сюрприз, тебе явно не хватает моего общества, раз ты все время возвращаешься сюда. Чем обязан такой чести? И что это за маскарад? — ехидно проговорил он, указывая на ее платье.

«Господи, откуда в нем столько желчи?! Неужели он не может разговаривать без этой ухмылки?!» — подумала она, делая шаг вперед.

— Я выполняю условия нашего договора, — слегка стушевавшись, проговорила она.

Видя ее замешательство, граф заинтересованно прищурился, будто пытаясь прочитать ее мысли, но потом, поднявшись со стула, подошел ближе.

— Принцесса явно страдает провалами в памяти! Я освободил тебя от этой сделки. Так зачем ты пришла?

— За ответами, — коротко сказала она.

— Ты не очень-то и боишься! — с легкой улыбкой бросил он, обходя девушку вокруг, будто впервые на нее смотрел.

— Ты не очень-то и пугаешь меня…сейчас!

Услышав ее замечание, граф не сумел сдержать смеха.

— Что ж, это можно исправить! — с издевкой проговорил он, притягивая девушку к себе.

— Пусти…

— Так какие ответы тебе нужны, принцесса? — выпуская ее, прошептал он ей в ухо.

— Ты спас меня в лесу…

— Это не вопрос!

— Почему ты принес меня именно туда?

— Я бы предпочел вернуться во дворец, но решил, что это последнее место, где ты бы хотела находиться.

— Какое благородство, — произнесла Анна, пытаясь придать своему голосу такую же напыщенность, как и ее собеседник.

— Полноте, Анна. Ты пришла не для этого. Хватит бродить вокруг да около. Задай уже тот вопрос, ради которого ты не побоялась вернуться сюда.

— Что ты со мной сделал в ту ночь? Когда я пришла в себя, хозяйка сказала, что когда она вернулась в дом, ты стоял около меня и… — девушка замялась, не решаясь облачить в слова свои самые страшные предположения.

— А подушка была залита кровью, — продолжил он вместо нее. — Ты умирала, я подумал, что не самой плохой идеей будет передать тебе часть жизненной силы вампира! — небрежно бросил он, будто не замечая, что при этих словах Анна напряглась, будто натянутая струна.

— Да как ты посмел? Уж лучше бы ты бросил меня умирать там! — с негодованием воскликнула она.

— Не за что, принцесса! Видимо тебя не учили быть благодарной!

— Благодарной за что? Теперь я…

— О, не волнуйся, пара капель моей крови лишь поддержало твои силы. Будь уверена, это не сделает из тебя вампира.

Услышав его слова, облегченный выдох вырвался из ее груди. Она машинально облизнула губы, будто вспоминая вкус его крови, продолжая смотреть на своего собеседника.

— Если это все, то мне пора идти, у меня дела.

Не взглянув на нее, мужчина направился к двери.

— Это не все! Как это произошло? Как получилось, что только одна половина твоей души смогла пройти сквозь адские врата? — не выдержав, спросила она.

Дракула, никак не ожидавший это вопроса, буквально врос в каменный пол.

— Как ты об этом узнала? Впрочем, это не имеет значения. Это была ничтожная плата за любовь! Но тебя это не касается! — не поворачиваясь к ней, буркнул он.

— Любовь?! Да что ты знаешь о любви? Ты слишком жесток для любви, даже твоя тень покинула тебя! Это чувство учит всепрощению, милосердию… — проговорила Анна, задыхаясь от ревности, в которой отказывалась признаться даже себе, ведь память о Катарине до сих пор не оставляла ее мыслей.

— Любовь далека от того, что пишут в романах. Любовь — дитя ада, сплетенная из страданий, а ты никогда не страдала, принцесса, не горела в этом огне. Любовь — это сестра боли столь нестерпимой, что способна подчинить себе волю, мысли и поступки. Она лишает рассудка, пленит и опьяняет, — прохрипел он, подходя ближе к ней.

При этих словах девушка почувствовала, как к ее горлу медленно подкатывает невесть откуда взявшаяся обида, заставляя ее учащенно дышать.

— Любовь заставляет нас молить Господа о прощении, об освобождении души, она побуждает нас отдавать, а не брать, а ты… ты лишь упиваешься злостью. Господь милосерден, он дарует прощение всем покаявшимся. Неужели ты не хочешь спасти свою душу?

«Ну так спаси её!» — взмолилась его разбитая душа.

— Мне не нужно его прощение! Я бесстрастен! Я не чувствую ни любви, ни страха, ни радости, ни жалости… и мне хорошо… Я буду жить вечно! — проговорил он, ухватив девушку за плечи.

— В вечном одиночестве!

— Вполне приемлемая цена. Человечество прогнило изнутри уже давно. Уж лучше я буду королем преисподней, чем рабом небес! — бросил вампир.

— В аду уже есть господин. И поверь, он не собирается уступать свой темный пьедестал!

При этих словах его бровь нервно дернулась, но мужчина тем не менее сохранил бесстрастный вид.

— Я думаю, и для меня там место найдется! — невозмутимо проговорил он.

— В качестве очередного раба. Лучшая половина твоей души на себе уже испытала эти адские страдания. Не сомневаюсь, для тебя уже заготовлена пылающая могила.

— Принцесса видимо переволновалась, и теперь сходит с ума, — ехидно заметил вампир, скривив губы в легкой улыбке, хотя его глаза в этот момент ни без беспокойства сверлили собеседницу.

— Почему ты не хочешь мне поверить? Я не знаю, как тебе это объяснить, но сегодня ночью я будто бы спустилась в глубины ада. Все что говорят об этом месте — правда. Огненные могилы, кипящие кровавые реки, лавовое озеро, бесы, истязающие несчастных, — всё правда. Я видела это собственными глазами. И огонь… Нет места, где можно скрыться от этого жара. Твоя душа мучается там, ожидая тебя. Смотри…